Саламандра - Полевка

а ящеров простые рабы почистят. Но ты не грусти, время пройдет и от тебя все отстанут. Или, может, Пушан подарит тебя кому-нибудь из чиновников, и он увезет тебя в имение, а там сделает помощником по имению. Тебя ведь обучали, как заниматься хозяйством и вести дела? Ты, главное, не отчаивайся, и Семизубый обязательно тебе поможет!

Рарх посидел еще немного под окном и наконец ушел к себе в барак, а Алекс опять перебирал воспоминания этого вечера и терялся в догадках. Тот рыжий верзила назвал его Качеши, и имя в его устах прозвучало очень интимно, как будто они были любовниками. Но ведь бубенчик на пупке был, когда рыжик попал в плен, а значит, он все равно был невинен. Алекс лег на кровать и попытался представить, что будет, если его отдадут брату. Замуж его вряд ли спихнут, он теперь не невинный избранный, а значит, в лучшем случае он станет наложником у того же рыжего верзилы. А это, как говорится, хрен редьки не слаще… Ну, хотя бы не рабом, и то радость…

Лежать на туго скрученных в локоны волосах было неудобно, и Алекс долго крутился, чтобы устроиться удобнее, пока не заснул. Среди ночи его разбудили крики. Похоже, парочка вернулась домой и знатно поругалась. Слова были неразборчивы, только слышалось злое рычание старшего мужа и визгливые истеричные вопли Гаури. Потом послышалось, что кто-то взбежал по лестнице в гарем и оттуда послышались крики и звуки ударов и падения. Алекс, проснувшись, сидел на кровати и смотрел на потолок, отмечая передвижение шума, судя по сыплющемуся с перекрытия сору, происходящего именно над его комнатой.

Послышался звук открывающейся защелки и в проеме двери показался Пушан. Похоже, он был сильно пьян. Комната сразу же наполнилась запахом перегара, пота, и какой-то острой еды. Он пьяно покачнулся, когда вошел в комнату и, увидев, что рыжик сидит на кровати, с довольной ухмылкой подошел ближе.

— Ты мой! — Пушан погладил рыжика тыльной стороной ладони по правой щеке, и в тот же момент отвесил пощечину по левой. — Ты мой. — Наследник схватил Алекса за волосы на затылке и сжал до боли, — что бы там ни говорил отец, я не отдам тебя никому. Ты это понял?

Пушан толкнул его на кровать и забрался сверху, согнув ноги рыжика в коленях, преодолевая сопротивление, прижал их к его груди. Набедренная повязка рыжика подразумевала отсутствие белья, впрочем, как и тога наследника, и поэтому Алекс с ужасом почувствовал, как член Пушана трется о его промежность. Задница с тоской сжалась, ожидая боли и насилия, но, похоже, у наследника закончился запал, едва он оказался в горизонтальном положении. Он слабо дернулся, вяло кончил и, хрюкнув куда-то в плечо Алекса, вырубился как последний алкаш в подворотне.

Приваленный весом пьяной тушки, Алекс вначале замер, не веря своему счастью, а потом забарахтался, пытаясь освободиться. Это оказалось достаточно проблематично, если учесть, что его сложили почти пополам, прежде чем прижать к жесткой койке. Хотя пьяное похрапывание позволяло действовать достаточно бесцеремонно, но чтобы освободиться, пришлось очень энергично покрутиться… Зато выбравшись на свободу, Алекс почувствовал себя почти счастливым.

Оставалось только обтереться от потеков спермы на бедрах и заднице. Поскольку вещей у него был минимум, то пришлось воспользоваться собственной одеждой, она все равно была безнадежно смята и испачкана. За этим занятием его и застал Гаури.

— Что есть в тебе такого, что Пушан сходит от тебя с ума? — Гаури стоял со светильником в руках и рассматривал голого рыжика. — Руки, ноги, задница, все как у всех. В гареме есть наложники с лучшей фигурой, чем у тебя. И трахаешься ты, по словам мужа, просто отвратно — бревно и то отзывчивей, чем ты. Или он меня обманывает? Почему он пришел к тебе, а не в гарем? Он тебя трахнул?

— Нет, — Рыжик показал щеку, на которой горел отпечаток пятерни наследника, — ударил и сказал, что к брату не отпустит. А потом упал и заснул.

— Врешь! Я же слышу запах спермы! — зашипел младший хозяин и как змея бросился к Алексу. Бросив светильник на стол, он привычной рукой скрутил рыжика и пощупал его зад. Алекс даже не вырывался, позволяя делать все, лишь бы успокоить блондинчика. Тот, наткнувшись на тугую дырочку, удивился и быстро ощупал всю промежность. Убедившись, что влага есть только на бедрах, совершенно растерялся. — Я ничего не понимаю… Почему? Почему с тобой? Чем ты лучше меня?

Алекс только вздохнул, он тоже хотел бы знать ответ на этот вопрос.

— Пожалуйста, Гаури, отдай меня брату, и ты меня больше никогда не увидишь в своем доме. — Тихо попросил Алекс.

Гаури в ответ оттолкнул его и, подхватив светильник, выскочил из комнаты. Чуть позже в комнату просочилось трое рабов Гаури, они молча подхватили Пушана с лежанки и потащили в спальню. Оставаться в комнате не хотелось, и Алекс в темноте пошел в купальню. Благо, что вода в местном родничке текла круглосуточно. Обмывшись и выполоскав одежку, он ее отжал и постарался расправить, чтобы утром она имела приличный вид. И только после этого смог вернуться в комнату и ненадолго заснуть.

А вот Гаури не спалось. Он тиранил своих рабов до рассвета. Они подняли на ноги остальных, и вскоре и на кухне и в топочной работа шла полным ходом. Вода в хозяйской купальне была нагрета, рабы принялись мыть хозяина, который изволил заснуть уже поздним утром, под руками пришедшего на работу массажиста. Все остальные работники ходили по дому на цыпочках и разговаривали исключительно шепотом.

Проснувшись ближе к обеду, Гаури весьма бесцеремонно растолкал старшего мужа и отправил его приводить себя в порядок, поскольку после обеда они должны были оказаться на банкете в честь отъезда новых-старых друзей — нового повелителя рыжих Чаречаши и его верных воинов. Алекс тихо сидел в саду, искренне надеясь выспаться после того, как мужья наконец отбудут в гости. Но в саду появились прежние женщины, которые сказали, что им велели поправить прическу Качшени.

К ошейнику рыжика опять прицепили поводок, и ему пришлось тащиться следом за паланкином наследника, в котором сидели угрюмый Пушан и безмятежно улыбающийся всем окружающим Гаури. Алекс мог поспорить на что угодно, что Гаури скрипит зубами от злости, но на его лице была нежнейшая из его фирменных улыбок. Глядя на младшего мужа, вскоре и Пушан уже выглядел не так сердито, как в начале поездки.

Алекс крутил головой по сторонам во время этого похода. В этот раз его очень интересовало расположение улиц,