Антихакер - Алексей Сабуров

размер полностью совпадали с предыдущим текстом, подтер чуть заметные границы стыков вставки. Если бы он получил такое сообщение, то вряд ли бы стал слишком внимательно изучать его на подлинность, но к его фальшивке придраться было невозможно. Теперь он вставил новый файл вместо прежнего в тело электронного письма и переслал его Ладушкиной. Его оркестр заиграл крещендо.

Рощин жаждал увидеть лицо Марины, когда она прочитает результат анализа. Через час с небольшим он получил сообщение, что Ладушкина включила ноутбук. Ян, специально просидевший все это время в кафе, подключился к ее камере.

Эта была уже не та девушка, спокойная и жизнерадостная, какую он увидел в прошлом декабре. Спустя полгода ее лицо осунулось, щеки запали, как будто от недоедания. Под глазами резко обозначились мешки, по лбу пробежали морщины. Ян давно не видел, чтобы она делала макияж, да и прическа, хоть и короткая, как всегда, выглядела растрепанной и неухоженной.

Конечно, она ждала это письмо из клиники. Решалась ее судьба, и пусть уверенность ее была растоптана бесконечными неудачами этого года, надежда тлела в глубине сердца. Без надежды люди превращаются в зомби.

Марина открыла файл и впилась глазами в экран, пытаясь разобраться в медицинских терминах. Но когда взгляд ее опустился вниз, разбираться было совсем не нужно. Рак желудка третьей степени. Яснее ясного.

Она громко закричала и запричитала. Что-то нечленораздельное. Смотрела не в экран, а куда-то поверх него. Крупная слеза медленно покатилась по щеке. Марина смахнула ее пальцем. Но за ней побежала следующая и еще одна, и еще. Девушка обхватила лицо ладонями и зарыдала. Громко. Навзрыд.

– Почему? – только и смог разобрать Рощин в потоке неразборчивых слов.

И он подумал, что она плачет не от страха, а от огромной, как целая планета, обиды на этот жестокий и несправедливый мир. И Ян, завороженный чужим горем, не мог оторваться от экрана, пока жертва не захлопнула крышку ноутбука.

Но здесь в голове хакера щелкнуло. Все это время он взламывал человеческую жизнь, точно сервер, и вот сейчас настал тот момент, когда можно продвинуться дальше. Ее система надломлена. И он может захватить управление. В хакерской атаке Ян всегда чувствовал эти мгновения. Ноутбук Марины продолжал работать. Рощин удаленно подключился к нему и открыл интернет-браузер. Он начал набирать слова и щелкать по открывающимся ссылкам: «смерть, самоубийство, как убить себя, не хочу жить, суицид, хочу умереть». Он как в экстазе начал подписываться на сообщества решивших убить себя, на группы смерти во «ВКонтакте» и «Фейсбуке», оставляя электронный адрес Ладушкиной.

Когда Марина откроет свой ноутбук в следующий раз, ее почтовый ящик будет переполнен сообщениями о том, как просто покончить со всем, оставив позади эти гнетущие мысли, обидные неудачи и надвигающиеся беды. Одним шагом. Ее браузер начнет выдавать рекламу психологических консультаций и похоронных бюро, сообразуясь с ее последними запросами. Она ощутит по-настоящему свободный мир. Мир смерти.

Ян сделал еще ход в своей все более напряженной игре. Фортиссимо.

Глава 19

Рощин и не ожидал по-настоящему, что это случится. В его голове понятия «разрушить чужую жизнь» и «убить человека» не были эквивалентны. Когда он узнал из интернета, что Марина Зайцева покончила с собой, он испытал двойственные чувства. Дикий восторг, чуть ли не оргазм от того, что сломал человека, только лишь нажимая кнопки на компьютере. Реальный страх. Уголовный кодекс пока не отменили, а за убийство органы берутся жестко. Не то что за взлом информационной базы.

Но оба этих чувства и соорудили фантастический коктейль ощущений. Как будто прыжок с тарзанки – страшно до жопы, но круто до разрыва сердца от волны восторга. Ян уселся за руль AUDI, арендованного им в этот раз, и понесся по московским шоссе, резко перестраиваясь из ряда в ряд, пролетая на желтые, тормозя почти в бампер машины впереди. Так ему не хотелось терять переполнившие его эмоции. Из сабвуфера HERTZ топил низами фаготов и валторн Рихард Вагнер. А Рощин жал газ, невзирая на камеры и будущие штрафы. Нереально.

Следующим утром, когда возбуждение спало, он попробовал удаленно включить ноутбук Марины, но тот был не в Сети. Конечно, к Рощину не вело ничего. Да и убийством деяние, совершенное Ладушкиной по отношению к самой себе, назвать было невозможно. Он возблагодарил своего личного бога, который дернул его в воскресенье, последний день, когда девушка еще была жива, зайти на компьютер Марины и удалить всю почту от кемеровской клиники за последний месяц, в том числе подделанные анализы и навязчивые напоминалки. Уничтожить бы еще свои программы удаленного доступа, но приходилось рассчитывать, что, если ноутбук попадет в руки следователей, их не будут искать, а если и обнаружат, вряд ли свяжут с самоубийством.

Неделя прошла спокойно. Ян несколько раз проверял возможность подключения к ноуту Ладушкиной, но тот пропал из сетевого мира. Как обычно новые дела захватывали внимание Рощина, он уже размышлял о повторении своей игры. То, что с Мариной получилось все-таки случайно, можно было сделать целью. Взять здорового человека и двигать его, как фигурку на игровом поле, до тех пор, пока не случится финиш. Смертельный финиш. Превосходство в чистой степени.

Двадцать девятого июля, в четверг, Ян по привычке проверил доступ к компьютеру Марины, не ожидая ответа. Умерла так умерла. Но внезапно для него ноутбук отозвался. Кто-то в прямом эфире внимательно изучал электронную почту Марины. «Круто, что удалил компрометирующие письма», – пронеслось в голове Рощина. Но страх и любопытство разбирало Яна. Неужели это следователь проверяет версию самоубийства. Неужели они этим так серьезно занимаются?

Рощин сомневался недолго. Риск был небольшой. Камера включалась незаметно для жертвы. Ян увидел лицо молодого крупного мужчины. Интерьер комнаты за ним, к облегчению Рощина, не напоминал кабинет следователя: обычная кухня с чайником и кастрюлями. Да и мужчина показался Рощину знакомым. Он видел его на фотографиях Марины. Зайцев! Забрал компьютер себе. Интересно, что он нашел?

Запись экрана велась с начала запуска компьютера, и Ян включил режим просмотра. Рощин увидел, как Зайцев посмотрел почту Марины. Потом начал активный и очень профессиональный поиск по папкам. И задержался на файле с результатом гистологического исследования. Странно, не должно было остаться такого файла! Тем не менее он был. Ладушкина скопировала его себе на рабочий стол и назвала «Смерть». Как он это пропустил? В голову не пришла идея почистить не только почту, но и файлы. Но тогда Марина еще была жива. Он не мог так открыто вмешаться, она могла что-нибудь заподозрить. Да и идея почистить саму почту была какой-то неожиданной