Тени былого могущества - Евгений Маркович Туев

по триста-четыреста лет, понимают, как это всё устроено на интуитивном уровне. И обучение проходит также, на интуитивном уровне.

Но если ты что-то можешь, это ещё не значит, что у тебя получиться объяснить это другому человеку, ведь ты сам полностью не понимаешь процесс. Это, скорее как привычка что ли. Вот, например, закаленный человек не может просто взять и объяснить человеку незакалённому, как терпеть холод. Он и сам не знает как он его терпит, а вот его тело знает. Тело привыкло после соответствующих тренировок противостоять холоду. Как именно это происходит могут объяснить ученые, но большинство закалённых людей вряд ли детально могу описать этот процесс. Как тела, имеющие одинаковую температуру и находящиеся в одинаковых условиях, вдруг начинают ощущать холод по-разному.

Также и с магией. Может быть чародеи знают, как ей пользоваться, чувствуют что-то, но они не понимают. А я хочу понять. Очевидно, что могущество, которое нам подвластно имеет материальную основу. Значит должно быть материальное объяснение. Общепринятым является мнение о том, что мы черпаем свою силу из природы, но никто почему-то не задумывается о том, что вдруг мы черпаем больше, чем нужно? Точнее не больше, чем нужно, а больше, чем можно. Вдруг природа не накапливает энергию так же быстро, как мы её черпаем?

Здесь я могу провести аналогию с теми же ворами, которых мы все так ненавидим, которые выкачивают ресурсы из этой планеты, не заботясь ни об их восполнении, ни о рациональном распределении. Только вот, они прекрасно понимают, что делают. Однако, вместе с тем, они понимают что на их век этих ресурсов хватит. То же самое можно сказать и о чародеях: они не знают насколько хватит природы, но они знают что им хватит.

– Подожди, – нахмурился я – о чём ты говоришь? Что значит ресурсы природы могут закончиться это же природа, как она может закончиться?

– Вот видишь, – Кондор поднял палец вверх – так все и думают: как природа может закончиться? То, что мы называем природой имеет вполне конечный размер, конечную массу, а следовательно конечный запас энергии. Разумеется, природная энергия генерируется ежедневно, в результате процессов, происходящих на планете, в частности происходящих в недрах Земли. Я уверен, что скорость, с которой производится эта энергия можно подсчитать, и, несомненно, существуют учёные, способные это сделать. Проблема заключается в том, что никто не знает, как подсчитать энергию, которую тратим мы. Поэтому изучение биополей крайне важно, чтобы было возможно провести не только качественный, но и количественный анализ.

Я сидел с открытым ртом. Я был поражён не только сознательностью Кондора. Мой новый друг настолько углубился в суть проблемы, что задумал нечто более грандиозное, чем я. Я подумал это могло бы полностью перевернуть мир, если бы мы могли с научной точки зрения объяснить, что происходит в моменты колдовства. Этот мир стал бы совсем другим. Я не знал, что сказать, но у меня вырвалось:

– Это заслуживает уважения! Есть ли какие-нибудь успехи в твоем исследовании?

– Пока ничего серьёзного, пока идёт сбор данных, недавно начал, – проговорил Кондор – лет шесть назад.

– А чем занимался в остальное время? – резонно спросил я.

– Я не сразу стал таким сознательным, я оттачивал свои способности, тренировался, пытался устроить свою личную жизнь. Эта штука сложная если не найти кого-то из, скажем, нашего племени – сначала я не понял почему, но потом до меня быстро дошло. Ведь если бы Кондор женился на обычной девушке ему, очевидно, пришлось бы её хоронить.

– А можно, хоть одним глазком, взглянуть? – робко поинтересовался я.

– Можно и поучаствовать, коль не шутишь – ухмыльнулся Кондор.

– Поучаствовать?! – не понял я – Но, я, ведь, не учёный.

– Зато – чародей. Будешь подопытным: они к тебе примотают кучу проводов и сенсоров, а ты немного поколдуешь и всех-то дел – Кондор смотрел на меня немигающим взглядом.

– Ты это сейчас серьёзно? – с недоверием и даже некоторой опаской проговорил я.

– Конечно, серьёзно. Думаешь, много у нас вот таких добровольцев? Я сам – вот и всё. А остальные эксперименты проводятся с помощью самых разных ухищрений и иммитаций. Не буду вдаваться в подробности – всё равно не поймёшь. Я и сам там половины не понимаю – махнул рукой мой собеседник, но мне показалось, что он немного лукавит. В конце концов, как я понимаю, он, фактически, руководил исследованиями.

– Ну, если всё так просто, то я с удовольствием соглашусь!

– Тогда поехали, прокатимся.

– Что, прямо сейчас?

– А что? Я человек дела. Если есть время, то нечего и откладывать.

– Поехали! – воодушевлённо ответил я, чувствуя, как по телу разливается приятное волнение от любопытства. У меня, иногда даже мурашки от этого бежали по коже. Да уж, совершенно неожиданное приключение, да ещё какое!

Кондор быстро встал и небрежно бросил деньги на столик, даже не попросив счёт (видимо, он часто здесь бывал и примерно прикинул, сколько мы должны или же просто оставил заведомо больше). Я было потянулся в карман и невнятно пробормотал:

– А сколько там…. Ну я не помню, сколько я – но Кондор поморщившись, махнул рукой, а второй легонько похлопал меня по спине, подгоняя к выходу:

– Давай, давай, пошли, не будем мелочиться.

– Ну не знаю, – протянул я – у нас и меньшие суммы не называют мелочью – мне было несколько неловко, что Кондор угощает меня второй раз.

– Да пыль это всё! – воскликнул воодушевлённый Кондор – Главное – познание!

– Меня терзают смутные сомнения: ты ведёшь себя так, будто заполучил лучшего учёного в мире, – я картинно нахмурил лоб – я точно выйду живым из вашей лаборатории?

– Если не будешь нести чушь, то – очень может быть – и Кондор состряпал злобно-безумную улыбку классического выжившего из ума учёного, сопроводив её демоническим хохотом. Мы сели в машину моего нового знакомого, и тот сразу дал по газам. Как видно, Кондор даже и близко не думал соблюдать скоростной режим.

– Тебе так не терпится приступить? – я даже не предполагал, что этот хладнокровный, прямо-таки стальной человек способен находиться в таком взбудораженном состоянии!

– Конечно! – он весело подмигнул мне, а потом, внезапно лицо его погрустнело. Уголки его губ чуть дрогнули и слегка сползли вниз буквально на мгновение. Он тихо добавил:

– У меня больше ничего нет. Эти исследования заполняют пустоту….

Я был готов разрыдаться. Нет, не то чтоб меня настолько тронули слова Кондора, просто я был совершенно не готов к таким перепадам настроения. Так бывает, когда слёзы или комок в горле появляются вовсе не из-за чего-то плохого, а просто от эмоциональной перегрузки.

Я не знал, что сказать, поэтому просто участливо кивнул, а в следующую секунду увидел стража порядка, который ретиво бросился в нашу сторону. Но тут его жезл подозрительно