Счастье будет! - София Катенина

Стоп... Я сказала «действительно симпатичного»? Надеюсь, я сказала это не вслух?

– А вот и наше кафе. – Незнакомец аккуратно припарковал машину, вышел и открыл заднюю дверь. – Выходите, сударыня, – улыбнулся он.

Я вывалилась из автомобиля с грацией утки в период активного гнездования. Наверное, пестрые события прошедшей ночи все-таки стали чрезмерным испытанием для хрупкой психики девочки-подростка, иначе почему все в буквальном смысле падало у меня из рук?

– Ой, – вскрикнула я. Ручка от сумки отстегнулась, и я еле успела схватить свою увесистую, больше похожую на дорожный чемодан Chloe Edith.

Я подняла взгляд на высокого незнакомца. Больше всего на свете в эту секунду я боялась увидеть на его лице насмешку – сонная, неуклюжая девушка! – но в его прозрачных глазах светилось лишь искреннее сочувствие.

– Мне кажется, вам лучше все-таки поправить пальто, например расстегнуть, – шепнул он мне на ушко, наклонившись ко мне поближе. От звуков его бархатного голоса мурашки побежали у меня по спине... и я улыбнулась.

Плевать на падающие сумки, размазанный макияж и все невероятное безумие прошедшей ночи! Я посмотрела на пуговицы своего пальто и расхохоталась. Они были застегнуты вкривь и вкось и придавали классическому силуэту Max Mara вид нездешнего авангарда. Хороша красотка!

Улыбаясь и даже сияя, странная парочка малознакомых людей вошла в полусонный зал утреннего кафе. Так в одно прекрасное во всех отношениях московское утро случилось маленькое чудо – двое людей, которые до этого и не подозревали о существовании друг друга, случайно встретились и познакомились.

– Кстати, меня зовут Никита, – представился мой таинственный незнакомец.

– Алиса, – улыбнулась я. – Извините, мне нужно... эээ... ммм... я сейчас. – Помотав головой, я решительно направилась в сторону дамской комнаты.

Зеркало. Умывальник. Мыло. Я уж и не помню, когда я так радовалась встрече с этими незамысловатыми благами цивилизации. Я взглянула на свое отражение и с трудом удержалась от порыва сунуть голову под кран.

В дни (а точнее, утра) сомнений и тягостных раздумий ты одна нам поддержка и опора, о великая и могучая женская сумка!

Чего только не было в моей! Чеки, чеки, чеки – дурацкая привычка толкать их в сумочку в слабой надежде когда-нибудь приучить себя к личной финансовой дисциплине. Распечатка пресс-релиза, который нужно отредактировать. Два диска неизвестного происхождения. Визитки и карты на скидку, причем последние я всегда забываю доставать перед оплатой покупки, но прилежно ношу с собой. И наконец, средства спасения в экстренных ситуациях – духи, расческа и несколько килограммов косметики.

Я знала, я знала, что когда-нибудь моя совершенно идиотская манера таскать в сумочке все, начиная от лосьона для снятия макияжа и заканчивая кистями для пудры, принесет мне не только вывих лучезапястного сустава, но и какую-нибудь пользу. Кажется, этот день настал – и это был прекрасный день!

Мне удалось умыться, снять поплывший макияж с усталых глаз, на скорую руку причесаться и замазать синяки под глазами слоем консилера Vivienne Sabo. Немного рассыпчатой пудры и... блеск! Спасительная косметичка. Стоит ли говорить о том, что все это я проделала менее чем за четыре минуты! Меньше всего мне хотелось, чтобы Никита решил, что я закрылась в туалете на полчаса из-за тяжелого расстройства желудка.

Через пять минут, благоухая духами и мятным освежителем дыхания, сияя прозрачным блеском для губ, я двигалась по направлению к столику, за которым сидел Никита. Картина «Утро стрелецкой казни» превратилась во вполне себе удобоваримое полотно «Небрежная свежесть выходного дня».

– Прекрасно выглядите, мэм, – улыбнулся Никита, и глаза его заблестели.

– Признаться, я хотела... извиниться, – смущенно произнесла я. – В общем, я нечасто ночую в машинах, которые подвозят меня домой, и...

– О, совершенно не стоит оправдываться, – уверенно ответил Никита. – Это было маленькое приключение. Такие только украшают нашу жизнь. Я сижу рядом с очаровательной девушкой, пью отличный кофе, и мне просто хорошо.

– Вы... подвозите прохожих по ночам? – Я долго формулировала фразу, пытаясь избежать слов «таксист», «бомбила» и «подработка».

– Не совсем, – уточнил Никита, – я финансист. У меня компания, небольшая, но своя. Я просто увидел девушку в такой поздний, хотя было бы правильнее сказать – ранний час, и мое сердце дрогнуло.

– Мне крупно повезло. – Здесь я говорила чистую правду: страшно представить, что могло бы произойти, если бы мне пришло в голову отрубиться в какой-нибудь «копейке» из разряда тех, что обычно подвозят меня до работы!

– Могу я полюбопытствовать, чем занимаетесь вы, мэм? – Манера обращаться ко мне как к леди была подкупающей. Я бы даже сказала очаровательной.

– Я занимаюсь пиаром, сэр, – сказала я, подливая молоко в кофейную чашку.

– О! Это интересная работа! – воскликнул Никита.

– Да, и вчера... я возвращалась после одного очень сложного мероприятия. – Тут я практически не врала. Вечер в компании полусонного итальянца в тщетных попытках изменить себя – разве это можно было отнести к разряду простых мероприятий?

– Это было уже сегодня, – улыбнулся мой внимательный собеседник.

Мы говорили, говорили и говорили. Конечно же я ничего не ела. И даже кофе у меня остыл. Внезапно я поняла: впервые за много лет я наконец почувствовала простое человеческое тепло – такое ценное в огромном, переполненном уставшими людьми городе. Источник его сидел напротив меня, с аппетитом ел круассаны и, кажется, искренне надо мной потешался.

Никита... Лукавый, насмешливый, очаровательный. Симпатичный. Вот гад. Кажется, он мне понравился. Черт, теперь я страшно боялась что свидание окажется ложным – и он, после всех этих идиотских приключений с отключкой, больше не захочет меня видеть.

– Ты оставишь мне свой номер телефона? – улыбнулся он. – Мало ли, еще захочется вздремнуть.

Никита расписался в счете.

Наши взгляды встретились.

Искры!

Искры, которые летали между нами, были способны сжечь этот город дотла.

Глава двадцать девятая, или Па-де-труа

Женская дружба имеет ряд принципиальных отличий от мужской. Некоторые считают, что она отличается настолько, что ее вряд ли можно назвать дружбой, и, наверное, существуют основания, чтобы так полагать. Мировая история знает немало случаев, когда самые закадычные подруги превращались в смертельных врагов, стоило им только что-нибудь не поделить. Объектом конкуренции в зависимости от эпохи и времени суток становятся: последний кусок шелка у портнихи, шляпка, рабочее место или мужчина. Причем если в случае с шляпкой и даже рабочим местом дружба еще имеет некоторые шансы уцелеть, то мужчина во всех случаях рушит эту умозрительную конструкцию до самого основания.