Влюбленные - Энни Дайвер

мы вчера немного увлеклись коктейлями, – ничуть не смущаясь, произносит мама. – Пришлось поддерживать бедную девочку, которую ты оставил тут на месяц совсем одну. Хорошо, что Рикардо показал ей острова!

– Я не просто так ее здесь оставил. Это была вынужденная мера.

– Да, да, – обиженно заявляет мама. Женская солидарность во всей красе. – Яночка страдала и ждала тебя, а ты даже ни разу не приехал. Да что там приехал! Мог бы хоть цветы передать через Рикардо, – она закатывает глаза, а потом взмахивает руками, явно прогоняя меня. – Все, иди. Тебе бы тоже не помешало немного вздремнуть, выглядишь побито. Я заодно успокоюсь, а то разнервничалась с вами.

– Мам, ну чего ты? Все у нас нормально.

– Нормально – это быть вместе, поддерживать друг друга и каждый вечер ложиться спать в одну постель, а не отправлять свою женщину в другую страну, чтобы она изводилась переживаниями.

Мне срочно нужны эти коктейли, если они настолько пробивают на откровенность. Неужели, пока я был там, а Яна здесь, она все это время притворялась, делая вид, что счастлива и очень меня ждет? Нет, в последнее я поверю, можно ждать и грустить одновременно, но за полтора месяца Яна всего лишь один единственный раз сказала, что хочет, чтобы я скорее за ней прилетел. И это было, когда сорвалась наша встреча.

– Мам…

– Нет, – выставляет ладони перед собой. – Я люблю тебя, сынок, и знаю, что ты у меня замечательный, но в сложившейся ситуации я не на твоей стороне. Прости, что с порога на тебя набросилась, я всю ночь об этом думала и ни с кем еще не успела поделиться. Просто пообещай, что, когда я прилечу, Яна будет твоей невестой. Иначе я найду ей жениха здесь.

Невольно бросаю взгляд на Рикардо, который возится у плиты, помогая маме. Это вот его она метит в женихи для моей женщины? Ну уж нет. Яна – моя. Это константа.

– Все будет, – подмигиваю ей.

– Комнату найдешь сам. Я уеду через два часа, повеселитесь тут. Спасибо за цветы и вино.

В этом вся мама. Что в голове, то и на языке. Мы ее эмоциональные всплески воспринимаем спокойно. Сейчас я даже рад, что все так поворачивается. Гораздо хуже было бы, если бы мама Яну не приняла. Не то чтобы это как-то изменило мои планы в отношении любимой женщины, просто дополнительные ссоры ни к чему.

Взяв одежду и цветы, поднимаюсь на второй этаж. Принимаю душ, хорошо, что здесь он на этаже, иначе разбудил бы Яну. Стараюсь шагать тихо, чтобы ни в коем случае не потревожить сон. В спальне темно, только в тонкой полоске света вижу силуэт под одеялом.

Сердце бахает в груди, качая кровь быстрее. Меня бросает в жар. Я как голодный зверь – готов наброситься на обожаемую добычу. И я обязательно это сделаю после того, как мы поговорим. А пока оставляю букет на тумбочке со стороны Яны, раздеваюсь и ложусь рядом, крепко прижимая к себе свое счастье. Больше не отпущу.

Глава 34

Счастье

Просыпаюсь оттого, что ноет шея. В комнате темно, я специально задвинула шторы, чтобы выспаться. Игорь сказал, раньше трех не начнем работать, поэтому я спокойно отключила звук и поставила будильник на час (всегда бы так в рабочие дни). Состояние как у разбитой лодки, которую оставили на берегу, чтобы она сгнила, больше никогда не побывав в море.

Мне снился Ярик. Мы обнимались и гуляли вдоль кромки воды, целовались на виду у всех, болтали обо всем на свете и держались за руки. Вчерашний разговор разбередил душу, и если все это время я старалась держаться, то теперь меня размазало так сильно, что я готова остаток дня провести в постели.

Похоже, я до сих пор пьяна. Вчера мне мерещился наш секс, а сегодня – что Яр в одной постели со мной. Его рука обнимает мою талию. Он бледноват в сравнении с загоревшей мной. Улыбаюсь, думая, насколько реальность будет отличаться от моих фантазий. Встряхиваю головой. Нельзя больше пить, иначе я сойду с ума. Вот так решила поспать подольше, так теперь мозг, будто в насмешку, сходит с ума.

Все-таки Ева Яковлевна (не могу обращаться без отчества хотя бы мысленно) была права – я люблю Ярослава. Пусть я осознавала свою влюбленность, пока мы были вместе, но то, как мне было грустно и больно вдали от него, показало, что чувства куда сильнее мимолетного увлечения.

За спиной раздается мычание, и та самая рука, которая лежала на мне, теперь сдавливает сильнее аккурат поперек живота. Под подушкой шевеление, кто-то явно пытается просунуть руку.

– А-а-а!

Я что, уже все? Пора вызывать дурку?

– Яна, зайка, ты чего кричишь? – голос сонный и мягкий, но по моим ногам бегут такие огромные мурашки, словно мне в ухо включили колонку на максимальной громкости.

Подскакиваю в кровати и разворачиваюсь лицом. Прижимаю руку к груди. Сердце тарабанит – скоро вылетит. Дышу глубоко, но спокойствие не приходит. Тянусь к бра над кроватью, щелкаю, и комнату заливает тусклый теплый свет.

Ярослав трет глаза и прищурившись смотрит на меня.

Он реально здесь? Вряд ли фантазии и галлюцинации работают так качественно. Он уставший и небритый – я таким его еще не видела, поэтому никак не могла представить, – но не менее родной. Я бы даже сказала, что сейчас, отойдя от шока, люблю его еще сильнее.

Потому что наконец приехал.

Интересно, давно мы так спим?

Я даже не заметила. Не услышала, как он вошел. Просто в один момент, пока я бродила по границе сна, утопая в бредовых сновидениях, как в зыбучих песках, меня вдруг утянули и положили на мягкое и теплое облако. Теперь знаю наверняка – это был Ярик. Его объятия меня согрели и отогнали все страхи, оставив сладкие грезы.

Улыбаюсь немного нервно, мне все еще тяжело дышать. Страх сменяется предвкушением. Мы рядом, я могу протянуть руку и коснуться его.

Бах-бах. Удары сердца глубокие, после каждого становится горячо.

Бах.

Бах.

Медленно тянусь пальцами. Ярик ждет, наблюдает. Воздух между нами накаляется, каждый вдох отдается жжением в легких, но меня как магнитом влечет к Ярику. Касаюсь колючей щеки самыми кончиками пальцем. Жмурюсь от страха, что все это нереально, потому что в полумраке можно навыдумывать чего угодно. Но нет. Он здесь. Усмехается, позволяя изучать себя. Вспоминать.

– Ты приехал, – едва шепчу. Голос срывается от волнения. В глазах щиплет, еще немного, и позорно разревусь. Всего-то чуть больше