Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ) - Валерия Панина

– Арден, Арден, но как?! – завопила Рыська, плюхаясь на живот и заглядывая в чудесный артефакт.

– Видно, ты совсем не слушала, когда после ужина графиня нам дарила зеркальную пару.

– Арден, я так рада! Я так соскучилась! – опять не слушая, шептала она. На амальгаму капнула сначала одна слезища, потом другая.

– Росинка, не плачь, счастье мое, – он улыбался ей через леса и горы, она тянулась к нему, и ей хотелось пролиться сквозь зеркало.

Чаще всего они виделись ранним утром, или поздним вечером, если ночь была лунная. Каждый раз, прощаясь, Рысена думала, что вот так, просто смотреть на любимого, без возможности поцеловать, коснуться – пытка. И лучше бы, как раньше, ждать коротких писем. Но стоило не увидеть и не поговорить хотя бы сутки – мало ли, служба, как начинало казаться, что она не выдержит без взгляда на него и мгновенья. Эту разлуку оба переносили тяжелее. Может быть потому, что слишком помнилось безумство последнего узаморского лета...

Росинта сдалась первая. Из ее нетерпения и родилась их первая ссора.

– Арден! Ура Пресветлым башмакам! Я поговорила с папой, тебя переведут в Вишенрогский гарнизон! – Рыська появлялась в зеркале частями, поскольку скакала от счастья.

– Росинта! – от неожиданной строгой 'Росинты' на остановилась и села прямо на ковер. – Росинта, я запрещаю тебе говорить с Его Высочеством о моей карьере.

– Но Арден! Я думала, ты соскучился не меньше чем я!

– Росинта, я прошу тебя никогда не вмешиваться в дела службы. Я не хочу быть 'королевским зятем' со всеми сомнительными привилегиями!

– Не хочешь?! Не хочешь быть королевским зятем?! Ну, извини! Я – дочь Его Высочества принца Аркея, наследника Ласурского престола, хоть и приемная! Когда ты предлагал мне руку, ты это знал! Может, ты вообще на мне жениться раздумал?! Может, ты вообще не хочешь меня видеть?! Пожалуйста, я верну слово!

Зеркало было брошено в угол и долго слушало горестные рыдания, время от времени раскаянно взывая.

Наконец, она встала, вытерла слезы, высморкалась и вытащила Ардена из-под кресла.

– Росинка, прости меня. Я был слишком резок. Но я настаиваю, что против того, что бы за счет родственных связей...

– Нет, я не понимаю! Все стремятся служить поближе к столице, и что такого, если...

– Росинка, пожалуйста. Мне остался год, я дослужу здесь, а потом решим.

– Но ты будешь заключать следующий контракт?

– Да. Мне нравится служба.

Разговор закончился вполне мирно. Попрощавшись, Рыська еще посидела и пошла к отцу. Не очень-то хотелось идти и узнавать проспоренное желание.

Глава тридцать третья, о боевых действиях.

Первой к Мель примчалась вовсе не Бруни, а Росинта. Ее занимал очень важный вопрос – беременность была, так сказать, подготовленной, или отвар подвел? А то Рыську уже вроде и подташнивать начало и соленого захотелось.

– Да нет, Рыся! – рассмеялась фарга. – Можешь пить, он совершенно надежен. Мы хотели завести еще маленького, пока близнецы не слишком большие – пусть растут все вместе. Я все откладывала да откладывала, а тут отвар кончился. Вроде с утра заварила, пошла на ночь выпить, а склянка пустая.

Матушка Нанна принесла поднос клюквенного морсу, маленькие эклеры с разной начинкой и соленые орешки.

– Досада какая, госпожа. Уж такой хороший был алоэ! Только им и спасалась, первое средство при моем кашле, ежели с медом. Выбросила вот. Эх!

– Что же с ним приключилось, Матушка Нанна? – посочувствовала хозяйка, откусывая. – О, с соленой рыбкой.

– Так я утром, с месяц тому назад, смотрю – а он весь залитый. И земля мокрая, и в плошке вода, даже на подоконнике лужа. И запах странный... А он, миленький мой, стоит как тряпочка... Никак, дети набаловали. Вы уж не браните их, Армель! Маленькие они еще.

– Нет, Нанна, не беспокойтесь! Детей я не трону... – кровожадно стукнула кружкой по столу просветленная госпожа.

Росинта ела и думала, что ее точно больше не тошнит. То ли от соленого, то ли от безвременной гибели драгоценного алое.

Ничего не подозревающий о судьбе растения Веслав пришел домой с хорошим настроением и подарками. Его встретили тишина и жена, госпожа Нанна под присмотром детей отправилась прогуляться по Рыночной площади. Впрочем, тишина в доме тоже не задержалась.

Сначала в Вишенрог пришел первый снег, потом морозы и настоящая зима. Приближались первые Рысины зимние каникулы. Лин и Нили еще на третьем курсе договорились с госпожой рю Дюмемнон и вот уж больше года мыли посуду и были на посылках в трактире 'У старого друга', благодаря чему у постоянной трактирной прислуги появились выходные в выходные, если можно так сказать. Теперь парни писали список подарков и готовились отбыть в Козеполье.

Заботливая Росинта подарки уже упаковала. Они с мамой с большим удовольствием потратили целый день на забег по лавкам и лавочкам. Разумеется, обе были на себя не похожи. Две кумушки лет под пятьдесят придирчиво рассматривали товар и задорно торговались.

Теперь Рыся терпеливо дожидалась, пока мастер Артазель закончит последнее платье, а ректор рю Де Толь распустит два старших курса на каникулы. С Арденом они должны были встретиться в Узаморе ровно через неделю и она уже задумывалась о том, как сейчас со здоровьем у тетушки Глори.

Седмица подошла к концу. Росинту съедало нетерпение, постепенно перешедшее в какую-то странную тоску и тревогу. Кальвина Аврил про такое сказала бы 'душа болит'. Она с трудом досидела до конца лекций, бегом добежала до дома и нетерпеливо заглянула в зеркало. С Арденом она не разговаривала уже два дня, такое и раньше бывало, но сегодня она держала зеркало в дрожащих руках, смотрела в темную глубину и неистово молила любимого ответить. Но темнота молчала. Она не пошла ужинать, боясь упустить хотя бы минуту. Всю ночь сидела с зажженной свечой, глядела, то не мигая, то в отчаянии зажмуривалась, загадывая, что вот сейчас, сейчас откроет глаза и увидит. Но минуты уходили, кровь стучала в висках, тишина душила. Или это были слезы?

Утром пришла мама, спокойная, только чуть бледная, и сказала, что все войска на Крейской границе подняты по тревоге. Из донесения известно, что вчера нарушена граница Ласурии и в Синих горах идет бой. Донесение подписано лейтенантом Фаррелом. Связи с гарнизоном нет.

Росинта обмякла, готовая разрыдаться, сползти в истерику, но Бруни крепко взяла ее за плечи.

– Посмотри на меня,