Через три войны - Иван Тюленев

Гвардии лейтенант Ф. З. Калугин в боях над Моздоком 20 и 23 августа сбил два ФВ-189. 23 августа вражеская зенитная артиллерия подбила его самолет. Калугин посадил израненную машину в расположении противника, перешел линию фронта, перебрался на противоположный берег Терека и через четыре дня нелегкого пути добрался до своей части.

Н. К. Наумчику и Ф. З. Калугину было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

На подступах к Прохладному наши воины окружили и почти полностью уничтожили один немецкий батальон пехоты.

В районе Моздока отряд генерал-майора Тимофеева при поддержке бронепоездов, отбивая атаки гитлеровцев, истребил 23 вражеских танка.

1 сентября танковые и пехотные части немцев начали наступать в направлении Кизляра, намереваясь перерезать железную дорогу Кизляр Астрахань. Готовился враг и к форсированию реки Терек. На линии станица Ищерская, Моздок, Прохладный и далее по реке Баксан образовался фронт. Ожесточенные бои развернулись и на высокогорных перевалах Главного Кавказского хребта.

Четыре месяца шли кровопролитные бои под Моздоком, Нальчиком, а затем юго-восточнее Новороссийска и севернее Туапсе. Встречая всюду упорное сопротивление, враг метался из стороны в сторону.

Попытки гитлеровцев одновременно наступать на новороссийском, туапсинском, гудаутском, сухумском и грозненском направлениях, каждое из которых в свою очередь распадалось на несколько дополнительных, "карликовых", направлений, привели к распылению сил на огромном тысячекилометровом фронте. Это был грубый просчет немецкого командования.

Маниакальная уверенность гитлеровского генерального штаба, что вторжение в Закавказье лишь приятная прогулка, триумфальное шествие к Баку, обошлась немцам очень дорого.

Зная о наших укреплениях в системе обороны Кавказа, гитлеровцы долго не решались на генеральное наступление, а когда решились ударить бронированным кулаком, предприняв обходный маневр на Нальчик и Орджоникидзе, было уже поздно: их силы к тому времени оказались подорванными.

7 сентября в районе Моздока наши воины внезапным ударом разгромили штаб немецкой части, уничтожили батарею и 23 танка. На следующий день, когда противник под прикрытием артиллерийского огня и авиации начал переправу через Терек и двинулся на Малгобек, ему вновь был нанесен большой урон.

Только на одном участке за пять дней боев было уничтожено 90 танков, 20 орудий и более двух тысяч немецких солдат и офицеров.

Пленные гитлеровцы из 370-й пехотной дивизии сообщали, что после боев на Тереке многие батальоны их дивизии уничтожены полностью, а в уцелевших ротах осталось по 10-12 человек.

Район Моздока, по определению самих немцев, стал для них "долиной смерти". Достаточно сказать, что только снайперы одной лишь 226-й стрелковой дивизии в сентябре 1942 года истребили там свыше 1000 вражеских солдат и офицеров.

А сколько гитлеровцев уничтожили в Моздоке наши ночные самолеты-бомбардировщики! Пленные давали такие показания о действиях наших У-2:

"Каждую ночь мы ожидали появления советских бомбардировщиков. Зенитная артиллерия бороться с ними была не в состоянии. Они бесшумно прилетали то с одного, то с другого направления... Вот уже целый месяц мы по ночам не спим. Потери от бомбежки несем очень большие".

Уже 9 сентября ставка Гитлера вынуждена была сообщить о заминке на Тереке: "У Терека советские войска пытаются остановить продвижение немецкой армии в направлении Грозного. Река Терек в районе боевых действий имеет 500 метров ширины и 2 метра глубины. Быстрота течения этой реки и заболоченные берега делают ее весьма серьезным препятствием, для преодоления которого требуется некоторый промежуток времени".

Но никакой "промежуток времени" уже не мог выручить фашистов. Их танковое наступление, встретив отпор советских войск, захлебнулось и, постепенно теряя силу и темп, стало распадаться на изолированные очаги боевых действий.

Не менее ожесточенными, чем на Тереке, были бои в районе действий Черноморской группы.

Еще в первой половине августа немцы захватили Краснодар, Майкоп, а после многодневных сентябрьских боев - Новороссийск. Таким образом, Черноморская группа войск оказалась прижатой к морю и вынуждена была занять оборону в лесистых предгорьях.

Демонстрируя большое наступление на левом фланге, немецко-фашистские войска начали активные боевые действия в районе станицы Абинской. Основной же удар готовился по Туапсе. Это была хитро задуманная операция. В случае ее успешного завершения враг овладел бы Туапсе и сбросил в море войска Черноморской группы. Одновременно были бы парализованы действия Черноморского флота.

В конце сентября наши войска начали ожесточенные оборонительные бои по всему фронту, особенно упорно защищая подступы к Туапсе.

Вот что мы прочитали в письме одного немецкого обер-фельдфебеля, участника этих боев:

"Мы находимся в дремучих лесах Кавказа. Селений здесь очень мало. У города Туапсе идут тяжелые бои, драться приходится за каждый метр. Солдаты, которые были в России в прошлом году, говорят, что тогда было много легче, чем теперь на Кавказе. Почти постоянно мы находимся в ближнем бою с противником. Вокруг ужасный грохот, из леса на нас летят камни, свистят пули. Русские стрелки невидимы. А у нас потери и снова потери, ибо в горах мы лишены танков и тяжелого вооружения и вынуждены действовать винтовкой и пулеметом. Наши летчики хотя и помогают нам, но они ничего не видят в лесистых горах. Нас изнуряет жажда на этой отверженной богом высоте. Внизу, в долине, воды сколько угодно, но - увы! - там тоже сидят русские озлобленные и упрямые".

Хуже для нас сложилась обстановка на центральном участке Закавказского фронта. Прекрасно вооруженные альпийские отряды гитлеровцев заняли перевалы Клухор, Санчаро, Марухский и кое-где прорвались на их южные скаты. В районе Эльбруса части немецкой дивизии "Эдельвейс" захватили "Приют одиннадцати", Чипер-Азау, Хотю-Тау. Создалась угроза прорыва противника к морю через высокогорные перевалы.

Следует сказать, что в этом была немалая доля вины командования и штаба Закавказского фронта, опрометчиво решивших, что перевалы сами по себе недоступны для врага. Некоторые из нас считали главной задачей войск фронта оборону Черноморского побережья, где и были развернуты основные силы 46-й армии.

Лишь вмешательство Ставки исправило нашу ошибку. По указанию из Москвы мы разработали новый план обороны перевалов Главного Кавказского хребта. Оборона перевалов разбивалась на направления, во главе которых встали опытные командиры и штабы.

В результате принятых мер через несколько недель и здесь произошел решительный перелом. Этому способствовали перегруппировка войск, усиление прикрытий важнейших направлений, создание специальных высокогорных отрядов, установление прерванной связи между изолированными районами боевых действий, нормальное снабжение войск боеприпасами, продовольствием и специальным высокогорным обмундированием. Наши отряды отбросили немцев на север, и горные перевалы центрального хребта стали недоступными для врага.