Право на жизнь - Денис Шабалов

– Как с фоном?

– Жилой.

– Это радует… Как твой язык вообще?

– Да нормальный… Радуется, что новые люди в кои-то веки в деревеньку заглянули. Новости желает послушать, – бросив взгляд на Федора, ответил Данил.

– Ну, это нормально. Ладно, сделаем так… Федор этот заложником будет, передай его Думе. Но сначала пусть там пошлет кого, известить, чтоб принимали. Ты с посыльным входишь в деревню, готовишь встречу. Смотри там, что да как, малейшее подозрение – сигналь.

– Принял.

– Работай, – майор отключился.

Пока Федор с края огорода выкликал из дома Любку, Данил поднял своих, объяснив задачу, и вызвал по общему каналу Думу с группой. Успел – на то, чтоб вызвать из дома дочь, Федору понадобилось минуты три, не более. Ей оказалась та самая селянка, ползавшая в непрезентабельном виде по огороду. Получив ЦУ, она, кинув почтительный взгляд на Шрека, загребая босыми ногами траву, пошлепала через огород к дому. Данил сотоварищи двинулся за ней.

Путешествие до дома председателя заняло минут пятнадцать. Деревня была пуста – Любка объяснила это тем, что весь народ только с поля вернулся, с работ. Моются, ужинают, то да сё… Но встречающиеся все же на пути изредка люди смотрели круглыми от удивления, радостными глазами – видимо, гости деревеньку и впрямь посещали достаточно редко.

– У вас колхоз тут, что ли? – поинтересовался топающий справа от Данила Семеныч.

– Ага, он самый. Оно и легче, так-то, всем гуртом…

Дом председателя Прокофьича стоял в самом центре деревушки и формой напоминал своего хозяина – такой же низенький, приземистый, расплывшийся вширь. Сам Прокофьич сидел на лавке у калитки, стругал какую-то деревяшку. На подошедший отряд – в полной экипировке, брониках, со стволами наперевес – глянул сурово из-под седых мохнатых бровей. Будто ожидал. Махнул рукой, отпуская Любку, повернулся к бойцам.

– Ну и откель такие молодцы? Кто старшой?

– Пока я, – ответил Данил. – Мимо движемся, на север. Переночевать бы по-человечьи…

Прокофьич пожевал губами:

– «Пока» – это как?

– В километре отсюда караван стоит. Начальство – там.

– Вот пущай начальство подъезжает, с ним и поговорим… – обстоятельно ответил председатель.

– Так я докладываю?

– Докладай, докладай… – Прокофьич согласно кивнул. – Пущай прямо держат, мимо нас не пройдут. Новые люди – это хорошо. Давненько мимо нас никого не было…

Хасан, приняв доклад, ответил, что караван уже движется.

– Через пять минут будем. Ждите.

– Будет тебе начальство, Прокофьич, – Данил присел рядом с председателем на низенькую скамеечку, вытянул вперед ноги. – А ты мне расскажи-ка пока, как вы тут живете-выживаете столько-то лет…

Прокофьич отложил поделку в сторону, оглядел стоящих вокруг него бойцов.

– А вы что стоите, ребятушки? Садитесь, чай, в ногах правды нет… Как живем, спрашиваешь? Да как… Для нас, пожалуй, ничего и не изменилось, после Удару-то. Все по-прежнему.

– Как же вы с радиацией-то справились? – спросил Сашка.

– Дак нас и не задело почти, – развел руками Прокофьич. – Кому мы тут нужны, в тайге. У нас важных объектов поблизости нет и из больших городов – только Сыктывкар, да и то в сотне километров к северу. Нам разве что с осадками пару раз перепало – и того хватило. В первые годы до тридцати бэр[20] доходило, пришлось в погребах посидеть. Помирали, конечно, люди, но не так, чтоб поголовно… К тому же, Л-1[21] у нас тут у многих имелись – мужики-то охотники большинство, по болотам в них, по уточке – самое милое дело ходить. Пара дозиметров была…Так и спасались.

– А питались чем?

– Запасы в закромах-то были… Сначала их подъедали, а опосля уж, через пару лет, когда и вовсе до нуля упало – огородики заново засеяли, скотинку завели, птицу… Все ж свое, на задах растет да на полях гуляет.

– Ну а одежда, обувь? По хозяйству чего… кастрюли, там, ложки-вилки? Да, наконец, патроны для ружей – где берете?

– Эвон ты завернул… Я ложки-вилки железной сколько уж лет не видал, – усмехнулся Прокофьич. – Баклуши бьем – зимой-то че еще делать? И одежонку тож сами ладим. Сами ткем, сами шьем… Ну а за патронами – в город пару раз ходили да разок караван торговый к нам забрел. Много-ль нам их нужно-то – для охоты только. Охота она ведь тоже прибыток в дом дает.

– Раз охотитесь – значит, в курсе, что и как в округе, – заметил внимательно слушающий председателя Данил – вдруг нестыковочка какая в словах мелькнет. – Так что же, дальше по дороге фон нормальный?

– Ну как сказать… Далеко не ходили, но километров тридцать еще – ниже единицы будет, точно. Дальше уж там Сыктывкар, ближе к нему повышается, ясно дело… – Прокофьич вдруг привстал, вслушиваясь – издали доносилось порыкивание моторов. – Ваши что ль?

– А чьи же…

– Ну, давайте встречать, – председатель с кряхтением поднялся. – Ох, грехи наши тяжкие… Э, Прошка! Сюда поди!

Из дома выскочил пацаненок лет десяти, босоногий, с одних штанах с лямкой через плечо. Данил пригляделся – похоже, и впрямь не соврал председатель. Штаны были явно не промышленного производства – серые, из какой-то грубой ткани. Холстина что ли…

– Проха, мотай по избам – гости к нам. Пусть бабы клуб к ночевке подготовят и пожрать чего. Все понял?

– Понял, деда, сделаю, – крикнул парнишка, срываясь с места.

– Ну, хорошо, – сказал Прокофьич, глядя в след пылящему по тропинке вдоль домов пацану. – Внучек мой, – пояснил он, отвечая на безмолвный вопрос Данила. – Батя-то его помер от радиации – эх и скверно умирал, Царствие ему небесное, – а он, значит, остался. Так вот и живем вчетвером: я, он, бабка да мамка его…

Данил, потерявший родителей и выросший практически в тех же условиях, мгновенно почувствовал себя последней сволочью. Вынюхивает тут, опасности ищет, Федора на нестыковках ловил… А селяне – такие же люди. Живут-выживают как могут, детей растят… Вот, на ночь приютить согласились. И хотя выхода-то у них и нет – но не по принуждению же принимают, с радушием. Баньку обещают, хлеб-соль… Аж противно стало от самого себя!

Шум моторов, между тем, уже порядочно приблизился и в самом начале длинной, тянущейся через всю деревню, заросшей травой улицы, показался БТР. За ним, обычным походным порядком, двигались фуры, кунги, КШМ и цистерна. Перед колонной, метрах в сорока, по обеим сторонам, шли два квадроцикла. Проскочив на скорости мимо, они лихо тормознули чуть дальше, оставляя место для каравана. Прополз бэтэр. Вслед за ним, подминая траву мощными колесами, прошли две фуры. Третья остановилась прямо напротив, фыркнув, заглох двигатель. Из хвоста колонны вырулил «Тигр», подъехал, встал, качнув пулеметом на крыше, неподалеку.