Тайный брак императора: История запретной любви - Морис Палеолог

Около полуночи гроб был перенесен в Царское Село под присмотром госпожи Головиной и полковника Лемана, затем поставлен в часовне в императорском парке.

Четверг, 4 января 1917 г.

Я нанес визит Коковцову в его апартаментах на Моховой.

Никогда еще бывший председатель Совета министров, пессимизм коего столько раз оправдывался, не формулировал при мне таких мрачных предсказаний. Он предвидит в близком будущем дворцовый переворот или революцию.

— Уже очень давно я не видал его величество. Но у меня есть близкий друг, который часто видится с царем и царицей и который в последние дни работал с царем. Впечатления, переданные мне этим другом, грустные. Царица с виду спокойна, но молчалива и холодна. У царя глухой голос, впалые щеки, взгляд недобрый; он с горечью говорит о членах Госсовета, которые, твердя о своей верности самодержавию, позволили себе обратиться к нему с заявлениями. Поэтому он решил сменить председателя и товарища председателя этого высокого собрания, полномочия коих истекают 14 января, но которые обычно остаются на своих постах… Раздражение царя против Госсовета старательно раздувается царицей, которую уверили, что некоторые члены крайней правой фракции Госсовета говорили о расторжении ее брака с царем и заключении ее в монастырь. Теперь я скажу вам по секрету: Трепов был у меня сегодня утром и заявил, что не хочет больше нести ответственность за власть — он просил царя освободить его от обязанностей председателя Совета министров. Вы понимаете, что у меня есть основание беспокоиться.

— В общем итоге, — сказал я, — настоящий конфликт принимает все больше характер конфликта между царем и естественными присяжными защитниками самодержавия. Если царь не уступит, вы полагаете, что мы вновь будем свидетелями трагедии Павла I?

— Я этого боюсь.

— А левые партии — как они поведут себя?

— Левые партии — имею в виду думские фракции — останутся, вероятно, в стороне. Они знают, что последующие события могут принять лишь благоприятный для них оборот, и будут ждать. А что до народных масс, это другой вопрос…

— Вы уже предвидите их выступление?

— Я не думаю, чтобы инцидентов текущей политики или даже дворцового переворота достаточно было для того, чтобы поднять народ. Но в случае военного поражения или голодного кризиса восстание вспыхнет немедленно.

Я сообщил Коковцову, что намерен просить у царя аудиенции.

— Я официально буду иметь возможность говорить только о делах дипломатических и военных. Но если увижу, что он в доверчивом настроении, то попытаюсь перевести разговор на почву внутренней политики.

— Ради бога, скажите ему все, без колебаний.

— Если он согласится меня выслушать, я буду говорить по существу. Если он станет уклоняться, я ограничусь тем, что дам понять, как меня беспокоит все, что происходит и о чем я не имею права ему сказать.

— Вы, может быть, правы. В том настроении, в каком находится царь, к нему надо подходить осторожно, но так как знаю, что он к вам расположен, то я не удивился бы, если он позволит себе быть до известной степени откровенным с вами.

С тех пор, как великий князь Дмитрий находится под домашним арестом в своем дворце на Невском проспекте, его друзья не вполне уверены в его личной безопасности. На основании сведений, источник коих мне неизвестен, они боятся, что министр внутренних дел Протопопов решил убить князя с помощью одного из полицейских, приставленных для охраны. Махинация, замышленная охраной, будет заключаться в том, что симулируют попытку бегства — полицейский устроит так, будто великий князь угрожал и вынудил его защищаться оружием.

На всякий случай председатель Совета министров Трепов отдал генералу Хабалову, губернатору Петрограда, приказание поставить пехотный караул во дворце великого князя. Впредь, таким образом, на каждого полицейского придется по часовому, который за ним наблюдает.

Пятница, 5 января 1917 г.

Чтобы направить в другую сторону предположения и искания общего любопытства, охранка распространяет слух, что гроб Распутина был перевезен не то в Покровское, не то в монастырь на Урале.

В действительности вчера ночью в Царском Селе происходили очень таинственные похороны.

Гроб был закопан под иконостасом в строящейся часовне Святого Серафима на опушке императорского парка.

Присутствовали только царь, царица, четыре молодые княжны, Протопопов, госпожа Вырубова, полковники Леман и Мальцев, наконец — в качестве священнослужителя — придворный архиерей отец Василий.

Царица потребовала себе окровавленную сорочку "мученика Григория" и благоговейно хранит ее, как реликвию, как палладиум, от которого зависит участь династии.

Вечером крупный промышленник Богданов давал обед, на котором присутствовали члены императорской фамилии, князь Гавриил Константинович, несколько офицеров, в том числе граф Капнист, адъютант военного министра, член Госсовета Озеров и несколько представителей крупного финансового капитала, в том числе Путилов.

За обедом, который прошел очень оживленно, говорили исключительно о внутреннем положении. Под влиянием шампанского его изображали в самых мрачных тонах с чрезмерным пессимизмом, любезным русскому воображению.

Обращаясь к князю Гавриилу, Озеров и Путилов изложили единственное, по их мнению, средство спасти царствующую династию и монархический режим: созвать всех членов императорской фамилии, лидеров партий Госсовета и Думы, а также представителей дворянства, армии и торжественно объявить императора слабоумным, непригодным для лежащей на нем задачи, неспособным далее царствовать. А царем нужно объявить наследника под регентством одного из великих князей.

Нисколько не протестуя, князь Гавриил ограничился формулировкой некоторых возражений практического характера, однако пообещал передать услышанное своим дядям и двоюродным братьям.

Вечер закончился тостом за "царя умного, сознающего свой долг и достойного своего народа".

Царь отказался принять отставку Трепова, ничего не объясняя.

Вечером я узнал, что в семье Романовых — сильные возбуждение и волнение.

Несколько великих князей, в числе которых мне называют трех сыновей Марии Павловны, Кирилла, Бориса и Андрея, говорят ни больше ни меньше как о перевороте. С помощью четырех гвардейских полков, лояльность которых будто уже поколеблена, ночью пойдут на Царское Село, захватят царя и царицу, царю докажут необходимость отреченья, царицу заточат в монастырь, затем объявят царем наследника Алексея, под регентством великого князя Николая Николаевича.