Долина - Сергей Радин

… Я открыл глаза в сон, такой реальный, что вздрогнул.

Небольшие, зазеленевшие по весне холмы усыпаны цветочными коврами. Я спускаюсь с одного медленно, не торопясь и оглядываюсь. Кого-то ищу. Издалека доносится зов: "А-ле-ек!" Оборачиваюсь — Юлиана! В богатом, но не парадном, как для дворцовых приёмов, платье, она бежит ко мне, смеясь. В руках охапка цветов. Она подбегает, я хватаю её на руки, сую нос в цветы — как они сладко пахнут, хорошим вином, от которого кружит голову! Перевожу взгляд на Юлиану, она пристально смотрит на мои губы и непроизвольно облизывает свои. Я приподнимаю её к себе и наклоняюсь к ней…

… Иду по мягким коврам огромного дома, не постучав, вхожу в какую-то комнату. Во сне я знаю — мне можно без стука. У окна за вышиванием сидит Юлиана. Она что-то тихонько поёт. Обернулась на звук моих шагов, улыбается мне. Я кладу ладони на её плечи, она прислоняется головой к моим рукам, запрокинув голову, смотрит на меня сияющими глазами. Её рот… Я наклоняюсь, чувствуя её тёплое дыхание…

… Я резко открыл глаза, тяжело дыша. Дьявол, я не мальчишка, чтобы мне снились во время похода такие сны! Сел. Взглянул на леди. Она лежала, всё так же кутаясь в мой плащ, лицом ко мне. Насторожённо оглянувшись, я качнулся к ней и, замерев от неожиданности, увидел, как шевельнулись её губы: "Алек…"

Признаюсь, я постыдно сбежал от бассейна, обстоятельно объясняя себе, что мне необходимо проверить караульных, да и время по делению — скоро будить следующих Всадников. Я и правда обошёл всех караульных, словно не доверяя им. Всадники спокойно восприняли проверку постов: знали о моей бессоннице в походах.

Вернулся к бассейну только на миг — забрать горящую лучину. Установил её с другой стороны бассейна. И, глядя на почти прозрачный огонь, попытался упорядочить сумбур в мыслях. Но сумбур не желал превращаться в нечто стройное. Я раз за разом перебирал мгновения сна. Что ж, поцелуи во сне объяснить нетрудно: я желал эту женщину, и я думал о ней как о призе, который обязательно получу в конце погони за Ползунами. Но она… Юлиана во сне грезила обо мне?

Будучи реалистом, я решил поразмышлять на тему: и к чему это приведёт? Она богатая властительница, я — лишённый наследства. Что я могу принести на алтарь нашего союза? Ничего. Ни имени, ни титула, ни денег. Я воин, который привык к кочевой жизни.

Почувствовав в себе что-то похожее на взбесившегося, вставшего на дыбы коня, я оборвал вообще все мысли о Юлиане и заставил себя думать о "завтрашнем" походе.

Разбудив следующих сторожей, некоторое время я простоял с одним из них, старательно изучая переулок, который ему достался. Не обнаружив ничего страшного или подозрительного, я прислонился к стене и рассеянно созерцал площадь со спящими Всадниками. Незаметно вернулся к мыслям о Юлиане. Теперь она занимала меня гораздо сильнее, чем прежде. Сначала я пытался избавиться от её присутствия в моей голове, но понял, что с решительной леди это просто не пройдёт. И тогда я принял решение: закончится всё — попрошу выйти за меня замуж. А там — как Господь сподобит…

И сразу стало легче.

Но от переулка сразу не ушёл. Хорошо здесь стоялось. И площадь отлично просматривалась полностью.

Лучше бы не просматривалась. Всадник, рядом с которым я встал, отвернулся к переулку. А я как раз наблюдал за площадью… Ну нет, конечно. Сначала выискал леди Юлиану, а уж потом оглядел площадь. Что-то мелькнуло перед глазами. Вроде как дрогнуло что-то. Забеспокоившись, я уже последовательно обшарил глазами пространство площади. Но везде было тихо и спокойно. На всякий случай я шёпотом предупредил Всадника, что ухожу. Он кивнул и встал лицом к площади. Я же пошёл к фонтану, насторожённо присматриваясь к фигуркам у бассейна.

Неясное движение наверху фонтана я успел уловить и застыл в нерешительности: поднимать ли тревогу? Или подождать и узнать, что происходит? Но фонтан передо мной как на ладони. До рези в глазах вглядываясь в него, я сделал ещё несколько шагов к бассейну. И вновь замер. Кольца скульптуры, между которыми лилась вода, явственно дрогнули. С бешено заколотившимся сердцем я медленно потащил из ножен меч. Гигантские кольца слегка раскрутились. Над бассейном поднялась треугольная голова.

Чародеи обнадёжили, что ничего не случится! Вот Это — по их мнению, ничего?!

Ледяной взгляд узких змеиных глаз словно пригвоздил меня к брусчатке площади. Осталось буквально чуть-чуть — и я вытащу оружие. Но… До того как я добегу до чудовища, что оно успеет натворить?..

Змей вдруг зевнул, явив на свет длинные клычища, и снова спрятал под кольца голову. И снова — каменный покой всего лишь скульптуры…

Меня облило холодным потом. Неужели это всё, и Всадникам, спящим у бассейна, ничего не грозит?.. Меч я всё-таки довытащил из ножен.

Пытаясь сделать вид, словно ничего не произошло, я направился к следующему караульному, держа в поле зрения площадь — в основном её центр, фонтан. Надо бы положиться на слова оборотней и леди Юлианы, что ничего уже в городе не случится. Но я уже не мог не оставаться настороже: так потрясло меня открытие, что скульптура фонтана — живой змей…

Этот караульный, Хедвиг, сторожил выход из "нашего" переулка. Именно там располагалась дверь, из которой мы выскакивали как ошпаренные. Хедвиг змея не видел. Однако, кажется, и его что-то встревожило. Я подошёл к нему, когда он, прищурясь, неподвижно вперился в переулок и даже вздрогнул, услышав меня.

— Что?

— Мне кажется, я слышу шаги.

— Где?

— Не знаю. Пару раз видел что-то белое, но…

Прикинув, я сообразил, что может быть белым.

— Трупоеды. Они на живых не нападают.

— Думаете, они?

— Думаю. Шаг похож. — Да, именно так. Я тоже расслышал лёгкий, мелкий шажок и сразу соотнёс с тем существом, которое уже видел на мёртвых подземных змеях.

— Значит, не опасны. — Он произнёс фразу полувопросительно, но ответа явно не ждал. И меч в руке так и остался. Как и мой.

— Сейчас я тебя сменю. Не забудь на всякий случай рассказать сменщику о трупоедах. Или, может, сюда поставить двоих?

Хедвиг серьёзно ответил:

— Лучше пусть двое. Одно дело — сражаться с врагом… Другое — стоять здесь.

— Ладно, иди сам разбуди Снорри и Арама. Я подожду.

Хедвиг не стал скрывать облегчения, уходя. Я же остался на его посту, по-прежнему прислушиваясь к лёгкому топотку трупоедов. Они как будто перебегали по моему позвоночнику холодными лапками, и я сочувствовал и Хедвигу, которому пришлось в одиночку гадать, что за твари появились здесь, и следующим двум Всадникам, которые встанут на этом беспокойном месте.