Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых» - Вадим Леонидович Телицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
25 декабря 1956 года Алексей Николаевич получает назначение на пост первого заместителя председателя Госэкономкомиссии Совета министров СССР по текущему планированию народного хозяйства в ранге министра с освобождением от обязанностей заместителя председателя Совета министров СССР.
С 23 мая 1957 года Косыгин — первый заместитель председателя Государственного планового комитета Совета министров СССР (Госплана СССР) в ранге министра; в начале июня был избран кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС, с 4 июля — заместитель председателя Совета министров СССР. В том же году был утвержден членом Главного военного совета при Совете обороны Советского Союза.
С 31 марта 1958 года Алексей Николаевич — заместитель председателя Президиума Совета министров СССР, с 13 октября того же года председатель комиссии Президиума Совета министров СССР по вопросам цен.
С 20 марта 1959 года он — председатель Госплана СССР, одновременно оставаясь заместителем председателя Совета министров СССР, 24 марта был утвержден представителем СССР в Совете экономической взаимопомощи (СЭВ).
В самом начале мая 1960 года Косыгин был избран членом Президиума ЦК КПСС, а 4 мая — назначен первым заместителем председателя Совета министров СССР с освобождением от обязанностей председателя Госплана СССР[315].
Как говорится, «и это все о нем». Было бы неправильным утверждать, что карьерного роста в этот период не просматривается. Нет: по «шажочку», по «полшажочка», но Алексей Николаевич «прокладывал» себе путь. И «прокладывал», судя по всему, удачно: «звезд с неба не хватал», но и «вниз» не скатывался…
Добавим к этому и особенности того времени — первого послесталинского пятилетия: «оттепель» еще не наступила, но и страха заметно поубавилось. Уход «в мир иной» Сталина еще до ХХ съезда стал не только временем «всенародного плача», но и первым сигналом к внутреннему раскрепощению — исчезла боязнь наказания за опоздание на работу, за невольно вырвавшееся слово…
«Раскрепощению» способствовали многочисленные слухи, за которые год-два назад «оторвали бы голову»: мол, скоро распустят колхозы, выпустят «невинно осужденных»…
Колхозы, конечно, никто распускать не стал, но уже в 1953–1954-м стали возвращаться из лагерей те, кого загнали туда по пресловутой «58-й»… Конечно, нельзя забывать и «бериевскую амнистию» весны — лета 1953-го… Но «слов из песни не выбросишь»… ситуация менялась с каждым днем…
Точка отсчета — отказ от развернувшейся в конце 1940-х годов гонки вооружений, что позволило нарастить объем инвестиций государства в потребление наравне с повышением покупательной способности населения.
Произошло расширение полномочий отраслевых министерств, которые перестали согласовывать каждый «чих» с Советом министров. Кардинально снижались цены на продовольствие и потребительские товары, правда — за счет роста закупочных цен на продукцию колхозов. Что, естественно, вело к инфляции, так как проблему решали за счет «печатного станка» Гознака. В августе 1953 года правительство пошло на принятие дефицитного бюджета. Неслыханное дело! Но при плановом дефиците в 10 % удалось в результате прийти к небольшому, достаточно скромному, но — профициту. За счет чего? За счет сокращения в два раза расходов на вооруженные силы и военно-промышленный комплекс. В тоже время Г. М. Маленков, как председатель Совета министров, настоял на списании долгов с колхозников, на сокращении в два раза с них же налогов, на расширении приусадебных участков в пять (!) раз и на повышении оплаты труда в тех же колхозах. Результат? Заработок колхозника увеличился: в среднем с 80 рублей в месяц до 300 соответственно, прилавки магазинов не только Москвы и Ленинграда, но и иных больших и малых городов заполнялись товарами, цены на которые снижались, что называется, «не по дням, а по часам»…[316] Конечно, все это не означало, что все проблемы были решены, нет: одни исчезали, появлялись другие, новые, и это нормально для такого сложнейшего «организма», каким является государство, а уж советское — тем более. Но самая главная проблема всегда оставалась в выстраивании взаимоотношений между лидерами страны, каждый «тянул одеяло на себя», что произошло уже и в начале 1955 года, когда обострилось противостояние между «наследниками Сталина» — Хрущевым и Маленковым: каждый из них считал, что только его взгляд на развитие экономики и общества единственно верный. «Верх» взял Хрущев, отправивший Маленкова с поста премьера на должность министра энергетики, но об этом чуть ниже. «Маленковский ренессанс», продолжавшийся чуть более двух лет, свернулся…
Докладная записка генерального прокурора СССР Р. А. Руденко Н. С. Хрущеву о материалах по «Ленинградскому делу» на А. А. Кузнецова, П. С. Попкова, Н. А. Вознесенского и других осужденных. 12 февраля 1954. [ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 32. Д. 3289. Л. 1, 8, 11]
* * *
…Все должности Косыгина второй половины 1950-х годов, какими бы «высокими» они ни казались, не вытесняли обычную жизнь: со своими правдами и ложью, горестями и радостью, успехами и поражениями, не вытесняли мысль…
* * *
…Не зря время со второй половины 1950-х годов называли в Советском Союзе периодом общественной «оттепели»… Главное — с «зоны» возвращались осужденные по 58-й статье «враги народа», «члены семьи врагов народа» и прочее, и прочее, и прочее. Начались пересмотры возбужденных уголовных дел, реабилитации осужденных.
В феврале 1954 года Н. С. Хрущев показал Косыгину докладную записку, подготовленную генеральным прокурором СССР Р. А. Руденко по поводу «Ленинградского дела»:
— Ознакомьтесь, товарищ Косыгин. Вам будет небезынтересно.
Алексей Николаевич и не знал, что первый секретарь ЦК КПСС дал поручение поднять материалы этого «дела» и, если надо, вновь возобновить следствие…
В докладной записке красным карандашом были отчеркнуты несколько параграфов, видимо, специально для Алексея Николаевича:
«Всем обвиняемым по этому делу вменялось в вину, что они проводили вредительско-подрывную работу в партии и, намереваясь… превратить ленинградскую [партийную] организацию в свою опору для борьбы с ЦК ВКП(б), насаждали в ней недовольство в отношении ЦК ВКП(б), избивали и устраняли честных коммунистов из руководящего состава ленинградской организации и заменяли их политически и морально разложившимися людьми, расставляли антипартийных людей в других пунктах СССР и, опираясь на них, имея в руках ленинградскую организацию, ставили целью взорвать партию изнутри и узурпировать партийную власть; вели подрывную работу в государственных органах, нарушали государственные планы, дезорганизовывали распределение материальных фондов и снижали темпы развития народного хозяйства».
В докладной записке генерального прокурора отмечалось, что в ходе следствия по «Ленинградскому делу» «вымогались клеветнические показания» и на уже покойного к этому времени А. А. Жданова, и на здравствующую его креатуру А. Н. Косыгина. Перед началом судебного процесса над «ленинградскими»
