Гой - Вячеслав Прах

открыли бы путь в мой мир. Пророка нового видят в тебе. Пользу ты будешь нести им.

Ты сюда больше не попадешь. На то мы те, кем себя создали, что сами выбираем, кто найдет к нам дорогу, а кто нет. Когда ты осознаешь, что такое время, тогда ты создашь для себя понимание, как можно взаимодействовать с ним. Ты желаешь стать пророком и не пройти путь пророка, не взвалить на себя его ношу, а только обладать нашими знаниями – так не бывает. Заплати за эти знания самой высокой ценой. Путь пророка – это дорога нескончаемой смерти и жизни. Этот путь не каждому под силу. Создай для себя понимание, какими именно знаниями не обладают гои, и теми знаниями наполни себя. Умри за возможность ими обладать. А затем воскреси себя, если хватит силы это сделать.

Многие лишали себя жизни на пути к становлению пророком – не от счастия лишали. Быть пророком – это такое же проклятие, как и любое другое. Готовься к самому трудному испытанию в своей жизни. Это путь к жизни через смерть – и путь к смерти через жизнь. Став пророком, ты обретешь одно из самых больших богатств – понимание, как создать собственный мир среди чужих миров. Я создал свой мир, я всегда знал, что рано или поздно этим кончится и начнется.

– Я видел еще одно видение. Отрывок. Дуру не пили – дуру жгли, дурой лечили, дурой одевали. Я видел, что на дуру смотрели, как на один из самых ценных даров…

Я очнулся в сарае, где однажды повстречал Постоя. Сон ли это был? В рюкзаке обнаружил склянку с водой из реки Самсона, которую спрятал на самом дне, а рядом лежал гни. Нет, не сон. Я был там. Слишком много вопросов – и так мало ответов.

Когда вышел из сарая, увидел настолько неуместную, неожиданную и уникальную картину перед собой, что на мгновение подумал даже, не ущипнуть ли себя на всякий случай. Восемь костребов окружили непомнящего. Как непомнящий попал в пустоши? Шансов на спасение не было. Ни у него, ни у меня, если ввяжусь в это самоубийство. Сказал про себя все это, а ноги повели вперед, прямо к костребам. Шел спокойно, тихо, без резких движений.

– Я пройду. С миром иду. Мир вашему небу…

Произнес это – и чуть не навалил в штаны, подходя к нелюдям. Все до единого уставились на меня. Я подошел к непомнящему и встал перед ним.

– Я пройду вперед тихо, как дух леса, и его заберу с собой. Больше вы нас не встретите на своем пути сегодня. Это мы в Катарсисе пришедшие, гости, а вы жили здесь до нас. Мир вашему дому.

Я начал выходить первым из окружения костребов, непомнящий медленно и тихо шел вслед за мной. Он и без слов понимал, что нужно делать. До самого поселения мы шли молча и ни разу не обернулись назад.

Уже в самом поселении мы познакомились.

– Мое имя Злой, – сказал я непомнящему.

– Мое – Амадей.

– Иди к барышнику, Амадей, узнай, чем можешь быть полезен поселению. Подойду к тебе позже.

Я направился к дому лидера поселения.

– Здорово, Гэко. Есть новость для тебя, – сказал я, доставая из кармана «истому» и Логос.

Часть шестая

Гой

Ушел Гэко из поселения, перед наступлением Ночи ушел. Попрощался с товарищами своими и ко мне подошел, молча руку протянул. Пожал его руку. Не сказали ни слова – он мне, я ему. По глазам прочитал, что полон надежды он, глаза его ею горели. В здешних местах так глаза не горят.

После ухода Гэко в лидеры негласно обули Грома, егеря местного. Нужен им лидер. Тот, кто сложную задачку решит, и к кому за советом можно подойти, за чьей спиной спрятаться можно и чью жизнь беречь больше собственной нужно, ибо ценность для других представляет она.

Амадей бегал изо дня в день по мелким поручениям Зака: то дуры принесет, то за цветами сходит. То домину покрасить нужно. Каким ветром Амадея занесло в Пустошь, он и сам не знал – так говорил. Что-то сказал напоследок гою здешнему Гэко, после того иначе стали относиться ко мне жители поселения. Зак однажды заявил:

– Вот и становишься одним из нас, Злой. Гэко сказал о тебе народу, а слово Гэко здесь имеет вес. Теперь и работу серьезную можешь брать у меня.

– Не сейчас. Нужно переосмыслить пережитое.

– Ну, переосмысли, гой.

Твой вес в Катарсисе – это польза, которую ты принес здешнему гою, умноженная на опыт, знания, круг твоего общения и личность, которую в себе создал. А в Коробке было не так? Значит, повстречались мы с тобою снова, Питон? О мрази мне поведал. Где ты сейчас? Кто ты сейчас? Тесно мне здесь. Думал, поселюсь в Пустоши и гою местному делом докажу, что не нелюдь я. Стану своим, приживусь, отдохну, обрету временный покой. Пусто мне. Нужно дальше идти. И напарником возьму непомнящего. Нужно тому гоем становиться. Пообещал себе знания свои передать. Костребы окружили. Никогда не видел ничего подобного, Питон, сколько уже Катарсис топчу. Восемь. Он был не жилец. Но не разорвали они его. Смотрели испытующе, когда он, наконец, совершит ошибку. Кажется, я пришел к пониманию того, что костреб сам никогда первым не нападет, но черт так страшен, что победить в себе инстинкты не каждому под силу.

Не все нелюди нами питаются, и не все нелюди желают нам смерти. Думается мне, нелюдь понимает, что я имею стремление его понять, а не убить.

Впереди новый путь. Сколько еще земель не пройдено. Сколько еще трудностей не пережито. Сколько еще знаний не приобретено. К слову, Питон, нашел я первый отрывок из Фолианта. Недавно, вот буквально на днях, когда вернулся в тот дом, где обитал призрак ненависти. На том месте, где ранее нашел амулет, лежал пергамент, вырванный из старинной книги. А воду из реки Самсона продал я барышнику, нужно на что-то жить.

Из пергамента мне кое-что удалось разобрать. Озвучу своими словами:

1. Пищи хватит на всех, но большая часть будет голодать.

2. Воды хватит на всех, но большая часть будет умирать от обезвоживания.

3. Земель хватит на всех, но большая часть будет жить в тесноте, а меньшая будет владеть столькими землями, что те не принесут им никакой пользы.

4. И меньшие грады, не имеющие даров, будут процветать в благополучии и излишествах, в то время как большие грады, имеющие