ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ - Роберт Тайсон

ПРОТИВОРЕЧИЯ ТЕОРИИ СУПЕРЭГО ЗИГМУНДА ФРЕЙДА

Разночтения в концепции Суперэго возникли отчасти из-за того, что Фрейд упредил свою гипотезу о структуре психики введением термина «Эго-идеал» (1914, стр. 94). В его понимании, Эго-идеал — это одновременно и интернализованный идеальный образ или стандарт, и инстанция, которая проверяет Эго на соответствие этому идеалу. В 1923 году вводится термин «Суперэго», однако в дальнейшем оба понятия используются как взаимозаменяемые. Вследствие наличия двух концепций (инстанции и стандарта) и двух терминов, мнения по поводу того, следует ли считать Эго-идеал отдельной инстанцией или же частью Суперэго, разделились (см., например, Pirs & Singer, 1953; Lample de Grut, 1962; Blos, 1974). Нам же Эго-идеал видится совокупностью специфических мысленных представлений, содержащей образцовые, типовые или желаемые стандарты (способы существования). Мы рассматриваем его не в качестве отдельной инстанции, а в качестве группы представлений в рамках Суперэго.

Часто затруднения возникают вокруг строгости, внутренне присущей Суперэго. Хотя Фрейд недвусмысленно пишет о том, что эта строгость является проявлением силы защит против инстинктивных побуждений, а не родительского гнева, он в следующем предложении, тем не менее, намекает на значение родительского влияния, так как именно родительские фигуры Суперэго принимает в качестве стандарта (1940, стр. 146). То, что Фрейд признает родительское влияние на формирование Суперэго, ведет к характерному заблуждению, выражающемуся в том, что Суперэго представляет только отношение родителей к ребенку. Как будто Суперэго — это всего лишь зеркало, пассивно отражающее реальные события детства. Кохут, например, рассматривает его функции критики и наказания, как производные от родительской власти над ребенком, а его одобрение — как непосредственное перенесение одобрения родителей, сильно зависящего от изначальной способности родителей быть любящими и поддерживающими (Kohut & Seiz, 1963, стр. 366-367).

Мы склоняемся к точке зрения, что родители, как и сам ребенок, вносят значительный вклад в развитие Суперэго. Это влияние может усиливаться не только инстинктивными влечениями и защитами против них, но и незрелостью сознательных функций ребенка, проявляющейся в том, что в воспоминаниях реальные события внешнего мира искажаются.

Другой областью теории, вызывающей полемику, является период формирования Суперэго. Фрейд полагал, что решающую роль играет идентификация с отцом, относящаяся ко времени попыток избежать страха кастрации и разрешить Эдипов конфликт (1923а, стр.28-39). То есть Суперэго формируется по мере разрешения Эдипова конфликта, что дало Фрейду основания именовать его «наследником Эдипова комплекса» (стр.36).

Мелани Кляйн (1928) — одна из тех, кто не согласен с таким поздним формированием Эдипова комплекса, хотя она рассматривает похожие мотивы: комплекс образуется, чтобы избежать телесных повреждений. Кляйн полагает, что Суперэго складывается в период орально-садистской фазы (во вторую половину первого года жизни), и что этот процесс основывается на интроекции пугающих и наказывающих родительских фигур. Такие интроекции являются результатом проекции орально-садистских импульсов младенца на родителей.

Мы придерживаемся мнения, что точки зрения как Фрейда, так и Кляйн ошибочны. С нашей точки зрения Суперэго, подобно остальным психическим системам, развивается линейно, начиная с первого года жизни. Фрейд, придерживаясь мнения о том, что Суперэго образуется после разрешения Эдипова комплекса, не принимает в расчет ранние стадии развития; создается впечатление, что его образование одномоментно. Что же касается взглядов Кляйн, то изучение процесса развития показывает, что тех сложных функций, которые она приписывает младенцу, объясняя образование Суперэго на восьмом или девятом месяце жизни, у него в это время нет.

Позиции как Фрейда, так и Кляйн, были в течение последних десятилетий пересмотрены аналитиками, предложившими другие формулировки. Хартманн и Левенштейн (1962), придерживаясь противоположного Кляйн мнения, утверждают, что структурализацию Суперэго можно допустить только по достижении им самостоятельности — такого функционирования, когда оно контролирует сознание без поддержки извне. Тем самым период формирования Суперэго относится примерно к латентной фазе. Мы считаем это другой крайностью. С одной стороны, в описываемой Хартманном и Левенштейном самостоятельности Суперэго больше Эго-идеала — из аналитической же работы с детьми мы знаем, что карающая функция Суперэго имеет место задолго до того, как оно начинает без значительной внешней поддержки эффективно выполнять функцию борьбы с соблазнами. Фактически, самостоятельности Суперэго может оставаться недостаточной для достижения целостности всю жизнь (Reingell, 1974, 1980), что представляет опасность для многих людей.

О развитии Суперэго выдвинуты другие, более правдоподобные, концепции. Гринэйкр (1952а) полагает, что оно включает в себя четыре этапа: основа закладывается в первые два года жизни; опыт плохого и хорошего в годы формирования привычек; борьба за эдипов отказ примерно в пятилетнем возрасте; укрепление достижений эдиповой фазы за счет социализации и слияния индивидуального и социального сознания в латентный период. Якобсон (1964) и Малер (1965а) вполне, на наш взгляд, справедливо привлекают внимание к роли доэдиповых объектных отношений и связанного с ними конфликта в формировании Суперэго. Совсем недавно Эмди (1988а, 1988) привел результаты исследования процесса развития, фокусирующегося на том, что он называет «моральными эмоциями», корни которых уходят во взаимодействия ребенка с матерью, и которые возникают независимо от матери. Относится это к возрасту двух-трех лет.

Эти идеи свидетельствуют об отходе от позиции Фрейда, в которой главная роль в развитии Суперэго приписывается последствиям страха и разрешения Эдипова конфликта. Сегодняшние теоретики психоанализа принимают в расчет как стремление ребенка сохранить внутриличностную и, наконец, внутрипсихическую гармонию, так и конфликты — доэдиповы и Эдипов. Однако, многие авторы, возможно из-за лояльности к концепциям Фрейда, ссылаются на доэдипову интернализацию авторитетных фигур как на «предшественника Суперэго»; хоть это и подчеркивает различие между ранними этапами и более поздней интегрированной структурой, это также укрепляет пренебрежение к раннему вкладу в психику ребенка. Вдобавок, это увековечивает отстаиваемую некоторыми коллегами точку зрения, что структуры тройственной модели не развиваются до тех пор, пока не появится Эдипов комплекс, и что, соответственно, эта модель неприменима при рассмотрении патологий более раннего происхождения. Мы же придерживаемся мнения, что Суперэго имеет длительную историю развития, начинающуюся в младенчестве, и, вместо того, чтобы вводить «предшественников», мы предпочитаем ссылаться на ее ранние стадии.

Мужской предрассудок, Фрейда, что Суперэго девочки слабо и неустойчиво по причине недостатка страха кастрации и отождествления с отцом, создал особенно трудную проблему. Эта точка зрения породила большую полемику, начиная уже с современников Фрейда — Джойса, Хорни, Кляйн — которые были с ним не согласны. Они настаивали на том, что те женщины, которых они лечили, мучились от приступов вины, стыда и низкого самоуважения так же часто, как и мужчины. В последующие годы в опровержение того, что иногда именуется фрейдовским фаллоцентрическим взглядом на данную сторону развития, приводились самые различные доводы. Идея о том, что у женщин более слабое, менее устойчивое Суперэго, в основном признана несостоятельной, а то практически ценное, что в ней содержалось, отражено в дифференцировании структур Суперэго и в своеобразии содержания интернализованных идеалов и стандартов. В четырнадцатой главе мы рассматриваем эти сходства и различия в функционировании Суперэго у мужчин и женщин.

.

КОМПОНЕНТЫ СУПЕРЭГО

Терапевтический опыт привел Фрейда к постулату, что психика устанавливает некий идеал—стандарт, с которым личность себя сопоставляет. Эта идея получила широкое распространение. Рассмотрим подробнее природу данного стандарта.13

Объяснения Фрейда создают впечатление, что императивы, моральные стандарты и желаемые идеалы являются результатом деятельности Суперэго. Они происходят из восприятия ребенком ухода за ним, поощрений и наказаний, суждений и требований, похвалы и критики родителями, учителями, сверстниками и другими значимыми людьми. Так как эти элементы происходят из различных источников и возникают на разных этапах развития, между ними может не быть заметной логической зависимости. Хорошо развитое, работоспособное Суперэго взрослого должно поэтому рассматриваться как однородная уравновешенная система разнонаправленных стремлений. Любая классификация компонентов Суперэго будет обязательно сопровождаться некоторым произволом, но, поставив своей целью проследить источники и пути развития различных частей этой системы, мы вслед за Сандлером (1960а, 1981) отличаем интроекты (под ними мы подразумеваем интернализованные директивы, наставления и запреты) от идеалов (или желаемых целей и стандартов). Конечно же, в действительности они функционируют как единое целое.