Имя приказано забыть - Сергей Самаров

– Наше прикрытие, – решил капитан Дэн. – Завгат…

Абу Обейда даже не кивнул, вслушиваясь в стрельбу. Он медленно достал из кармана «разгрузки» переговорное устройство, словно ожидая, что на верхней панели рядом с короткой антенной загорится красная лампочка вызова.

– Вчера у нас за спиной несколько раз стреляли, – сказал Обейда. – Завгата рядом не было. Кто знает…

Договорить он не успел. Красная лампочка на «переговорке» замигала, и в руке ощутилось движение от виброзвонка.

– Слушаю тебя, Завгат, – сказал Абу Обейда. – Что случилось?

В отдалении ухнул гранатомет, и тяжелое эхо прокатилось по окрестным горам.

– Завгат, – повторил Обейда.

– Здесь я. – Завгат наконец-то отозвался. «Переговорка» говорила громко, и капитан Дэн переводил слова чеченца полковнику и Клер. – Нас атакуют… С десяток стволов… Гранатомет… Пришли по следу американцев… Нас осталось трое…

Гранатомет ухнул еще раз, и следом еще…

– Отойти можешь?

Последовала продолжительная пауза.

– Завгат! Отойти можешь?

– Могу, только что это даст? Себя под огонь подставлять. Здесь позиция хорошая. Можем удержать. Они пойдут, всех догонят.

– Смотри по обстоятельствам. Если что…

Завгат не отозвался.

– Завгат, – позвал Обейда. – Завгат…

– Мне крышка, – прохрипел слабый голос. – Я уже не встану…

– Что с остальными?

Завгат не отозвался.

– Завгат, – последний раз позвал Обейда с какой-то болью в голосе, которую даже полковник Доусон услышал и понял.

В переговорном устройстве раздавался только обычный эфирный треск. Но стрельба в отдалении продолжалась. И «переговорка» тоже доносила звуки стрельбы.

– Идем, – сам уже хрипло, словно он чувствовал боль, сказал Абу Обейда. – Погиб один из последних достойных людей на нашей стороне… Один из самых достойных. Идем, нам надо еще многое сделать.

– Кто ж там стреляет? – спросил капитан Дэн.

– Там остались еще двое. Они будут удерживать позицию до конца. Эти люди не отступают. И если ваши преследователи пройдут, то только по их трупам.

По дну ущелья идти было легче. И само ущелье расширялось, открывая просторные, лежащие чуть ниже поля и перелески. При ясном небе, полной луне и чистых звездах хорошо просматривалось пространство впереди.

Скоро стрельба за спиной стихла.

– Там все кончилось? – спросил полковник.

– Похоже, – согласился Абу Обейда, – что кончилось. И неизвестно, кто победил.

– Будем соблюдать повышенную осторожность, – сказал капитан Дэн.

– Нас уже прикрывают сзади, – сказал Обейда. – Моя вторая группа встала новым заслоном. Она никого не пропустит.

В широкую долину выдвигались не напрямую, а стороной, чтобы не угодить на федеральные армейские заслоны, выставленные оцеплением в месте проведения испытаний.

– Там вдали какое-то свечение, – показал капитан Дэн.

– Я знаю, – согласился Абу Обейда. – Там стоят машины и локаторы. Наверное, солдаты костер жгут. Их отсюда не достать, пусть тешатся.

– А нам куда? – спросила Клер.

– Нам надо всех обойти стороной и пристроиться в самом конце. По линии расположения локаторов мы просчитали маршруты самолетов. Они будут пролетать над нами.

– Интересно, на какой высоте? Можно их сбить? – Полковник Доусон сам усмехнулся, понимая безнадежность своих ожиданий.

– На высоте оперативной бомбардировки, – сказал Абу Обейда. – Иначе смысла в испытаниях никакого нет. Это же не тактическая авиация.

– Не скажи. «Стелс» можно использовать, как стратегический бомбардировщик. Наверное, русские самолеты тоже.

– Стратегическую авиацию регистрируют в метровом диапазоне волн, – со знанием дела сказала Клер. – Для этого нужны большие радиолокаторные станции. «Стелс» и без того видно в метровом диапазоне. Передвижные локаторы работают в сантиметровом диапазоне. На испытаниях самолеты должны выполнять только оперативную задачу.

– Дыхание не сбиваем, – напомнил Абу Обейда. – Надо быстро пройти эти места, чтобы миновать посты наблюдения в темноте.

И пошел быстрее, а за ним полковник Доусон. За Доусоном, отсекая пару ведущих от Клер и капитана Дэна, пристроились трое людей Обейды. Вроде бы, выполнили приказ командира и решили поторопиться. Так со стороны выглядело.

Но капитан Дэн успел перехватить короткий, но выразительный взгляд, которым удостоил Обейда первого из своих людей, что шагнул за Доусоном. И понял, что настал момент его работы. Рука невзначай легла в карман, готовая активировать микрофоны и включить записывающее устройство. И как только Абу Обейда чуть задержал шаг, чтобы Доусон поравнялся с ним, пальцы одновременно нажали две клавиши.

Дальше можно было идти спокойно, и даже руку из кармана вытащить.

– Я слышал, ты уже давно в Чечне воюешь? – спросил полковник.

– Давно, – согласился Обейда. – Устал уже. Но пока воюю.

– А есть в этой войне смысл?

– Разве в любой работе есть смысл? – вопросом на вопрос ответил йеменец.

– Конечно, для тебя это просто работа.

– Платить стали плохо. Когда платят плохо, человеку свойственно искать место, где платят лучше. Я правильно рассуждаю?

– Правильно. И что ты решил?

– Я решил в последний раз хорошо заработать, а потом заняться другим делом. Хочу открыть небольшой бизнес, жениться, завести детей, дать им воспитание…

– А я здесь при чем? – не выдержал все-таки полковник и спросил напрямую, как обычно не умеют спрашивать арабы.

– Ты дашь мне хорошо заработать, – спокойно и уверенно ответил Абу Обейда.

– Да, – согласился полковник. – Миллион долларов – это неплохой заработок. На эти деньги можно открыть прибыльное дело…

– На миллион долларов ничего не откроешь. Миллион – это только один миллион. Его можно только потратить на красивую недолгую жизнь. Мне хочется гораздо больше.

Доусон почуял ловушку. Тем не менее повел себя спокойно.

– Миллион можно превратить в два или три и тогда открыть дело. Миллион превратить в два или в три миллиона гораздо легче, чем сто тысяч превратить в двести или триста тысяч… Чем больше оборотный капитал, тем легче с ним оперировать.

– Я говорю про то же, – согласился Абу Обейда. – Имея миллион, легко сделать из него два или три. А имея десять миллионов, еще легче сделать из них двадцать или тридцать. Гораздо легче, чем из миллиона сделать два или три.

– У тебя есть возможность получить десять миллионов? – чувствуя, что они подошли в разговоре к главному, спросил Доусон.

– Мне предложили такую работу.

– И ты хочешь взять меня помощником? И именно для этого требовал непременного моего присутствия здесь? – Полковник решил поставить в разговоре точку.

– Есть у меня мысль, обратиться к вам за помощью. Но об этом мы поговорим позже.

– Когда?

– После испытаний. Пока лучше не отвлекаться ни мне, ни вам.

Доусон хмыкнул, и отстал на шаг, а Абу Обейда, напротив, прибавил шаг.

Капитан Дэн понял, что разговор состоялся и он пока окончен, хотя, как показалось, не завершен окончательно. Но ознакомиться с содержанием краткосрочной беседы возможности у капитана не было.

Издержки производства… Недостатки аппаратуры… Хочется думать, что до приезда в Тбилиси время терпит. Там уже, прежде чем передать материал генералу Ханту, капитан, естественно, внимательно с ним ознакомится.

– Все идет хорошо, – заверил генерал-лейтенант Спиридонов. – Продолжайте в том же духе. Надеюсь, китайцы или… Как вы их зовете… «чайники»… Надеюсь, что «чайников» больше в округе нет. Охраняйте Абу Обейду и американцев. Кстати, есть ли среди них женщина?

– Есть, негритянка.

– Если представится возможность, постарайтесь ее захватить. Женщине в мужской компании иногда необходимо уединиться. Физиология, понимаешь требует. Тут бы ее и того… Как?

Согрин только вздохнул. Ему казалось вполне достаточным наличие в группе одной «попутчицы».

– Есть, товарищ генерал, необходимость в ее захвате?

– Есть… Она крупный ученый, профессор, и могла бы составить хорошую компанию человеку, под руководством которого когда-то работала.

– А что на это другие американцы скажут?

– Сделать следует так, чтобы подумали только на чеченцев.

– Сразу выкуп запросить, а потом переговоры прервать. Это будет вполне в чеченском духе. А почему переговоры прервались – разберись потом.

– Да, – Спиридонов согласился. – Это хороший вариант. Но только так сделать, чтобы на месте не засветиться и не нашуметь.

– Мы попробуем. У нас есть специалист по женскому полу. Неотразимый.

– Подполковник Сохно, я полагаю?

– Он самый.

– Она до смерти не напугается, когда его увидит?

– Сохно всегда корректен.

– Действуй! До связи.

Полковник Согрин убрал в чехол спутниковый телефон.

– Я – Рапсодия! Всем! Доложите обстановку.