Гробовщик для царя - Татьяна Нильсен

на совсем незначительный, но занимательный фактик. Около года тому назад Соловьёвский выгнал из студии свою партнёршу по эфиру. Работали они вместе давно, обоим было удобно общаться в форме диалога. Сам ведущий позиционировал Регину Карандышеву, как свою партнёршу, на самом деле она должна была быстро найти ту или иную информацию, и подсунуть Алексею Рудольфовичу, чтобы тот не терял темп эфира. Ещё в её обязанности входило поддерживать разговор, но только в русле, какой укажет сам ведущий. В действительности, телевизионная братия считала Регину самостоятельной единицей. До того, как прийти на передачу к Соловьёвскому она долгое время проработала на радио и вела собственную передачу на телевидении. Зачем она пошла в услужение к Алексею Рудольфовичу, никто не понимал, но факт оставался фактом. И вот как-то в одном из утренних эфиров Карандышева публично позволила себе не согласиться с какими-то доводами ведущего, мало того, она осмелилась вступить с ним в спор. Журналист не на шутку разозлился и, еле сдерживая гнев, предложил Регине собрать манатки и покинуть студию. Не больше, не меньше, именно такими словами. Когда Павел нашёл в интернете и посмотрел эфир, то удивился той мелочи, из-за которой разгорелся сыр бор, а больше удивила реакция обоих ведущих. То, что Соловьёвский еле сдерживает гнев, было видно невооружённым глазом и если бы не включенные камеры, он бы разнёс студию на куски. Регина смотрела на журналиста широкими от удивления глазами, скорее всего, она просто не могла поверить, что это происходит именно с ней, да ещё спектакль с изгнанием непослушной партнёрши в прямом эфире с миллионной аудиторией! Тогда Карандышева покинула студию, буквально на глазах у всей страны и буквально со своими манатками! Больше нигде ведущая не всплывала и про неё быстро забыли. А вот Краснопёров умудрился найти её телефон и попросил о встрече. Мало ли, на что способна обиженная дама!

Павел её сразу узнал.

«Она красивая! Лучше, чем в телевизоре!»

Навстречу шла высокая стройная женщина в грубо вязаной кофте и в мягких сапожках на невысоком каблучке, шлейфом развивалась шёлковая юбка в крупный горох. Смуглая кожа подчёркивала голубизну глаз и светлый       ёжик волос. Краснопёров, неожиданно для себя, приосанился и стряхнул невидимые крошки с рубашки.

– Здравствуйте, – Павел протянул руку. – Спасибо, что пришли. Я Павел Красноперов – следователь прокуратуры.

– Регина, – женщина протянула руку в ответ и улыбнулась. – Спасибо, что вытащили из квартиры.

Павел неприлично долго держал ладонь журналистки, отчего она смутилась, ещё раз зафиксировала рукопожатие, и попыталась освободить руку. Краснопёров спохватился и виновато улыбнулся:

– Извините великодушно! Вообще-то это против моих правил, но ради вас я их нарушу. Вы очень красивая женщина!

– Разве делать комплименты это против правил? – Регина смотрела на полицейского с улыбкой.

– Когда находишься при исполнении обязанностей, как-то не совсем правильно флиртовать.

– А вы уже флиртуете со мной?

– Ещё нет, но планирую! – Павел говорил и с ужасом понимал, что его язык несёт слова, не согласованные с головой!

– А если я замужем? – Регина хитро сощурилась.

– Полицейский и журналист, очень похожие профессии и вы должны знать, что прежде чем встретиться, я навёл о вас справки.

– Ах, да! Вы меня в чём-то подозреваете?

– Моя работа подозревать всех. Извините за прямоту, – Краснопёров прокашлялся. – Я хотел бы поговорить с вами о Соловьёвском. Вы какое-то время работали вместе. Не стану скрывать, что видел тот эфир, когда журналист указал вам на дверь.

– В таком случае, мне нечего добавить!

– Может, выпьем кофе? – полицейский понял, что с самого начала всё испортил и разговор, ещё не начавшись, зашёл в тупик.

– Лучше пройдёмся. Сейчас я занимаюсь написанием статей для различных журналов, много времени провожу дома у компьютера и хочется воспользоваться возможностью прогуляться на свежем воздухе, – Регина замолчала на секунду. – Знаете, почему я не пришла в студию? На другой день после инцидента, у меня забрали пропуск. Понимаете, ещё ничего не было решено, отдел кадров держал у себя мою трудовую книжку, я не подписывала никаких документов, а служба безопасности уже выставила меня за дверь, словно террористку с бомбой! Оскорбил не сам инцидент в студии, а реакция коллег! За меня никто не вступился. Это потом стало понятно, что каждый трясся за своё место. Соловьёвский мог любого вышибить без суда и следствия, даже не объясняя причин!

– Он такой всесильный? А как же руководитель канала Синявский? Он мог выступить в роли третейского судьи!

– Нет, не мог! Я думаю, что между Алексеем Рудольфовичем и боссом негласная договорённость. Журналист делает рейтинг, а руководство не вмешивается во внутренние взаимоотношения отдела. Ну, кто станет ссориться с курицей, несущей золотые яйца?

– Неужели Соловьёвский был настолько независимым, что никто не мог указать ему на ошибки?

– Давайте присядем, – они устроились на скамейке возле озера. Регина слегка отстранилась, чтобы видеть на лице реакцию собеседника. – Чтобы понять сущность моего покойного коллеги, надо знать его характер. Сейчас попытаюсь его обрисовать. По сути, Алексей был хорошим парнем, но его съела работа, как раковая опухоль съедает здоровый организм. Понимаете, от него постоянно требовался рейтинг. Допустим, он воспользовался определённым журналистским приёмом, и дело пошло, эфиры стали интереснее, просмотры росли, но долго кататься на одном и том же нельзя, зрителю наскучивает! Вот он придумывает что-то новое и пошло поехало сначала – интересно, занятно, куча отзывов! Через время хлеб очерствел, зрелища затухли. Вот тогда он начал применять запрещённые приёмы. Сначала незаметно, но постепенно передачи становились всё более разнузданными. Как-то он пришёл в студию с ведром, на котором было написано «Говно», а передача политическая, значит, кого он мазал из этого ведра? Правильно! Политических оппонентов. В первый раз руководство канала проглотило и даже не пожурило журналиста! Ведь за правду радеет, идёт правильным политическим курсом! А уж, какие приёмы использует, не важно! Он же журналист, имеет право на театрализацию и прочие примочки! Главное высокие показатели! Всё, дальше его было не остановить! Драки в студии стали делом обычным, выкидывали публично, под камерами всех не согласных! Про хамство участников и нецензурные выражения уже не говорю! У него напрочь вылетело из головы главное правило публицистики: журналист должен быть непредвзятым, его задача оглашать ту или иную информацию и не высказывать оценочных суждений! Объективность освещения событий спряталась в дальний угол и не показывала вида, что она вообще существует. Соловьёвский искусно манипулировал фактами, мог перевернуть всё с ног на голову! Он оказался мастером в подтасовке фактов. Например, он публично вещает о коррупции в европейских странах, достаёт факты, как фокусник кроликов из шляпы. И