Воины Хаоса наводят порядок (книга I) (СИ) - Семёнов Дмитрий "Дики"

Костик безнадёжно вздохнул и тотчас получил ободряющий толчок в плечо.

– Наша история пишется прямо сейчас! – напыщенно подытожил Олясин.

Следующий день прошёл в сборах. А под вечер они устроили отвальную гулянку на свежем воздухе с бесшабашными тружениками швейной мануфактуры. Крыжовенное пиво разливалось по глоткам рекой. Батлер Броки пытался смешать гномий кодыл из водки, яиц и молока, но получалось только мешать окружающим. Раньше прочих набравшийся ткач развалился на бревне рядом с Гуджем и о чём-то его косноязычно расспрашивал. Троллин неразборчиво отвечал. Они с полуслова понимали друг друга.

Над Большими Граблями стоял замечательный летний вечер, где в густом тёплом воздухе большие деревья качали могучими кронами. Всюду пахло цветами. Вращение мира здесь ощущалось сильней. Кэррот брёл по дороге в обнимку с двумя молодыми ткачихами, чувствуя себя безгранично довольным. Его приключение уже началось.

И только Констанс не мог полноценно расслабиться.

Тем вечером всё у неё валилось из рук. Уютная прибранная комната казалась душной и тесной, еда – лишённой вкуса, а старый шкаф с поцарапанной дверцей внушал беспокойство, как будто она снова вернулась в перепутанное колдовством детство. Наумбия ёжилась, отгоняя воспоминания. «Дрянные сны, – думала она, взбивая подушку, – хоть раз бы хорошее что приснилось». Хотя, что там могло присниться? Что хорошего, яркого с ней происходило в последние годы? Разве что… Мысль вернулась к Великому Походу на глобулу. Волшебница усмехнулась. Ей до сих пор было непонятно, как она так спонтанно решилась тащиться за город неизвестно с кем, да ещё довела себя чарами до истощения. В голове не укладывается! Но процесс был волнующим, а в итоге – победа. Маленькая и незаметная для мира, но бесценная для неё самой. Может потому, что на самом деле победила она не какой-то там гриб-переросток, а себя. Мурашки опять пробежали по телу, но на сей раз они показались приятными. И когда Наумбия улеглась в постель, заснула она практически сразу, чего уж давно не бывало.

Попутный караван отбывал пополудни, и, пока остальные мирились с похмельем, Констанс резво оделся и решительным шагом направился в центр города. Наумбию Шноррел он отыскал в её колдовской лавке. Она облачилась в просторный синий комбинезон и сапоги с отворотами, волнистые тёмные волосы собраны в хвост.

– Доброе утро! – произнесла колдунья. – Мы с племянницей заготавливаем раствор целыми бочками. Земледельцы проснулись и требуют много и дёшево, сырьё город даёт… Ах, бедные глобулы.

– Наумбия, мы уезжаем. В Варгол, на какое-то тёмное дело…

– Да, разумеется. Вещи я собрала.

– Чт-то? – оторопел Костик.

– Собралась, говорю, я в дорогу. Еду с вами в Варгол.

– Но зачем? Почему? К тебе Кэррот заглядывал?

– Да, вчера заходил. Сразу его узнала! У тебя очень точное описание – прощелыга, наглец, каких мало, – Наумбия саркастично скривилась.

– Он тебя уговаривал присоединиться?

– Сулил горы златые. Естественно, я отказала!

Изваров потряс костяной головой, недоумевая.

– Отказала, но едешь с нами?

– О… Мне подумалось, ты серьёзно рискуешь, отправляясь на тёмное дело с таким обалдуем, как Кёрт. Он поведал, что вам предстоит ловить некого монстра – но вот как бы тот монстр вас сам не поймал. Я задумала проследить, чтобы с вами всё было в порядке.

Костик не знал, что сказать. Он стоял и разглядывал потёртые книги, дымящиеся реторты и причудливые амулеты в пятнах света из витражей. Всё мерцало, гудело, поблескивало, и от скрытых здесь чар по спине пробегал холодок.

– За раствором, лавкой и бабушкой племянница приглядит. Без работы они не останутся! – рассудительно объясняла Наумбия. – А вот мне, полагаю, пришла пора выйти из шкафа. Представляешь, приснилось вчера, будто я вросла в землю, как глобула, и меня разъедает невидимым ядом! А ты знаешь, что это за яд? Это время, Констанс. Уходящее время.

К цели они добирались окольной дорогой: сперва ехали в небольшое селение Вында с порожними лесовозами, ну а там предстояло усесться в попутный фургон до Варгола. Кэррот здорово сэкономил этим крюком, ибо денег у них оставалось в обрез.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сперва по обе стороны дороги простирались поля, разделённые перелесками. Потом леса вокруг стало больше, а небо затянуло угрюмыми тучами. Сыпанул мелкий дождь, от которого было не скрыться – в лесовозных телегах крыш нет. Путники прятались под плащами, обмениваясь короткими фразами. Кёрт Олясин нахваливал предстоящее приключение: с его слов выходило, что работать они будут едва ли не на самого варгольского губернатора. Но поскольку детали задания он и сам знал лишь в общих чертах, его речь быстро стала переливанием из пустого в порожнее. Настроения для разговоров у остальных не было. Дождик моросил, навевая дремоту. Батлера раздражала погода, болтовня Кэррота, молчание Наумбии и собственные короткие руки и ноги.

Поздно ночью они были в Вынде, где заночевали в нюшнях лесозаготовительного хозяйства на роскошных перинах из сена. Маршрутный фургон до Варгола отправлялся наутро, но они всё равно успели ввязаться в случайное происшествие.

Пробудившись с рассветом, они сговорились отправиться на прогулку, потому что трястись на жёстких сиденьях по неровной дороге им предстояло ещё целый день. Вынду со всех сторон окружал высоченный, раскидистый сосновый бор. Здесь равнина сменялась возвышенностью. Куда ни глянь, крутобокие холмы да овраги, а над ними – кудрявые вечнозелёные кроны. В бору было светло и как будто торжественно; под ногами желтела хвоя и валялись большие, с кулак, разлапистые сухие шишки. Воздух полнился запахом свежей росы и таинственным благоуханием цветущего папоротника.

Все пятеро в отстранённом молчании шли по разъезженному просёлку на холм – посмотреть, что с него будет видно. Впереди раздались голоса: на поляне у края дороги расселась артель лесорубов. Работники завтракали, пятёрка путников не вызвала у них интереса. Почти все прошли мимо, но тут Батлер Броки заметил посреди дороги лягушку и задержался как следует её изучить.

Прежде он видал только земляных жаб, бородавчатых, толстых. Лесная лягушка была мельче, изящнее, с красиво раскрашенной кожей. Избегая непрошеного внимания, земноводное попыталось упрыгать от гнома, но он, бережно ухватив лягву толстыми пальцами, перенёс её на обочину. А то вдруг спозаранку телега какая промчится.

Вскинув бороду, Батлер поспешил вдогонку за остальными: они уже скрылись за поворотом дороги. Но вдруг сзади раздался торжествующий вопль и хохот. С нехорошим предчувствием гном оглянулся.

Два лесоруба – толстяк в розовой рубахе и длинноволосый парень с обожжённым лицом – стояли у края дороги, разглядывая что-то у себя под ногами.

– Чётко! В лепёшечку! – гордо заявил обожжённый товарищу.

Батлер остолбенел, понимая – они только что раздавили лягушку. Лесорубы подняли головы и уставились на него с нескрываемым вызовом.

– Что ты встал, карла горная? Невеста твоя была? – выкрикнул длинноволосый. Повисла неловкая пауза, а потом на поляне заржали на разные голоса.

В глазах Батлера потемнело. Он рванул с места и с разбегу ударил обожжённого лесоруба головою в живот. Свалил наземь и, задыхаясь от ярости, принялся лупить кулаками. Тот лишь закрывался и громко орал.

Толстяк схватил гнома за бороду и с широким размахом врезал по уху. В голове запищало. Тяжеленные оплеухи посыпались одна за другой, из носа брызнула кровь. Оглоушенный Батлер и не заметил, как на помощь к нему пришёл Гудж.

Троллин налетел на них боком, вприпрыжку. Подскочив стремительно, он ударил толстого так, что тот кубарем прокатился по обочине и затих. На секунду всё замерло. А потом лес взорвался гневными криками. Лесорубы повскакивали с земли с топорами и дубинами наперевес.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Их было почти два десятка. Гудж, сутулясь, глядел исподлобья и раздумывал, где бы взять подходящих камней, потому что оружие их осталось лежать в багаже. Лесорубы полезли гурьбою, и быть бы беде, но тут над дорогой разнёсся глас Кэррота.