Северная война - Василий Сахаров

  - Ближе к делу, рыцарь, - поторопил тамплиера папа римский.

  - Как скажете, Ваше Преосвященство, - храмовник поклонился и продолжил: - Возле самого моря находится армия Генриха Льва, который пытается взять Дубин, и вскоре герцог его возьмет, ибо он хорошо подготовился и у него все еще свыше двадцати пяти тысяч воинов. На правом фланге армии Льва стоят восемь тысяч бойцов пфальцграфа Германа фон Шталека, которые осели в лесах и вместо того, чтобы наступать, сидят в обороне и строят деревянные замки. Далее войско короля Конрада Третьего, вместе с которым немалая часть моих земляков франков. Вместе с ним двадцать семь тысяч воинов, грозная сила, которая вновь завязла на подходах к столице бодричей Зверину и с огромным трудом пробивается вперед. Справа от германского государя его брат герцог Фридрих Швабский. Он растерял в дремучих венедских лесах почти все свое войско и вместе с тремя тысячами бойцов отступил в Берлин, где против него воюет отстаивающий собственные интересы мелкий местный князек Якса из Копаницы. Еще правее находится армия Людовика Седьмого и он, как вы все уже знаете, не уберег свою женщину и настоятеля Сен-Дени отца Сугерия. Поэтому в настоящий момент сей государь находится в подвешенном состоянии. С королем Франции почти тридцать тысяч воинов и рядом семитысячное войско герцога Альбрехта Медведя. Однако Людовик, который дошел до Радогоща, ведет переговоры с венедами о выкупе Алиеноры Аквитанской, и в его отрядах, которые уже понесли серьезные потери, царит разброд. Часть рыцарей, которые ознакомились с посланием Алиенор, дали обязательство, если язычники вернут им королеву, пусть даже за огромный выкуп, покинуть Венедию. Ну, а Людовик не может с ними справиться, ибо влияние государя франков на благородное сословие очень незначительно. Так что если завтра государь отдаст приказ о штурме Радогоща, то за ним последуют только подневольные сервы, некоторая часть добровольцев и пара тысяч настоящих воинов. Вот такие проблемы в войсках Крестового похода и ко всему этому необходимо прибавить отвратительное снабжение, усталость людей, осеннюю непогоду, огромные потери и болезни, разгром Конрада Третьего, невмешательство датчан и вооруженный нейтралитет польского короля Владислава Второго. Все одно к одному и выходит, что воины есть, а воевать некому, полководцы знают, что им делать и куда наступать, вот только никто не желает их слушать, ибо рядовые бойцы разочаровались в них и стали бояться своего врага.

  - Мы благодарим вас за краткий и точный доклад, рыцарь Жан Сен-Мари-де-Кур, - папа римский насупился и добавил: - Я слышал, что короли просят выслать им новые подкрепления и оказать помощь продовольственными запасами. Это так?

  - Да, Ваше Святейшество.

  - И еще мне известно, что они просят прислать к ним того, кто побуждал их начать этот Крестовый поход.

  - Точно так, - тамплиер кинул опасливый взгляд на Бернарда Клервоского, которому уже несколько раз предлагали присоединиться к крестоносцам, но каждый раз он отказывался от этой чести.

  - И почему государи этого желают?

  - Короли Франции и Германии считают, что появление достопочтенного Бернарда из Клерво необходимо на полях сражений, поскольку это поднимет боевой дух воинов, вызовет новый прилив добровольцев и заставит оставшихся на родине аристократов раскошелиться и поделиться с крестоносцами своими запасами.

  - Вот как...

  Евгений Третий посмотрел на Бернарда и они встретились взглядами. Папа римский первым отвернулся в сторону, а аббат Клерво лениво взмахнул правой ладонью и сказал тамплиеру:

  - Можешь присесть, рыцарь.

  Храмовник опустился на место и все присутствующие, в том числе и Зальх, обратили свои взоры на Бернарда. Германский рыцарь, который уже неплохо понимал внутренние расклады ордена цистерианцев и знал о влиянии аббата Клерво на папу римского, ожидал, что Бернард вновь откажется от участия в военных действиях. Однако он всех удивил.

  - Я приму участие в Крестовом походе против венедов, который неразумные люди называют Северной войной, - в полной тишине произнес аббат и добавил. - Отправлюсь в земли венедов в ближайшие дни, медлить не стану, а по пути буду останавливаться в крупных городах для проповедей.

  Совет зашумел, но вскоре гул голосов смолк и Евгений Третий спросил Бернарда Клервоского:

  - Аббат, вы уверены в том, что хотите сделать?

  - Более чем, - уверенно ответил Бернард. - Раньше я думал, что властители земные справятся сами. Но, видать, Бог послал им слишком серьезное испытание, которое королям не по плечу. Поэтому мне придется личным примером показать, как надо воевать с язычниками.

  - Что же, да пребудете вы под защитой Господа и Девы Марии. - Сказав это, папа римский встал, и совет последовал его примеру. После чего Евгений Третий сказал: - Завтра соберемся еще раз и более подробно обсудим то, что нам предстоит свершить.

  Священнослужители и рыцари-храмовники один за другим покидали трапезную, и вскоре в ней осталось только три человека: Евгений Третий, Бернард Клервоский и Седрик фон Зальх. Германский рыцарь хотел выйти, но ему велели сидеть и не прогоняли. Поэтому он продолжал оставаться подле стены, ждал, когда же к нему обратится аббат Клерво, и вслушивался в беседу двух Бернардов.

  - Извини меня, учитель, но я еще раз спрошу, а правильно ли ты поступаешь, отправляясь в опасный поход? - обратился папа римский к аббату.

  - Такова воля Богородицы, - ответил Бернард из Клерво, глаза которого заблестели.

  - Она являлась к тебе? - итальянец наклонился над столом, и всмотрелся в лицо наставника.

  - Да.

  - И что она сказала?

  - Богородица поведала мне, своему ничтожному слуге, что только мое личное участие может склонить чашу весов в борьбе с язычниками на сторону сил Добра и Света.

  - А она не обмолвилась, что ты можешь погибнуть?

  - Это я и сам понимаю, мой ученик. Однако, что такое краткий миг жизни по сравнению с вечным блаженством в райских кущах? Ничто. Поэтому, раз такова воля моей божественной покровительницы и Бога, то я отправлюсь на войну. Кроме того, меня сильно зацепило письмо того варвара, который угрожал мне. Да и короли-крестоносцы правы, когда говорят, что мое личное присутствие в войсках необходимо. В конце концов, это через меня с ними говорил Господь, повелевший им разгромить наших исконных врагов. Ну, а раз так, то сомневаться не стоит. Мое слово сказано, и отступиться от него уже нельзя.

  - Эх! - наместник бога на земле вздохнул и произнес: - Если ты, мой возлюбленный учитель, все решил, я окажу тебе всемерное содействие и выделю для участия в Крестовом походе свои личные отряды, которые готовил для возвращения в Рим.

  Аббат молча кивнул, и его лицо приняло задумчивое выражение. Папа римский, видя это, встал и вышел за дверь. После чего в освещенном несколькими свечами полутемном помещении пару минут стояла тишина, которую Седрик не смел нарушить. Рыцарь ждал, когда же аббат обратит на него внимание, и вскоре Бернард молча поманил его к себе.

  Чувствуя неловкость и еле заметную дрожь в коленках, Зальх приблизился к Бернарду, и настоятель Клерво спросил его:

  - Ты помнишь лицо того варвара, который допрашивал тебя в лесу, и написал мне мерзкое письмецо?

  - Да, - ответил рыцарь.

  - Очень хорошо. Ты отправишься на север вместе со мной и поможешь изловить этого богомерзкого язычника и хулителя истинной веры.

  - Я готов.

  Лицо рыцаря озарилось счастливой улыбкой, наконец-то, он снова отправится на войну, а Бернард приказал Седрику:

  - Наклонись ко мне.

  Голова германца склонилась, а аббат приложил к его лбу свою прохладную ладонь и полушепотом произнес несколько слов на латыни. Неожиданно перед глазами Седрика все расплылось, и лицо Бернарда показалось ему чудовищной демонической маской, мордой странного животного с глазами змеи и клыками во рту. Это было страшно, и Зальх едва не закричал, но он сдержался и вскоре вновь пришел в норму. Зрение снова стало четким, перед ним сидел прежний настоятель Клерво, а в его душе поселилась необычная легкость и уверенность в своих силах. Казалось, что прикажи ему сейчас Бернард по кирпичику разобрать все аббатство, и он выполнит работу в одну ночь. Это было странно, необычно и очень-очень приятно, чувствовать свою значимость, и Седрик хотел спросить аббата, что с ним происходит. Однако настоятель его опередил:

  - Отныне ты паладин Господа, рыцарь Седрик фон Зальх, а значит, с этого момента вся твоя жизнь посвящена только одному, служению. - Седрик не знал, что ответить, а Бернард кивнул ему на выход: - Ступай и будь готов к великим свершениям.

  Этого приказа невозможно было ослушаться, и ноги Зальха сами по себе развернули тело, после чего он двинулся на выход. Но в дверях воин на краткий миг все же остановился и оглянулся. Бернард Клервоский продолжал сидеть за столом, его взгляд был направлен в стену, а губы что-то шептали, словно он вел с кем-то беседу. Неизвестно почему, но от этого рыцарю вновь стало не по себе. В районе солнечного сплетения у него образовался невидимый тревожный комок, и он поспешил прочь, ибо разум подсказал, что некоторые вещи ему видеть не стоит.