Альдана Последняя королева эпохи - Надежда Кархалёва

Перекинувшись на Джессику, гадкие существа оставили Теону, уже еле дышавшую. Целительница сестру, как и она её, тоже не видела и не слышала. Крики воительницы доносились будто бы издалека, а Теона пока не восстановила способность исцелять людей на расстоянии. Она сумела помочь себе: убрала глубокие раны по всему телу, потом догадалась восстановить слух. И опять передёрнуло от безумного, едва ли не предсмертного крика Джессики, теперь он был слишком близко. Теоне стоило только оглянуться.

Целительница израсходовала всю свою магию на Джесс, которая снова смогла встать на ноги, но воительница была слишком слаба, чтобы продержаться хотя бы пару минут. Её надо было поддерживать, Теона видела только один выход — продолжать творить волшебство за счёт преобразования своей жизненной энергии в магическую. Это должно было привести к гибели, когда и сила жизни иссякнет вся.

Джессика не успевала задуматься над тем, откуда в ней такая ярость взялась, причём ярость качественная, не беспомощная, съедающая самого человека, а выливающаяся непосредственно на тех, кто вызвал это чувство, и не дающая устать, дарующая пресловутое второе дыхание. Горгульи одна за другой рассыпались на осколки, а уцелевшие создания летели прочь. Целительница просто вернула Джессике силу. Увеличила её сама воительница, понимающая, что теперь за свою жизнь ей придётся бороться самой.

Теона тоже выдержала испытание. Над угрозой гибели она не задумывалась, когда совершала исцеляющую магию, и не удивилась тому, что отделалась головокружением и потерей сознания на несколько секунд. Мысль пульсировала другая: мы победим. И этого монстра, и всех демонов. Найдём источник зла, разрушим его. Она была неожиданной, но огромной и прочной. Всё ещё связь с возлюбленным, поддерживающая жизнь, именно она заставляла надежду и уверенность так ярко вспыхивать.

Денефикс, конечно, не остановился. Поняв несостоятельность горгулий, он прибегнул к помощи ядовитого духа. Монстр выдохнул облако кислоты, ставшее призраком.

Казалось, сёстры обречены: духа не поразить мечом. Прикосновения его разъедали кожу, моментально и сразу до кости, впрочем, её начинало разъедать тоже. Если он проходил сквозь тело, то внутри в этом месте всё воспалялось, так что боль была везде. Теона не успевала спасать и себя, и Джессику. Целительница не владела магией на таком уровне, когда для сотворения заклинаний волшебнику не требуется делать никаких жестов, а дух оказался умным и, атакуя Теону, старался повредить ей кисти и предплечья. Она действовала всё медленнее, и настал момент, когда целительница, приложив ладонь к новой ране на плече, не смогла убрать руку. У неё заканчивалась энергия, и заживление ран шло долго. Магией своей она ещё притупляла дикие ощущения, доводившие до обморока. Прерви Теона действие исцеляющего волшебства — тут же наступил бы болевой шок.

Призрак потянулся к её руке, дотронулся. Волшебница не предполагала, что священная магия уничтожает и таких духов, которые не относятся к классу нежити. С воплем и шипением порождение Денефикса начало испаряться.

Монстр не дал сёстрам передышки. Следующий раунд должен был выстоять он сам, лично. Джессика мельком взглянула на свой меч: оружие можно отбросить, оно после схватки с горгульями совсем затупилось, никуда не годится. Но инстинкт воительницы не позволил сделать этого.

Этот поединок оказался, как ни странно, самым лёгким. Меч вошёл в нёбо Денефиксу, когда монстр бросился на Джессику, намереваясь схватить в пасть. Воительница здорово испугалась, увидев над собой ряды зубов, готовых через секунду раздробить ей череп, но монстр отдёрнул голову. Существо это, очевидно, к боли не привыкло, так как вряд ли испытывало её когда-либо. Не понимая, что с ним происходит, оно яростно трясло головой, извивалось, выло, но бдительности не потеряло: при поспешном отступлении сестёр Денефикс направился за ними. Быстро передвигаться он не мог, лапы были коротковаты, а туловище — массивным. Джессика с Теоной решили даже, что смогут от него спастись бегством. Монстр, чтобы задержать их, призвал ещё стаю горгулий, и своего добился, но лишь наполовину. Она хоть и окружила сестёр, но не могла как-нибудь значительно их покалечить. Невероятная мощь проснулась в воительнице, Джессика умудрялась уклоняться от всех ударов и атак, вспоминая уроки Айрис и думая о том, что впереди ещё незавершённое дело — освобождение королевства если не от всего зла, то от значительной его части, если не навечно (история показывает, что это нереально), то хотя бы на век. Целительница размышляла о том же, а вспоминала о семье, о друзьях… о Диме, ради которых надо жить. Человеческие возможности аномальны — иногда проявляются вопреки законам природы, но согласно голосу сердца.

Денефикс всё же смог избавиться от мешающего меча. Разогнав горгулий, он хотел наброситься на Джессику, в которой видел главную опасность. Исполинское существо, порождение чёрной магии всех видов, он не только не знал боли, но и не мог сопротивляться светлому, священному волшебству.

Теона не могла смотреть, как монстр убивает её сестру, инстинктивно отвернулась, собирая в себе все силы, чтобы воскресить Джессику. Магия вырвалась из-под контроля быстрее, чем челюсти Денефикса щёлкнули, чтобы оборвать жизнь воительницы. Невероятная, ярчайшая, огромная вспышка между Теоной и монстром — и существо забилось в конвульсиях. Священная магия втягивалась в его сердце, разрушая изнутри. Денефикс издыхал долго, заливая всё пеной и чёрной кровью изо рта. Околел он, наверное, через час, но этого сёстры уже не видели. Они к этому моменту были в одном из залов пещеры.

Вот теперь их свалила усталость, казалось, накопившаяся за последние сутки. Сёстры заснули сразу, как выбрались из реки.

— Великолепно! — Эвилана в восхищении застыла перед зеркалом в гостиной. — Эти девчонки — то, что мне нужно для эксперимента!

— Для трансформации душ? — уточнил Виктор.

— Да! Сильный маг и несокрушимый воин, я изменю их ценности, — ведьма хлопком убрала изображение поверженного Денефикса в зеркале, полюбовалась на собственное отражение и устроилась на диване рядом с Виктором. — От каждой возьму по частице души, материализую их — они будут неуязвимы, страдать за них будет плоть, в которой она была заключена. Светлая волшебница станет ведьмой, её священная сила станет тёмной. Меч воительницы станет обрушиваться на головы бывших союзников. Слишком сестрёнки хороши в бою, чтобы я оставила их на стороне врага.

— Наверное, мы уже можем начать? — с нетерпением спросил Виктор.