Диего Марадона. Автобиография - Диего Армандо Марадона

от вратаря. Более того, Шумахер уже понял, что мяч мог лететь в любом направлении. Мяч летит направо прямо в голову, кому? Великанам, которые всегда были там, Руджери и Вальдано? Тате Брауну? Нееееет. Прямо мне в голову, прямо ко мне. Гол Брауна стал моим голом, точно моим. Посмотрите внимательно. Но Тата все портит. Мяч попадает в голову ему. Хорошо, хорошо для него. Он был этого достоин больше, чем я. Больше, чем кто-либо другой, Тата. Он сделал это сам. Если бы он попал мне, скорее всего мяч полетел бы дальше, кто знает.

Дело в том, что к 20 минутам мы вели со счетом 1:0. И у них не хватало одного игрока, поскольку Маттеус не играл. А у нас было больше народу, потому что Бурру – это Бурручага, старик Бурручага. Мой помощник, который забивал мяч, когда его не мог забрать я. Так он и делал. Он, как и все, рос по ходу чемпионата мира. И в своей седьмой игре он был превосходен.

Немцы стали делать прострелы, словно закидывали нас бомбами. Но там находился Руджери, который перехватывал все мячи, и все они улетали за поле.

На 25‑й минуте я бил штрафной удар, который мне следовало выполнить иначе. Мне нужно было находиться ближе к мячу и направить его больше вверх, чем в сторону Шумахера, как я сделал, и он перехватил. Поэтому я и говорю, что в 1990‑м я играл лучше, чем в 86‑м. Еще четыре года практики и опыта. И в выполнении удара тоже…

В этот момент матча мы находили все больше пространства для игры. Даже Чечо участвовал. Он бил довольно посредственно, но бил. В одном из рикошетов я выбегаю немного вперед и ускоряюсь, как мне всегда нравилось во время этой игры. Обхожу одного, второго, и третий меня повалил. Думаю, это был Якобс. И Аррпи не только не обращает внимания – хотя стоило бы, – но и прибегает и проходится по мне, болван.

На 30‑й минуте мяч оказывается на нашей стороне еще несколько раз. Так, я играю двойную стенку вместе с Гринго Джусти, который передает мяч мне. Да, удар Гринго Джусти! Шумахер путается у меня в ногах, отталкивает меня и почти забивает.

Так заканчивается первый тайм. Немцы пару раз оказывались у ворот, но не более того. Мяч должен был быть нашим. Все равно они не доходили до наших ворот. Кучуффо отобрал мяч у Аллофса, и Румменигге все время бойкотировал Нери… Я вижу эту передачу мяча назад, к вратарю, и мне кажется, такое не может быть правдой.

Во втором тайме мы ничего не меняли. Но нам следовало оставаться начеку. На первом штрафном немцев то, что всегда выходило хорошо, вдруг подвело нас: Гринго застревает, а Тата должен был рисковать, чтобы обыграть Фёллера, который вышел вместо Аллофса. И рискнул: его плечо находилось в жутком состоянии, с тех пор он не может руку распрямить. На аргентинской футболке были дырочки, это была отличная футболка, но на футболке Тата должна быть еще одна дырочка, чтобы большим пальцем сжимать и поддерживать плечо. Так он играл весь второй тайм. Он невероятен, правда.

Мы продолжали бороться с некоторыми моментами, и наши усилия все увеличивались. Один раз мы прошли вперед с Бурру, и тут же был забит второй гол, который прекрасно продемонстрировал, как играет Вальдано: пробегает с четвертой позиции, где он был, перехватывая штрафной, и начинает бежать по диагонали. В пути я оказываюсь с мячом, потому что немец ударяет по нему, и мяч летит в сторону Хорхе. Кажется, что далее следует его пас, но ко мне мяч попадает от немца. Я бегу с мячом по левой стороне, чтобы передать его Негрито Энрике, который всегда был там, где он и должен быть. В это время Вальдано продолжает двигаться по диагонали, из одного угла в другой… Энрике ведет мяч несколько метров, бьет и делает голевую передачу: он передает мяч с хорошим запасом Хорхе. Вальдано бежит, Шумахер снова не успевает, очень медленно реагирует, Вальдано наклоняет все свое тело влево, чтобы мяч попал ему по правой ноге. Он ударяет мяч и оправляет его в угол ворот. Гол, голище. На десятой минуте второго тайма мы вели 2:0.

Матч решен? Матч решен!

Это было пенальти

С этого момента немцы бомбили по центру. Они атаковали нас сверху. Беккенбауэр отбирает мяч у Магата, который и не тронул его, и отправляет его гиганту Хёнессу. Поэтому мы должны были контролировать мяч. И атаки противников на нашей половине поля. Один раз Вальдано почти что забивает головой, но мяч улетает за пределы поля. В другой раз Берни Ульоа, на той же линии, где он заставлял меня вешать флажок в матче с Англией, объявляет невероятный офсайд Энрике.

Оставалось 20 минут, совсем немного. Я встречаю Вальдано на правой стороне, Маттеус уже не может догнать меня. Вместе с Вальдано, Энрике и Бурру мы выполнили невероятные передачи, и они проснулись.

Мы были близки к 3:0, но внезапно получаем 2:1. Два игрока были привязаны к воротам, по одному на каждой стороне, защищая их ото всех, и гол забивает Румменигге, после подачи даже не знаю от кого, да и знать не хочу. И сразу же все снова привязаны к зоне после бокового удара, и гол забивает Волер… 2:2. Два игрока в зоне, и гол.

Я вспомнил слова своего старика о немецкой крови, что их нужно убивать, чтобы выиграть матч. Но, честно говоря, когда была ничья, я и не думал, что мы можем проиграть матч. Я всегда боролся за мяч, а тогда вдвойне. Требовалось что-то придумать, но перед нами было одиннадцать игроков. Нам надо было играть, будто нас двадцать два. Так и вышло. Команда вышла в бой, когда казалось, что матч окончен ничьей.

Когда мы вышли за мячом в центре, я ударил со всей силой и крикнул Бурру: «Давай, давай, они уже подыхают и больше не могут бежать, будем играть так, как мы умеем, и избавимся от них до дополнительного времени».

Нам надо было играть, будто нас двадцать два. Так и вышло.

Прошло три минуты, и оставалось семь до окончания. Сначала я бил штрафной, который попал в перекладину. И сразу же Негро Энрике, снова Негро Энрике, отбирает мяч у немца и передает его мне. Мяч отскакивает, и я продолжаю вести его. Никто не приближается ко мне, потому что