Писк - Роман Лагутин

Необычная крыса, на первый взгляд спокойная, несколько раз быстро моргнула своими зеркальными глазками, а потом принялась облизывать языком змееподобные клыки.

— У тебя примитивная оценка, — хмыкнув, произнесла Алина, искоса взглянув на Дмитрия. — С тем же успехом я могу сказать, что ты выглядишь гораздо умнее, чем есть на самом деле.

Всеволод душевно посмеялся над удивительно точным замечанием Алины.

— Спасибо, детка, я знаю, что в глубине души ты в меня безумно влюблена.

— Так что будем делать с этой тварью, — осведомился Всеволод, — сразу пристрелим или сперва попытаемся поймать?

— Лично я больше склоняюсь к первому варианту, — пробормотала Алина. Столь хищный вид необычайно крупной крысы пробуждал в ней скрытые страхи, которые до поры до времени дремлют в глубине души, то есть в подсознании каждого человека.

— А мне кажется, — заявил Дмитрий, — лучше попытаться поймать ее живьем, — он абсолютно не ощущал никакого страха потому, что ошибочно воспринимал это животное как что-то обыденное — вроде дворовой кошки или собаки. — Возможно, нам даже премию за это дадут!

— Ага, — усмехнулась Алина, — и звание героя, посмертно. — Ну, правда, Дмитрий, согласись — это не самая блестящая твоя идея! — Алина передернула затвор автомата, намереваясь самостоятельно решить дальнейшую судьбу загадочного животного.

Как только девушка прицелилась в мутированную крысу, та сразу же широко раскрыла свою мерзкую пасть и невыносимо громко запищала. В туннеле канализации писк, отражаясь о кирпичную кладку и бетонные стены, прозвучал настолько громко, что поневоле заставил всех троих болезненно прищуриться и поспешно заткнуть уши.

Когда душераздирающий вопль наконец стих, Дмитрий раздраженно фыркнул:

— Эта чертова бестия, оказывается, на редкость психованная. Алина, будь добра, пристрели ее поскорее, пока она снова не завопила.

Девушка была рада, что даже обычно противоречивый Дмитрий теперь желал уничтожить гадкое животное. Она снова взялась за автомат и направила его ствол в потолок, намереваясь прицелиться и пустить очередь.

Но не тут-то было.

Мерзкая крыса, несколько секунд назад сидевшая в том месте, куда сейчас целилась Алина, теперь отсутствовала. Каких либо следов, указывающих, куда могло подеваться животное, к сожалению, тоже не наблюдалось.

— Вот черт, — выругалась девушка, опустив дуло оружия, — она убежала. — Как вам такой расклад?! — с интонацией спросила она соратников, повернувшись к ним.

В голову Всеволода внезапно пришла светлая мысль:

— А вам не кажется странным, — начал он, — что она появилась с той стороны, откуда мы с вами идем. Там ведь четвертая группа. Алина, я начинаю склоняться к тому, что ты бала права относительно выстрелов. — Всеволод лязгнул затвором своего автомата.

— Да бросьте! — с усмешкой парировал Дмитрий. — Я, конечно, понимаю, что эта крыса раза в два-три больше обычной, но что она могла сделать с четырьмя вооруженными солдатами?

— Все, что угодно, — в меру спокойно произнесла Алина. — Мы ведь не знаем, на что способно это необычное животное, и еще эти длинные клыки, наверняка очень острые, явно не для красоты ей нужны.

Дмитрий ничего никогда не боялся и сейчас не испытывал никакого страха, но увидев в глазах миловидной соратницы признаки опасения, которые она попыталась скрыть, отвернувшись от собеседника, он состроил серьезное лицо и тоже передернул затвор оружия. Раньше ему никогда не доводилось видеть такое в глазах Алины и это его очень встревожило.

«К чему ей переживать из-за пустяков? — подумал он. — Если только!.. Никогда не стоит недооценивать женскую интуицию».

Алина исподлобья уставилась на Дмитрия, чтобы по лицу мужчины определить примерный ход его мыслей. Она не желала давать кому-либо повод считать ее слабой.

Глаза Дмитрия не выражали и капли призрения. Он, как и прежде, смотрел на нее не моргающим взглядом, в котором чувствовалось необъятное тепло и огромное желание.

Но это продолжалось недолго.

Когда к Алине вернулось, временно утраченное, душевное спокойствие, зрачки Дмитрия резко расширились. Девушка стразу поняла, что теперь он смотрит не на нее, а куда-то вдаль через ее левое плечо. Она хотела было спросить сослуживца, что же он там такого интересного увидел, что смогло заставить его отвести от нее взгляд, но не успела даже открыть рот, как вдруг.

— О Господи! — выкрикнул Всеволод.

Все произошло очень быстро.

Алина вознамерилась обернуться, желая собственными глазами лицезреть явную опасность, но не успела. Дмитрий как бешеный сорвался с места и мускулистым плечом спихнул девушку с пути клыкастой крысиной пасти.

Всеволод наблюдал за разворачивающимся событием, словно в замедленной съемке. Мутированная крыса внезапно выскочила из темноты, выставив вперед острющие когти и раскрыв пасть, чтобы вцепиться клыками и рвать впередистоящую плоть Алины.

Вот только Дмитрий немного изменил замысел животного, приняв весь удар на себя.

Вцепившись в широкую грудную клетку мужчины, крыса очень быстро расправилась с одеждой и принялась шинковать тело солдата, постепенно продираясь внутрь.

Алина пришла в себя после падения в сточную воду.

Теперь не только ее ноги пропитались этой вонючей жижей, но и она сама неплохо в ней искупалась. Она не стала переживать по этому поводу, ей было сейчас не до этого: надо было как-то самой спасать товарища, потому как Всеволод находился не в том состоянии, чтобы действовать.

Вскочив на ноги, она инстинктивно нажала на курок и очередью полностью отстрелила заднюю часть бешеной крысы. Быстро подохнув, животное перестало пробуриваться в грудь Дмитрия и свалилось в текущую жижу.

Солдат тоже не остался в стоячем положении, он рухнул в руки Алины. Если бы Всеволод не опомнился и не пришел ей на помощь, она вряд ли самостоятельно смогла бы удержать грузного Дмитрия. Оба они сумели подпереть его к стене и более-менее аккуратно усадить.

Мокрая одежда Алины источала ужасный тошнотворный запах, ударяющий ей прямо в нос, но она отнеслась к этому, как к подарку свыше, ведь лучше уж запачкаться вонючими отходами, чем лишиться жизни. Посмотрев на бессознательное побледневшее лицо Дмитрия, такое знакомое и родное, она почувствовала невыносимую горечь в горле, а глаза ее, заблестев, наполнились солеными слезами. Она изо всех сил старалась удержать их, но все-таки несколько слезинок пробежали по ее бархатистым щекам.

Ни она, ни Всеволод, еще в течение пяти минут не могли поверить, что их сослуживец и товарищ, который только что беседовал с ними, теперь лежит тут перед ними бездыханный с разорванной грудью, открыто демонстрирующей обнаженные внутренние органы.