Любить того, кто рядом - Эмили Гиффин

— Извини, милый, — искренне говорю я. — Не было подходящей возможности.

Он вздыхает, как герой мелодрамы, и допивает последний глоток молока, отчего в уголках рта появляются белые усы. Несколько трогательных секунд он стоит вот так, с этими смешными усами, потом берет салфетку и вытирает их.

— Ничего страшного. — Он мне подмигивает. — Я как раз я не ставлю под вопрос твою верность.

Хотя его шутливый тон очевиден, слова кинжалом пронзают мне сердце. Несомненно одно: я лгунья, никудышняя жена. Может, меня пока и не поймали с поличным, но репутацию свою я изрядно подмочила. На секунду представляю, как во всем сознаюсь, до самой последней, предательской, совершенно неоправданной поездки на такси в Асторию. Но такой вариант развития событий перестает казаться возможным, потому что Энди убирает тарелку, щелкает пальцами и расплывается в какой-то уж слишком мечтательной даже для него улыбке.

— А теперь хочешь узнать, чем вчера занимался я?

— Конечно! — говорю я и представляю, как Энди отлынивает от работы в своей конторе, гуляя вместо этого по игрушечным магазинам, какТом Хэнкс в фильме «Большой».

— Я быстренько купил билет на самолет и полетел отдохнуть на денек в полном одиночестве.

Сердце едва не выскакивает у меня из груди. Я чую неладное, на душе становится тревожно.

— Что ты сделал?

— Так вот. — Он делает паузу, и в наступившей тишине у меня в голове стучит барабанная дробь. — Я слетал в Атланту… Решил взглянуть на наш дом.

Я смотрю на Энди, натянуто улыбаюсь и думаю: «Наш дом».

Энди кивает:

— Он потрясающий, Элли! Это то, что надо. И Марго понравился. И моей маме. И тебе понравится, вот увидишь. Дом просто совершенство… даже лучше, чем на картинке.

Вдыхаю побольше воздуха и спрашиваю:

— Ты уже купил… его?

Собираюсь с духом, желая услышать «да» в ответ, чтобы не брать на себя ответственность за принятое решение и, самое главное, чтобы по праву чувствовать себя задетой. Заранее представляю, как глаза наполнятся слезами возмущения, и я обиженно скажу: «Тебе следовало сначала посовещаться со мной! Как можно покупать дом, не посоветовавшись?» Догадывается Энди о моих приключениях или нет, но так он сравняет счет наших оплошностей. Одна супружеская провинность за другую.

Он качает головой и отвечает:

— Нет, не купил. Я не мог поступить так, не поговорив предварительно с тобой… Хотя, — восклицает он взволнованно, — контракт уже оформлен, вот он! Если ты не против, о нашем согласии можно сообщить по факсу. — Энди показывает желтый конверт на столе. — На дом, наверное, уже и другие покупатели имеются. Он намного лучше тех, что мы видели раньше. Красивый, прочный, и в нем есть все, о чем можно мечтать. Абсолютно ни одного изъяна!.. И недалеко от Марго… Давай слетаем туда на этой неделе, ты посмотришь! Или поищем другой вариант?

Он ждет ответа, а я думаю: «Как же, черт возьми, тебе мало надо для счастья!» Восхищаюсь его умением быть счастливым и одновременно негодую. Именно это я так люблю в нем, но в данный момент все бы отдала, чтобы муж изменился. Я не желаю сделать его несчастным, конечно, нет, но не хочу, чтобы он думал, будто все так… просто. Разве он не видит, насколько сложно мне принять это решение? Неужели он и вправду хочет жить рядом с семьей? Работать на отца? Уехать из города, который мы оба так любим?

Меня внезапно переполняет возмущение, и хотя я пытаюсь объяснить себе причину этого возмущения чрезмерным пылом Энди, в душе понимаю, что единственная его причина — это Лео.

Энди ждет ответа. Я напоминаю себе, что, какое бы решение мы ни приняли по поводу этого конкретного дома или переезда в Атланту вообще, в моей жизни нет больше места для Лео. Нужно забыть о нем и начать думать, что хорошо, а что нет для нас с Энди.

Смотрю в глаза мужу, и стена между прошлым и будущим рушится. Между миром, который ожил во время вчерашнего полета, миром нереализованных возможностей и нашим с Энди миром, будущее которого — в нашем новом доме в Атланте, в доме с гаражом на три машины. Золотой ретривер грызет желтый теннисный мячик на ярко-зеленом газоне. На соседней улице Марго всегда готова поделиться новым рецептом или обсудить местные сплетни. Каждое утро Энди, в клетчатой фланелевой пижаме и удобных тапочках, выходит на крыльцо за утренней газетой. Круглолицые голубоглазые веселые детишки в надувных оранжевых жилетах весело плещутся в бассейне за домом. А я с яблоком в руках замерла у кухонного окна, вспоминая, как когда-то летала в Лос-Анджелес фотографировать самого Дрейка Уоттерса. Вспоминая последнее утро с Лео.

Смотрю на конверт с договором и думаю, когда же я, наконец, забуду прикосновение Лео в самолете. Последние минуты на заднем сиденье такси, застывшие в памяти как стоп кадр черно-белого фильма. Страх, что это чувство так и будет преследовать меня всю жизнь, сжимает сердце и заставляет выдавить слова:

— Я согласна.

Это только кажется, что я просто соглашаюсь отправить факс, тем самым принимая решение приобрести недвижимость в Атланте и изменить место жительства. На самом деле все гораздо серьезнее. Я стараюсь загладить свою вину, доказать свою любовь к Энди. Заново учусь выполнять супружеские обеты. Спасаю наш брак. Я делаю выбор в пользу Энди.

— Разве ты не хочешь посмотреть дом? — спрашивает муж и нежно берет меня за локоть.

Для меня это последний шанс отступить. Все, что нужно сделать, — поехать посмотреть дом и найти в нем какой-нибудь недостаток, какой угодно. Это спасет нас от переезда.

Любое несоответствие правилам фэншуй, на которое не обратили внимания Энди и проглядели его сестра и мать, две заминки с безупречным вкусом, позволит остаться в Нью-Йорке. И пусть думают что хотят, пусть считают меня сумасшедшей или неблагодарной, главное — выиграть время. Но для чего? Тщетно проверять голосовую почту в надежде услышать еще одно сообщение? Искать Лео на каждом перекрестке и каждом ресторане и баре? Совершить самую большую ошибку в жизни и взять такси до Ньютон-авеню? Борюсь с моим сиюминутным желанием сделать это и говорю:

— Я полагаюсь на твой выбор.

И разумеется, это правда. Я действительно полагаюсь ни выбор Энди, доверяю ему даже больше, чем самой себе. Во мне кипят и другие чувства: нездоровая пассивная агрессия и стойкое нежелание становиться послушной женой. И чувствую какой-то крен, которого не было в наших отношениях раньше.

«Это пройдет, — думаю я. — Это лишь сигнал радара, который подтверждает правильность курса. Надо только выдерживать этот курс поточнее, пока не рассеется туман».