Дикая птица - Елена Анатольевна Кондрацкая

Она удивлена не была. Радомир, как и она, видел в этом союзе выгоду. Он думал, что сможет контролировать её и, возможно, использовать в своих целях. Впрочем, чар он не любил, это правда. Однажды Рогнеда ради забавы играла ветром с кисточками на шторах в его спальне.

Тогда он впервые её ударил.

И Рогнеде стоило больших усилий сдержаться и не свернуть ему шею.

* * *

Есения сидела в кабинете Власты и что-то поспешно писала. Между бровей залегли две глубокие морщинки – редкие гости на её милом личике. Перо ныряло в чернильницу, пальцы беспокойно подрагивали, стараясь взяться за него поудобнее, соскальзывали вниз и, пачкаясь в чернилах, взбирались обратно наверх, словно обращение с пером было для Есении непривычным занятием. Её золотые локоны то и дело падали на стол, заслоняя свет, а она раздражённо снова и снова отбрасывала их обратно за спину.

Что за мысли роились в её маленькой головке, угадать было невозможно, но в голубых глазах читалась решимость и сосредоточенность.

Дверь бесшумно отворилась, и Есения вскинула испуганный взгляд на вошедшего. Рука схватилась за нож для бумаг, но тут же расслабилась, выпуская резную костяную рукоять. Нож звякнул, ударившись о стол. А брови снова сошлись на переносице.

– Кажется, ты меня искала, Златовласка? – очаровательно улыбнулся Финист, прикрывая за собой дверь.

Есения скользнула взглядом по его красному кафтану, мечу у бедра, поднялась к рыжим кудрям и остановилась на изумрудных серьгах. Лицо её стало злым, как у разъярённой кошки.

– Все Соколы врываются в Царские Палаты и чужие покои без приглашения? – она поднялась на ноги и оперлась ладонями о стол.

– А это разве не приглашение? – Финист помахал смятой запиской, зажатой между указательным и средним пальцами.

– Я просила связаться со мной, а не являться сюда, когда вздумается, – процедила Есения сквозь сомкнутые зубы.

Финист растянул губы в кривой ухмылке и вальяжно опустился в кресло у письменного стола. Он смотрел на Есению как довольный, сытый кот.

– Брось, Златовласка, не тебе выставлять мне условия, – он забросил ногу на ногу, откинулся на мягкую спинку и подпер подбородок кулаком. – Это не я убил упыря и ведьмака с мельницы. И не я покушался на жизнь царской невесты.

Есения побледнела и покосилась на нож. Правая рука дрогнула. А Финист сощурился и шутливо погрозил пальцем.

– Но снимаю шляпу. В твои года я ещё не марал руки в крови. Так, по мелочи: срезал кошельки у растяп на рынках да воровал булки с прилавков. Но ты! Ты просто нечто!

– Пришлось рано повзрослеть, – хмыкнула Есения, скрещивая руки на груди. – И как же воришку угораздило стать Соколом?

– Боюсь, тебя это не касается, Златовласка, – в голосе Финиста появились отголоски угрозы. – Поскорее расскажи мне, зачем звала. Лучше успеть до того, как я скручу тебя и передам в руки царской страже. И постарайся быть убедительной.

Есения открыла верхний ящик стола и бросила на столешницу тяжелый кошель.

– Достаточно убедительно?

Глаза Финиста хищно сверкнули.

– Вполне. Я тебя слушаю.

* * *

За окном сгущались вечерние сумерки. Слуги зажгли в библиотеке свечи и унесли подносы с едой. Дарен настолько не хотел отвлекаться от книг, что приказал подать еду прямо в библиотеку. Оказалось, он часто так обедал, вдали от людей, за маленьким столиком у окна.

Рогнеда откинулась на спинку стула и потёрла глаза. Голова гудела.

– Ты же понимаешь, что не впихнёшь в меня за один день тысячелетнюю историю двух государств? – простонала она, потягиваясь. – Я устала.

Дарен оторвался от книги. Он тоже выглядел утомлённым: глаза покраснели, волосы растрепались, на лице появилась едва заметная бледность. Рогнеда отвела взгляд: не было сил смотреть на него и отбиваться от ненужных мыслей.

– Мы только по верхам проскакали, – с лёгким укором сказал Дарен и тоже принялся тереть глаза. – Времени мало, а ты толком ничего не знаешь об истории. Вегейр тебя мигом раскусит и…

– Раскусит? – картинно усмехнулась Рогнеда, напрягаясь всем телом. О чём это он?

Дарен осёкся, потряс головой и спрятал лицо в ладонях.

– Конечно, раскусит, – пробубнил он. Голос из-за ладоней звучал глухо. – Княгиня захолустного княжества вздумала выскочить замуж за царя, да ещё и образование у нее как у крестьянки.

Рогнеда поджала губы. Историю она никогда не любила. Слушала отца и учителей вполуха, а вместо конспектов писала схемы новых, выдуманных ею чар. Чары всегда оказывались полезнее давно прошедших битв и имён умерших царей. Но сравнение с крестьянкой её задело.

– Я неплохо разбираюсь в политике, торговле и военном деле. А крестьянки даже читать не умеют.

– Ты даже не знала, что у нас заключен союз с Северными Землями.

В груди неприятно завозился червячок стыда, но его тут же сожрало раздражение. Щёки вспыхнули.

– Про союз я знала… Про его существование. Просто не вдавалась в подробности, – Рогнеда ненавидела казаться глупой. Особенно не хотелось выглядеть таковой перед Дареном. Хотя при царе Радомире она с легкостью играла покорную глупышку. – Да и вообще, не вижу в этих подробностях толка. Надо работать с тем, что есть, а не копаться в давно забытом.

– История многому может нас научить, – устало произнёс Дарен явно заученную фразу. – На ошибках прошлого…

– Глупости! – Рогнеда с силой захлопнула книгу. – Ошибки прошлого никак не уберегут нас от ошибок будущего. Не остановят войны, не прекратят болезни и голод. Ошибки прошлого – это ошибки прошлого. Они показывают только то, насколько жалкими и уродливыми могут быть люди. И наверное, ещё и то, что люди за сотни лет нисколько не изменились.

– Почему же? – в глазах Дарена зажёгся интерес. – Люди стали лучше. Например, видя ужасы рабства, мы отказались от него. И уже вряд ли к нему вернёмся. Человеческая жизнь стала ценнее.

Рогнеда ухмыльнулась и скрестила руки на груди. Он правда в это верит?

– Мы отменили рабство сотню лет назад, потому что рабы поняли, что они могут больше не подчиняться. Их стало слишком много. Достаточно, чтобы выгрызть себе свободу. А что до ценности жизни – людей всё ещё спокойно проигрывают в карты!

– Не может быть, – Дарен недоверчиво засмеялся, но Рогнеда взглянула на него так гневно, что улыбка исчезла с лица. – Или может?

– Мою с… – Рогнеда осеклась и замолчала. Чуть не сболтнула лишнего. Нужно быть осторожной. Но правда так и рвалась наружу, слишком сильно, чтобы её удержать. Голова кружилась от желания поделиться воспоминаниями хоть с кем-нибудь. Сердце настойчиво стучало в рёбра.

– У моей служанки в Чарограде была… есть сестра, – аккуратно начала Рогнеда, тщательно подбирая слова. – Вообще-то они из