Тайна королевы Елисаветы - Роберт Стивенс

В полночь смененный Китом, Мерриот заснул тяжелым, тревожным сном, ему снились разные вкусные вещи, и казалось, что он пьет лучшие, избранные вина. Он проснулся от пустоты своего желудка и узнал от Кита, что Барнет опять во дворе, но на этот раз, несмотря на боль в ноге, не сидит, а расхаживает взад и вперед по двору.

— Мне кажется, что Рогер Барнет скоро перейдет к более активной деятельности, — сказал Кит, наблюдая в окно за своим бывшим приятелем. — Ему, очевидно, надоело выжидать, тем более, что нога, вероятно, не дает ему покоя.

— В таком случае, нам, значит скоро предстоит борьба на жизнь и на смерть.

— Да, конечно, лучше такая борьба, чем эта медленная смерть. Пост — пренеприятная вещь. Люди внизу начали уже жевать дрова и свои кожаные пояса.

— Жаловались они на голод? — спросил Гель.

— Ни один из них. Это — все молодцы, как на подбор. Они готовы умереть с тобой или за тебя, но не выдадут тебя.

Мерриот посмотрел на Кита и убедился в том, что тот испытывает то же чувство, о котором говорит относительно других. Он знал также, как вынослив, как терпелив и нетребователен Антоний.

— Молодцы ребята, — прошептал Гель и тут же принял решение спасти их всех.

— Как ты думаешь, Рогер Барнет сдержит данное слово? — спросил он.

— Да, если ему не слишком много придется терять при этом.

— Если я ему предложу сдаться с тем, чтобы он отпустил на свободу всех моих людей, как ты думаешь, исполнит он свое обещание или нет?

— Ради Бога, Гель, не предлагай ему этого.

— Я сам этого и не сделаю. Мы будем переговариваться с ним через тебя. Я покажусь ему не раньше, чем все будет уже сделано. И ты не должен называть меня сэром Валентином, а должен говорить обо мне, как о господине, которому ты служишь. Таким образом, когда Барнет убедится в том, что я — не сэр Флитвуд, он все же должен будет сдержать данное слово.

— Никогда старый вояка Кит Боттль не согласится купить свою жизнь ценою твоей, Гель.

— Ты кончишь тем, что сделаешь как я хочу. Какая польза, если погибнут мои люди, ведь они все равно не спасут меня? Вы лишите меня тогда единственного утешения, что я спас преданных мне людей. И я должен буду сожалеть об этом до самой смерти. Неужели вы не захотите доставить мне этого утешения? Неужели вы не исполните моей просьбы? Ты исполнишь мое желание, старый дружище, иначе я сейчас же пойду к Барнету и выдам себя, так как все равно спасти вас я не могу.

— Если это твое искреннее желание, Гель, я, конечно, исполню его, но я имею право идти в плен вместе с тобою. Пусть спасаются другие, а я желаю разделить твою участь, какова бы она ни была.

— Ты говоришь глупости, Кит. Если ты будешь на свободе, ты можешь оказать мне еще, пожалуй, услугу. Подумай, как далек путь до Лондона! Если я буду вполне во власти этого человека и не выкажу ни малейшего желания уйти от него, он наверное значительно со временем ослабит надзор за мной, а если ты все время будешь ехать за мной, может быть, тебе и удастся выручить меня каким-нибудь образом. Сначала я должен спасти тебя и других молодцов, а потом уже вы можете спасать меня.

Гель сказал все это в надежде заставить Кита исполнить его желание, хотя на самом деле вовсе не стремился к тому, чтобы спастись самому.

Кит задумчиво выслушал его, потом сказал:

— А ведь в этом есть доля правды. Но мы теряем напрасно время в пустых разговорах. Теперь, когда Барнет уже уверен, что мы не уйдем от него, вряд ли он согласится на какие-либо условия с нашей стороны.

— Но ведь он очень много выиграет от подобного соглашения: во-первых, ему не придется терять времени, не придется терять людей в схватке, он возьмет меня живым, и кроме того, легче доставить в Лондон одного пленника, чем многих. Он будет рад отделаться от других.

— Да, это все верно, но вряд ли он согласится на переговоры со своим пленником.

Мерриот подумал немного, потом сказал:

— Пусть он не знает, что это предложение исходит от меня. Пусть он думает, что мои люди выдали меня, тогда он скорее согласится на переговоры. Если мои люди предложат ему выдать меня, для него это будет удобный случай отпустить их на свободу, как бы в благодарность за то, что они выдали своего господина.

— Да, это верно. Рогер вряд ли войдет в соглашение со своим неприятелем, но охотно согласится вести переговоры с теми, кто изменяет своему господину. Приятно будет провести его хоть таким образом.

— В таком случае пора приступить к делу, пойди, поговори с ним с вышки, но как будто тайком от меня.

— Мне противно даже разыгрывать роль изменника, но ради тебя, Гель, я готов даже на эту унизительную роль.

И с этими словами Кит поднялся на вышку, оставив Мерриота одного у камина.

Кит жестами и таинственными знаками дал понять своему бывшему товарищу, что желает говорить с ним по секрету, и так как Барнет был хорошо вооружен и не отличался трусостью, то он, нисколько не медля, подошел к окну. Самым таинственным шепотом Кит спросил его, что будет с ним и его товарищами, если господин их попадет в руки Барнета. Последний ответил, что немедленно же велит повесить их всех. Тогда Кит вступил в переговоры с ним относительно выдачи своего господина.

Переговоры длились очень долго, так как Боттлю пришлось пустить в ход все свое красноречие, чтобы убедить Барнета, что ему выгодно отпустить на волю ни в чем неповинных людей, и благодаря этому, без всякого боя овладеть человеком, за которым он уже давно охотится. Барнет в душе не мог не согласиться со справедливостью слов своего собеседника, но ему долго не хотелось выпустить из рук самого Боттля, которого он охотно увидел бы на виселице.

Наконец, было решено с обеих сторон, что не позже, чем через час, Кит Боттль и его соумышленники выведут своего господина со связанными руками в главную дверь.

Когда Мерриот узнал результаты переговоров, он созвал всех людей, за исключением Кита, которому был поручен надзор за Анной, и объявил им, в чем дело. Они с удивлением смотрели на него, а потом друг на друга, как бы не доверяя своим ушам, а Антоний проворчал вслух:

— Я не могу сказать, чтобы эта сделка была мне по душе.

— Отправляйся, Антоний, к дверям комнаты леди Анны и посторожи ее, а Кита пошли сюда, чтобы он мог связать мне руки и выдать меня неприятелю. А затем приведи сюда свою пленницу, чтобы она могла очутиться на свободе, как и вы все. Я не думаю, чтобы она стала мешать, когда ты объявишь ей, что она свободна.

Затем он разделил все свои деньги между своими людьми, чтобы они не нуждались после его сдачи, просил всех здоровых позаботиться о раненых и, наконец, приказал открыть главные двери. Перед тем Гель, однако, отдал еще последние деньги Киту, у Антония, как известно, был свой запас денег.