Саламандра - Полевка

с рыжими волосами. Они были одеты не в туники, как местные, а в шаровары и безрукавки. Именно в такой одежде лежали погибшие воины, там, на площади, в самом начале, когда Алекс только очнулся в этом мире.

Алекс сбился с шага, когда увидел, как алчно у них загорелись глаза. Как у голодных тигров при виде сочного мяса. Алекс замер на мгновенье, пытаясь понять по их глазам, что его ожидает в будущем, но Шуша резко дернул за поводок и рыжик упал на ступеньках. У рыжих воинов раздулись ноздри от ярости, но никто даже не протянул руку, чтобы помочь подняться. Шуша дернул поводок еще раз, и Алекс постарался быстрее подняться, чтобы идти дальше.

Они были на той самой парадной лестнице, к которой его когда-то в клетке привез генерал. Только тогда был день и толпа ликующих людей, а теперь надвигающаяся ночь, факелы в руках охраны и в закрепленных треногах у входа во дворец и суровые лица воинов. И вот опять Алекс поднимается по лестнице и опять может только догадываться о том, что ждет его впереди.

У входа возле стойки с факелами их встречали рабы, они стали показывать, куда следовать, и ненавязчиво поторапливали. Оказывается, все ждут именно его. Внутри было много празднично одетого народа: крупные мужчины в длинных тогах и с властными лицами, женщины с пышными прическами и в ярких платьях и, конечно же, младшие мужья, обвешанные золотом, с длинными косами и холодными оценивающими взглядами. Перед Шушей и Алексом все расступались и внимательно смотрели им вслед. У последней двери, прежде чем войти, Алекс услышал обрывок разговора:

— Я отдам его даром, если он назовет ваши имена и опознает своего брата без малейшей подсказки со стороны, — Наследник довольно улыбнулся. — Пусть ты и твои воины встанут в ряд, а Кача сам узнает брата. А если попробуете подсказывать, то я убью его на ваших глазах.

Рыжие воины встали плечом к плечу, как футболисты перед воротами, в которые забивают пенальти. Пушан зло ухмылялся, а в его глазах плескалась ярость, которую он, похоже, сдерживал из последних сил. Увидев рыжика в дверях, он подозвал его жестом. Шанди отщелкнул карабин поводка, прежде чем подтолкнуть рыжика к наследнику. Алекс остановился перед Пушаном и с вопросом посмотрел ему в глаза.

Наследник схватил его за плечо и резко дернул на себя. Рука у него была просто ледяная и слабо подрагивала. Пушан до боли сжал пальцы на его плече, а потом, слегка склонившись, велел:

— Я знаю, что слуги тебе уже рассказали, как зовут твоего брата, но сейчас я хочу, чтобы ты показал, кто именно из них твой брат. Покажешь верно — уйдешь вместе с ними, а если ошибешься, то тебя казнят прямо здесь. У тебя будет только одна попытка — а теперь иди!

Ледяные пальцы еще раз сжали его плечо, а потом Пушан резко развернул Алекса и подтолкнул к рыжим воинам. Алекс невольно сделал пару шагов вперед и оказался перед соплеменниками. Они были как на подбор, все рыжие, крепкие, с небольшими шрамиками на открытых руках, что выдавало в них опытных воинов. Алекс попытался по одежде определить их предводителя, но они были одеты почти одинаково. Они все смотрели на Алекса с ожиданием и с какой-то тоской в глазах, как будто увидели давно потерянного ребенка. Алекс только вздохнул.

— Простите меня. Семизубый и Мать-Ящерица забрали у меня память, я не помню ни что было, ни кто я такой. Если здесь есть мой брат, то пусть он простит меня за все те беды, которые я навлек на свой народ своим неразумным поведением.

Алекс сам не понял, как расплакался. Так ему стало жалко и рыжих воинов, которые смотрели на него с одинаковой болью, и себя. Похоже, его аналитический ум, которым он всегда гордился, впервые дал сбой.

— Качеши, — рыжий верзила выступил вперед и нежно прикоснулся к плечу Алекса, — а меня помнишь? Это ведь я…. Ты же любил меня и ради нашей любви отказал Наследнику. Ты помнишь меня?

Алекс услышал, как за его спиной злобно зашипели Наследник и генерал, но даже не обернулся на них. Он посмотрел с тоской на рыжего воина и покачал головой.

— Прости. Я и тебя не помню. Я помню, как очнулся в клетке, когда меня везли сюда, а все, что было раньше, мне неизвестно.

— Вернись на свое место, Кача, — голос Наследника был сух и торжествующ. Он бы не отдал рыжика домой, но и в потерю памяти до конца не верил. Если бы Качшени узнал брата или хоть кого, то он приказал бы убить всех.

Когда Алекс развернулся подойти к Наследнику, то рыжие вначале застонали, а потом злобно зашипели. Это они увидели шрамы от кнута на тонкой спине красивого рыжика. Алекс развернулся и увидел, как в глазах рыжих воинов появилось желание мести. Но ему не оставалось ничего другого, кроме как сесть у ног наследника как последний раб.

Примечание к части

* В Древнем Риме родители, или вернее сказать старшие в роду, имели полную власть над остальными членами семьи. Они совершали браки, разрывали их, или, например, могли забрать дочь из предыдущего брака и отдать в жены другому человеку, с которым брак более желателен для карьеры или бизнеса. При этом согласие младших никто не спрашивал. Кого интересует более подробно этот вопрос, поищите сами в интернете… и заодно порадуйтесь, что времена изменились))

Танец

Алекса отправили домой с Шушей почти сразу же, как стало понятно, что Качшени действительно потерял память и ни в коем случае не вернется в город Рыжих. Они почти бегом возвращались в дом под охраной воинов. Шуша время от времени дергал поводок, как будто сомневался, что рыжик все еще идет следом. Алекс почти бежал по темным улочкам и крутил головой по сторонам. Ему казалось, что их преследуют воины в широких шароварах и стоит попытаться вырваться и попробовать сбежать, прячась в ночной темноте.

Алекс присмотрелся. Можно, конечно, попытаться. Выдернуть поводок у Шуши или разобраться с карабином и, сбросив тяжелые и шумные гэта, броситься в темноту. Но далеко ли убежишь в темноте? Босиком, неизвестно куда? Когда Алекс выходил из дома, сопровождая Пушана, он особо не присматривался к зданиям и дороге, по которой его вели. Его больше интересовали люди, как они одеты и что делают.

Если броситься в темноту проулка между домами? Что там будет?