Любопытство наказуемо - Энн Грэнджер

Миссис Бреннан робко, искоса посмотрела на меня.

— Девочка была славная, и от нее так хорошо пахло дорогим мылом! Когда мы подошли к Лондону, я попросила Джеда оставить ее себе. Ведь нашу девочку у нас забрали! Но Джед сказал, что привык держать слово. Раз обещал сдать ребенка в работный дом, то и сдаст. Он, мол, всегда честно исполняет то, за что ему платят. Вроде как… — Она замолчала, подыскивая нужное слово.

— Принципиальный, — с горечью подсказала я, как будто у мошенника могут быть какие-то принципы.

Красивое слово понравилось вдове. Она просияла:

— Да, мисс, вот именно! Он всегда делал, как обещал.

— Значит, вы сдали девочку в работный дом?

Она запнулась.

— Не я, мисс. После того как мы вернулись на свою лондонскую квартиру, Джед взял ребенка и ушел. Вернулся он уже без девочки.

— И вы не спросили, что он с ней сделал?

— Не посмела, мисс. — Моя собеседница с серьезным видом наклонилась вперед. — Но он обещал мисс Роуч, что сдаст девочку, значит, он так и сделал. Пока малышка была на моем попечении, я хорошо о ней заботилась, мисс. И оставила бы ее себе, если бы мне позволили.

Я тяжело вздохнула, но постаралась говорить как можно суше и бодрее:

— Сейчас мы пойдем в «Желудь», к инспектору Россу. Будем надеяться, что он там. Вы должны повторить ему все то же самое, что рассказали мне. Не бойтесь. Говорите правду, и все будет хорошо.

К сожалению, когда мы добрались до «Желудя», ни Бена, ни сержанта Морриса там не оказалось. Миссис Гарви сообщила, что они ушли в «Прибрежный» с мистером Роучем; она видела, как они вышли вместе.

Я точно знала, что Бен и сержант в дом не входили. Значит, они с мистером Роучем расстались где-то по пути. Наверное, если пойти назад, в «Прибрежный», я встречу их. Миссис Бреннан я оставила на попечение миссис Гарви. Мы договорились, что вдова будет ждать Бена в «салоне», так как он отбыл для «полицейских дел», как объявила хозяйка гостиницы. Миссис Гарви обещала напоить бедняжку чаем, накормить и заодно проследить, чтобы та не сбежала.

Я взяла с миссис Бреннан слово, что она побудет в «Желуде». Вид у вдовы был измученный; она кивнула и прошептала: «Да». Мне показалось, что она выполнит мою просьбу. Как и у ее покойного мужа, у нее имелись свои принципы; так, она привыкла держать слово. Более того, сейчас ей некуда было бежать. Но на всякий случай, выходя из гостиницы, я попросила миссис Гарви послать мальчика за констеблем Гослингом. Пусть приведет его в гостиницу как можно скорее. Устроив все, я отправилась назад, в «Прибрежный».

Не знаю точно, сколько времени я отсутствовала; возможно, более получаса, как и просила меня мисс Роуч. Но возвращалась я гораздо медленнее, чем раньше. Мне нужно было найти Бена и сообщить ему важную новость, но прежде хотелось самой во всем разобраться. Когда я думала, какая участь могла постичь несчастную девочку, к горлу подкатывала тошнота, но я велела себе на время отложить мысли о пропавшем ребенке. Мне нужно во всем разобраться до того, как я скажу Бену, к каким выводам пришла.

В ночь своего приезда я видела в парке две фигуры. Это были Бреннан и мисс Роуч. Да, скорее всего, так! В конце концов, я видела тогда терьера Бреннана. Бреннан явился доложить, что успешно избавился от девочки… что бы он с ней ни сделал.

Я не собиралась громко объявлять о своем возвращении, чтобы меня снова куда-нибудь не услали. Повернула за угол, увидела приоткрытую застекленную дверь столовой и тихонько вошла. У подножия лестницы остановилась и прислушалась. Из-за двери гостиной доносились голоса. Я узнала голос Лефевра и еще один мужской голос, принадлежавший Чарлзу Роучу. Ему отвечал решительный голос мисс Роуч. В невнятном бормотании я признала голос мисс Фиби. Полудетский голосок, что-то встревоженно вскрикнувший, дал понять, что и Люси там же. Вся семья в сборе. Мне нужно было кое-что сделать, и я поняла, что другого удобного случая мне не представится.

Я поспешила наверх, в комнаты сестер. Я боялась только одного: что в одной из этих комнат найду Хиггинс, занятую шитьем. Но на верхнем этаже было очень тихо. Наверное, Хиггинс пошла к миссис Уильямс посплетничать о приезде мистера Роуча. Я осторожно повернула ручку двери комнаты мисс Фиби. Ее окна выходили на фасад; комната была темной и довольно мрачной. Не тратя времени, я распахнула дверцы массивного платяного шкафа из полированного ореха во французском стиле, украшенного завитками и ветками. В нос мне ударил такой сильный запах лаванды, что я с большим трудом удержалась, чтобы не чихнуть. Я принялась перебирать висевшие в шкафу платья, запоминая их. Шелк шуршал между пальцами.

Когда мне показалось, что я запомнила все платья, я закрыла шкаф и вышла. В коридоре по-прежнему было пусто и тихо. Я направилась к двери комнаты мисс Роуч. Ее спальня выходила в парк и на море; ее заливал солнечный свет. В окно я видела рябь на море и слышала плеск волн. Поднялся свежий ветер, и яхты, белеющие в проливе Солент, устремились к острову Уайт.

Я открыла дверцы шкафа — он оказался близнецом того, что я видела в комнате мисс Фиби, — и принялась быстро перебирать платья. Так и есть, не хватало одного, клетчатого! Клетчатые платья были на сестрах в тот день, когда я сюда приехала; платье мисс Фиби висело в ее шкафу.

Голова у меня закружилась, и я прислонилась к дверце. Той ночью я заметила на пляже клетчатое платье, которое мисс Роуч бросила в огонь!

Сзади послышался слабый скрип. Холодок пробежал у меня по спине. Я больше не была одна. Я медленно повернулась и увидела, что на пороге комнаты стоит Кристина Роуч.

Глава 20

Элизабет Мартин

Я никак не могла объяснить свое присутствие в ее комнате. Мисс Роуч хватило одного взгляда, чтобы понять, чем я занимаюсь… и мне хватило одного взгляда на ее лицо, чтобы понять: она догадалась, почему я роюсь в ее платьях.

Во время моего пребывания в «Прибрежном» я старалась избегать неодобрительного взгляда Кристины Роуч. Теперь я не могла отвести глаз от ее лица. В первый день она напомнила мне женскую фигуру, какие раньше вырезали на носу корабля. Теперь то первое впечатление ожило. Ее решительный нос был как будто не из хрупкой кости, а из какого-то твердого материала — тикового дерева или мрамора. Губы неодобрительно поджаты не только сейчас, но и всегда; углы губ опущены. В ее глазах я прочитала враждебность и презрение. Впрочем, почти тотчас же все чувства словно испарились, и ее глаза стали похожи на кусочки сланца. Если глаза и вправду — зеркало души, то эти были зеркалом создания, лишенного всякого разума.

Нужно было что-то сказать. Когда я открыла рот, я, к собственному удивлению (даже сейчас удивляюсь), спросила:

— Надеюсь, мистер Роуч доехал из Лондона благополучно?

Наверное, мои вежливые слова могли показаться кому-то верхом глупости. Но я не могла придумать ничего лучше. Мой обычный тон и полное несоответствие вопроса тому, чем я занималась в ее комнате, на время загнали мисс Роуч в ступор.

— Да, — сухо ответила она. Но после непродолжительной паузы продолжила: — Однако вы так и не объяснили свое здесь присутствие, мисс Мартин, и не сказали, с какой целью обыскиваете мой платяной шкаф.

Я не собиралась ничего выдумывать и оправдываться. Мне не хотелось извиняться перед ней и выказывать слабость. Решив, что битвы не избежать, ринулась в атаку. Я спросила:

— А мистеру Роучу известно, что вы сделали с ребенком Люси? Он знает, что Бреннан забрал девочку в Лондон и сдал в приют или… судя по всему, что нам о нем известно, бросил в темном переулке? Если она и осталась жива, ее мог подобрать кто угодно!

— Чушь! — холодно возразила мисс Роуч. — Выдумки! С чего вам в голову пришли подобные мысли?

— Я видела миссис Бреннан. Она во всем призналась. К сожалению, она не знает, куда именно ее муж отнес девочку после того, как они вернулись в Лондон.

— Значит, вы нашли его жену… — в растерянности протянула мисс Роуч. — Очень жаль. Если бы я первая нашла ее, уж я бы заткнула ей рот! — Она говорила без всякой угрозы в голосе; просто констатировала факт. Тем более зловещими показались мне ее слова.

Я невольно благословила пожар, который разгорелся по вине незадачливой миссис Бреннан. Из-за пожара она вынуждена была бросить свою палатку и спрятаться в цыганском таборе. Если бы она осталась на пустоши, мисс Роуч наверняка нашла бы ее, как нашла однажды, когда миссис Бреннан оплакивала свое мертвое дитя. Судьба распорядилась так, что первой жену крысолова нашла я, за что буду ей вечно благодарна.

Неожиданно Кристина Роуч шагнула вперед. Я машинально отшатнулась. Она поморщилась и с ненавистью прошипела:

— Как вы смеете критиковать мои поступки! Я поступила так, как считала нужным! Неужели я должна была допустить, чтобы вопящий младенец вырос и унаследовал часть состояния Роучей… И все, глядя на девочку, вспоминали бы скандальные обстоятельства замужества Люси! Кроме того, она — дочь Джеймса Крейвена, зачатая вне брака… Она дочь никудышного, хитрого мошенника! Да и способна ли моя племянница воспитать этого, да и любого другого, ребенка? Она сама всего лишь дитя, к тому же глупое, непоследовательное и капризное; негодяю Крейвену не составило никакого труда соблазнить ее! Она не способна хранить ни свою честь, ни честь своей семьи!