За короля и отечество - Роберт Асприн

Двенадцать массивных столов были составлены в неровный круг у центрального очага. Эмрис Мёрддин лично следил за расстановкой, отдавая распоряжения двигавшим столы и скамьи с подушками слугам. Другие слуги ставили на столы кубки, бутыли и кувшины с вином и медом. Еще несколько человек вешали на стену бычью шкуру, на которой были нарисованы очертания всех королевств Британии.

Бренна в восхищении смотрела на нарисованную с неожиданной точностью знакомую береговую линию; правда, очертания и названия королевств были ей непривычны. Только в нескольких из них она угадала будущие английские графства. Три-четыре названия даже дожили, почти не изменившись, до двадцать первого века — в качестве графств современного Уэльса. В детстве Бренне случилось побывать на каникулах в одном из них, Поуисе, и она до сих пор помнила, как ей там понравилось. Земли, захваченные саксами, были закрашены зловещим красным цветом. Бренна еще не оторвалась от изучения карты, когда Эмрис Мёрддин, внимательно следивший за входящими (а может, за большими римскими водяными часами в углу), шепнул что-то Арториусу. Тот кивнул и позвонил в бронзовый колокольчик, требуя внимания.

— Совет королей собрался! — громко объявил Арториус. — Короли и королевы, принцы и принцессы Британии, займите места за столами.

Моргана с сыновьями заняли свои места. Разговоры в зале утихли: стоявший чуть в стороне священник подошел к кругу столов и поднял руку, благословляя собравшихся. Судя по темной рясе и простому деревянному кресту, он принадлежал к древней британской церкви.

— Отче наш, молим Тебя, не оставь милостью Своей этот совет, дабы Британия могла защитить себя и веру Твою от нашествия язычников. Аминь.

По помещению эхом прошелестело ответное «аминь!», после чего священник удалился, а Арториус, сидевший между королями Гододдина и Стрэтклайда, поднялся с места и принял официальный вид.

— Первым делом перечислим собравшихся. Я, Арториус, избран вами, дабы служить в это беспокойное время дукс беллорумом, и я счастлив, что занимал этот пост последние десять лет. Я говорю и действую во благо всех бриттов. — Он сел, а Эмрис Мёрддин в свою очередь склонил голову.

— Я, Эмрис Мёрддин, выступаю как советник дукс беллорума.

Вслед за Эмрисом Мёрддином представились по очереди и остальные собравшиеся. Бренна испытала легкое потрясение, когда до нее дошло, что все они называют себя в алфавитном порядке — при том, что никакого официального списка перед ними не лежало.

— Я, король Ригенью ап Рейн, говорю от имени королевства Брайхениог.

— Я, король Горбейниан, говорю от имени королевства Брайнех, — отозвался глубокий старик, сидевший рядом с Ригенью. Представившись, он сел обратно на длинную, покрытую подушками скамью. Следующему по очереди не исполнилось еще и двадцати; у него было узкое лицо хорька с горящими глазами, дерзко встретившими взгляд Арториуса.

— Я, король Иднерт ап Брайагед ап Песген ап Фортигерн, говорю от имени королевств Бюэльт и Гвертрайнион.

Моргана беззвучно выругалась. Бренна удивилась, и той пришлось пояснить: Он говорит о своей принадлежности к роду Фортигернов с гордостью, а ведь именно поганый пес из рода Фортигернов привел к нам саксов в бытность свою дукс беллорумом. Правда, его же сыновья выступили против него, поддержав Утэра Пендрагона и Амвросия Аврелиана, однако вот он, отпрыск этого рода, сделался королем…

Что ж, значит, за этим типом надо будет последить.

Тем временем представился собравшимся король Кэр-Баддана, за ним — король Эйнион из Кэр-Селемиона.

— Не проходит и недели, — добавил он, — чтобы саксы и их прихвостни из Уэссекса не нарушали наших границ. Я отдал распоряжение укрепить все до одной сторожевые крепости в Кэр-Селемионе.

За ним следовали король Синдиддан из Кэр-Кери, короли Кэр-Колуна, Кэр-Дарнака и Кэр-Глуи, и вид у них у всех был тревожнее некуда. Бренна покосилась на висевшую на стене карту. Да, повода беспокоиться за целостность своих границ у этих имелось в достатке, ибо они ближе других соседствовали с Уэссексом и Сассексом.

Бренна встрепенулась, когда очередь дошла до юной жены Арториуса.

— Я, королева Ганхумара, наследница короля Кармелида и жена дукс беллорума, говорю от имени Кэр-Гвендолью. — Все мужские взгляды мгновенно обратились в ее сторону — так мотыльки обреченно летят на огонь. Молодой человек, которого Моргана опознала как Мелваса из Глестеннинг-Тора, смотрел на Ганхумару с такой страстью, что даже Бренне сделалось не по себе. Ганхумара же отозвалась на этот взгляд обворожительной улыбкой и, одернув юбки, села на свое место.

Королю Элафиусу, правившему целыми тремя королевствами — Кэр-Гуиннтгуиком, Кэр-Лундейном и Кэр-Минципом, — пришлось долго откашливаться, прежде чем ему удалось произнести что-то членораздельное, да и короли Кэр-Лериона, Кейстона и Кэлчфиннеда с большим трудом отвели взгляды от юной рыжеволосой королевы. Арториус сидел мрачнее тучи, время от времени искоса поглядывая на жену.

— Я, король Середиг, говорю от имени Середигиона, — продолжил церемонию следующий по очереди за Ганхумарой правитель и повернулся к сидевшему рядом с ним юноше. — Мой сын принц Сэндди.

Бренне не понравилось, как этот Сэндди смотрит на всех находившихся в поле зрения женщин. Что-то в этом молодом человеке настораживало ее, и Моргана подтвердила ее подозрения. Середиг — неплохой человек, но не выказал должной твердости в воспитании сына. Его — сына — репутация хуже некуда. Он еще доставит нам хлопот — как раз тогда, когда они нужны меньше всего.

Следующий король говорил медленно, с глубоко озабоченным видом.

— Я, король Map, сын Сенея, короля Эбрауга, говорю от имени королевства Дент. — Он подошел к карте и очертил куском угля клочок земли между современным Йоркширом и рекой Хамбер. — В бытность Фортигерна дукс беллорумом он заставил нас принять саксонских федератов. И когда власть на юге захватили саксы, нам в Эбрауге и Денте пришлось пойти на компромисс, дабы не отдать им все наши земли. Вот этот край, весь Деуир, пришлось нам отдать саксам — только этой ценой мы сохранили остальное.

По залу пронесся возмущенный ропот.

— Боже мой! — охнул один из королей. — С таким плацдармом они могут угрожать Данотингу, Элмету, Линдсею… да, что там, даже Пеннинам!

Король Линдсея согласно кивнул.

— Нам приходится держать свою тяжелую кавалерию на северной границе, чтобы сдерживать саксов в Деуире.

Когда шум голосов снова стих, с места поднялся коренастый мужчина, смуглостью не уступавший Арториусу.

— Я, Кадориус, король Думнонии и князь Кэрнью, — Бренна снова покосилась на карту и нашла названные им земли на месте современного Корнуолла, — привез вести, почти столь же тревожные, как эта. Кузен. — Он повернулся к Арториусу. — Уэссекс только и ждет случая расширить свои границы через Кэр-Дарнак и прямо в Глестеннинг, а это угрожает не только Думнонии и Глестеннингу, но и всему юго-западу Британии. Как дочернее Думнонии королевство Глестеннинг — сильнейший союзник, какого имеем мы в противостоянии с саксами.

Кадориус повернулся к сидевшему рядом мужчине помоложе.

— По моей просьбе король Глестеннинга Мелвас, — тот тоже поднялся с места, — начал укреплять Кэр-Бадоникус на границе с Кэр-Дарнаком, ибо случись Уэссексу овладеть Кэр-Бадоникусом, во всей Британии не найдется силы, способной выбить их оттуда. Всякий, кто владеет Кэр-Бадоникусом, способен совершать оттуда разрушительные набеги на много миль вокруг, а также угрожать королевствам к северу и западу от этого места. Работы по укреплению крепости уже начались, но людей они требуют больше, чем мы можем поставить. Вершина одна занимает восемнадцать акров земли и возвышается над равниной Солсбери на пять сотен футов. И в Думнонии, и в Глестеннинге вместе взятых не набрать людей, чтобы укрепить ее так быстро, как это нам необходимо. Я вынужден просить о помощи у других королей Британии.

— И какие такие работы занимают твоих людей, — не без издевки поинтересовался король Иднерт, тот самый похожий на хорька потомок Фортигерна, — что тебе не хватает их на укрепление Кэр-Бадоникуса?

Кадориус вспыхнул.

— Наш урожай до сих пор не убран, ибо погода здесь, на севере, капризнее, чем у вас, на юге, где все зерно уже лежит в закромах. Да и для наших мест погода необычно плоха. Пшеница почти вся полегла и гниет в полях, да и рожь поражена гнилью от дождей. Если мы не уберем остатки овса и ячменя, весь юг может голодать этой зимой — куда уж впроголодь биться с саксами! Если мы хотим, чтобы наши люди могли сражаться, сдерживать саксов всю долгую зиму, нам просто необходимо собрать хоть те жалкие крохи от урожая, что нам удастся спасти, а для этого тоже нужны люди. Много людей. Даже дети сейчас работают в полях.