Мастер и Жаворонок - Бринн Уивер

говорит он, кладя вторую руку поверх моей, лежащей на коленях, и я отвлекаюсь на это простое прикосновение. — Но если ты боишься, что я брошу тебя и нарушу наши клятвы, то это не про меня. Не важно, что это ненормальный брак. Если я дал обещание, я его сдержу.

Большой палец Лаклана медленно вытирает дорожку слез на моей щеке, пока я делаю один глубокий вдох и снова выдыхаю тонкой струйкой сквозь сжатые губы. Мне требуется больше усилий, чем я ожидала, чтобы похоронить свои страхи, неуверенность и надежды там, где им положено быть. В тени. Я облачаюсь в привычные доспехи и поднимаю подбородок, и когда встречаюсь взглядом с Лакланом, он сдержанно улыбается.

— Я… знаешь, мне на самом деле все равно, чем ты занимаешься в свободное время, — говорю я.

Улыбка появляется на его губах, когда он убирает руку с моего лица, но мягкость прикосновения остается на моей коже.

— Так и думал.

— И я тебя не прощаю.

— Поверь мне, я знаю.

— Если думаешь, что сможешь… усыпить меня… и я прощу тебя…

— Тогда бы я позвал гипнотизера.

— …это не сработает. Ты не сможешь подкупить меня подушками или еще какой-нибудь хренью.

— Я не пытаюсь подкупить тебя, — на лице Лаклана нет и намека на веселье. Он наклоняется чуть ближе и смотрит мне прямо в глаза. На этот раз я не отвожу взгляд. — Я вижу, как много ты делаешь. Я знаю, каково это — быть настолько занятым заботой обо всех остальных, что забываешь заботиться о себе. Так ты доведешь себя до изнеможения. И я не буду просто сидеть сложа руки и наблюдать, как это происходит, Ларк. Нет, ведь это место находится прямо здесь, готовое помочь.

Когда он кивает в сторону домика, я слежу за направлением его взгляда, промокая ресницы краем рукава.

— Хорошо, — отвечаю я после долгой паузы. Повторяю это еще раз и подкрепляю свое заявление решительным кивком, прежде чем, наконец, снова перевожу взгляд на Лаклана. — Спасибо.

Он слегка улыбается, потом выходит из машины, забирая мои вещи с заднего сиденья, а затем чемодан, который он упаковал для меня, из багажника. Я ворчу на него за то, что он рылся в моих трусиках, потом из-за того, что руками трогал мою зубную капу, а потом снова из-за трусиков, но не могу удержаться и с удивление оглядываю огромное здание из бревен и камня возле озера Бантам, которое простирается за ним, и пешеходных дорожек, которые змеятся в лесу.

Сотрудники на стойке регистрируют меня и описывают удобства и планы на ближайшие несколько дней, и я чувствую, что Лаклан все время сосредоточен на мне, его внимание не прерывается ни на кого и он все время держит меня на периферии. Когда сотрудник берет мой багаж и направляется к номеру, я останавливаюсь в центре вестибюля и поворачиваюсь к нему лицом. Я знаю, что выгляжу дерьмово. Мои глаза опухли, ресницы слиплись от слез, а кожа покрылась пятнами. Но Лаклан смотрит на меня так, словно я самая прекрасная девушка в мире. Он не может отвести взгляд.

— Спасибо тебе, Лаклан, — шепчу я.

Он кивает.

Нужно развернуться и уйти, чтобы между нами было хоть какое-то расстояние.

Но я этого не делаю. Даже когда Лаклан подходит ближе.

Я неподвижно стою посреди вестибюля, словно приросла к полу, неуверенно смотрю, как Лаклан останавливается передо мной. Он проводит рукой по моим волосам и нежно притягивает мою голову к своей груди.

— Отдохни немного, — шепчет он мне на ухо. — Скоро увидимся.

Его губы прижимаются к моему виску в поцелуе, который задерживается ровно настолько, чтобы я смогла глубоко вдохнуть его аромат кожи, амбры и мяты, а затем он отпускает меня. С последней грустной улыбкой он засовывает руки в карманы куртки и уходит. Когда оглядывается через плечо, я стою там же, где он меня оставил, с пылающими щеками и едва заметным намеком на улыбку на губах.

Прежде чем улыбка успевает исчезнуть, Лаклан отворачивается и выходит за дверь.

15_ЗНАКИ

ЛАКЛАН

Я сажусь в машину и хватаюсь за руль. Делаю только один глубокий вдох, прежде чем завести двигатель и выехать из «Рок Роуз Лодж».

Следующие несколько часов я напряжен, и, несмотря на то, что я чем-то занят, мои мысли всегда возвращаются к Ларк. Пульс учащается с каждой секундой до одиннадцати часов. Одна частичка меня надеется, что она не позвонит. Что она крепко спит. Но более эгоистичная часть хочет услышать ее голос.

В две минуты двенадцатого звонит мой телефон.

— Привет, герцогиня.

— Привет, — по одному этому слову я понимаю, что она не спала. — Я не могла уснуть. Все еще немного взвинчена, наверное… Я тебе не мешаю?

— Нет. Вовсе нет.

Наступает пауза.

— Как прошел твой вечер?

— Было насыщенно, — отвечаю я, стараясь, чтобы волнение не отразилось в моих словах. Я знаю, что ее беспокоит тайна моего местонахождения этим вечером. — Повидался кое с кем. Кое-что сделал.

— Круто…

Она хочет спросить. Но не спрашивает. И я позволяю этому моменту затянуться надолго, прежде чем, наконец, говорю:

— Хочешь посмотреть, что я задумал?

На заднем плане раздается шорох. Я представляю, как Ларк соскакивает с кровати и бросается к окну комнаты.

— В смысле? Ты здесь?

— Может быть, — говорю я, и у нее не получается подавить восторженный писк, от которого у меня кровь стынет в жилах. — Хочешь пойти со мной? Возможно, у меня есть для тебя еще один маленький сюрприз, но это может подождать несколько дней…

— Нет, я сейчас приду.

Моя улыбка становится шире, когда я слышу, как она собирается.

— Оставь там свою огромную сумку, герцогиня. И надень свитер. Выходи через заднюю дверь и постарайся, чтобы тебя никто не увидел. Не отключайся, пока не доберешься до машины, я припарковался у входа.

— Хорошо, — говорит она, слегка запыхавшись.

Буквально через несколько мгновений Ларк трусцой бежит по дорожке от домика, и я завожу двигатель, как только она открывает дверцу. В мгновение ока она оказывается рядом со мной, ее знакомый запах и яркая энергия смягчают беспокойство, которое я испытывал в ее отсутствие.

— Куда мы? — спрашивает она.

— Не могу сказать, — я оглядываюсь, заметив, как она надула губки. Эти чертовы губки. Мой член начинает твердеть от внезапной картины того, как моя эрекция скользит в ее теплый ротик. Я ерзаю на сиденье и снова сосредотачиваюсь на дороге, когда мы трогаемся с места. — Скажем так, ретрит находится в отличном месте. И это обеспечивает надежное алиби.