Гой - Вячеслав Прах

похож – точно знал, что делает. Его тело упало в воду. Я присел на землю. Странный способ покончить с собой, легче было не найти? Посмотрел на время.

Ни имени его, ни места, откуда пришел этот гой, я не узнал. Пришел. Выпил. Упал. Конец. Вот и вся наша история. Задал только странный вопрос, какой год. Шел вперед. Река осталась позади, скоро исчезнет бесследно она. Не сразу понял, что местность, по которой я иду, – то самое Забытое время. Сообразил, только когда взглянул на часы. Стрелки часов остановились. А вдалеке виднелся маленький одноэтажный домишко с незаколоченными окнами. Заброшенный, похоже. Но приблизившись к нему, я понял, что ошибся – возле дома стояла деревянная лавка, стол. На столе стояла склянка с водой, лежала книжка и какое-то неизвестное мне растение. За домом виднелся родник. Когда я подошел к столу тому и лавке, глядя в сторону родника, из дома вышел гой. Пожилой, лет семидесяти. Но крепок, бодр. Глаза полны жизни и даже некоего безумства. Настороженный. Он явно был мне не рад.

– О, беда на мою голову, – сказал гой, глядя пристально мне в глаза. – Сколько здесь живу… Думал, пощадит Катарсис, ни один гой не найдет в мой мир дорогу. Какого… Как ты нашел сюда тропу?

– Шел на север. От поселения.

– Нет, – категорически сказал старик. – Нет дороги сюда по ошибке. Ты не мог заблудиться и обнаружить себя в моем мире. Исключено! Это другое место. Никто сюда не способен попасть. Ни гой, ни нелюдь.

– Не понял.

– Чего ты не понял? Сюда дороги нет, понимаешь? Да все ты понимаешь.

– Мое имя Злой. У заброшенных домов я повстречал Постоя…

– Не хочу я слышать этот вздор. Как ты сюда попал, спрашиваю? Много ли за собой привел? Кто еще? Где они?

– Я один.

– Беда. Беда. Беда.

Хозяин сел на скамью, закрыл лицо руками.

– Нет. Нет. За что? Зачем ты так со мной? Почему не дал помереть одному, в покое и счастии. Почему ты привел его сюда?

– Часы остановились.

– Это место находится за пределами времени. До твоего прихода я думал, что я один нашел дорогу. И один здесь буду жить.

– Ни одного нелюдя? Вот почему окна не заколочены.

– Я не готовился к худшему. Я и забыл о том, что худшее может наступить, живя здесь. И вот – ты. Наступило. Негаданно, нежданно.

– И Ночи нет? Почему так не рады мне?

– Если бы я хотел с гоем рядом жить, я бы с ним рядом и жил. А насчет Ночи… Есть Ночь. Да только не несет смерть она.

– Как это? – спросил я даже больше самого себя, чем своего собеседника, не понимая, как Ночь Катарсиса может не нести смерть. Она и смерть – синонимы и неразлучные друзья.

– В этом месте – нет. Мое место. Мой мир. Мало я испытаний вытерпел на своем веку? Пришел, ладно. Изменить этого не способен. Приму, куда я денусь. Садись, не стой. Если пить хочешь, набери воды в свою склянку. Вода чистая. Пью ее каждый день. Нужно при тебе ее выпить? – строго спросил старик. Седые волосы – по плечи. Лицо в морщинах, вытянутое. Глаза большие, голубые.

– Нет. Наберу.

Достал склянку, которую спрятал в рюкзаке выше, с чистой водой из источника. Выпил до дна. Какое удовольствие! Смаковал каждый глоток. Экономил. Не знал, сколько идти предстоит. Подошел к ручью за домом, набрал склянку до краев. Выпил до дна. Снова набрал и спрятал в рюкзак. Хорошо как! Прекрасен Катарсис в такие минуты отказа от лишений. Приобретения.

Вернулся к хозяину.

– Негоди мое имя.

– Злой. Очень приятно.

– С миром пришел, мир и получишь, гой. Не мог ты попасть сюда по простой причине. В это место может попасть лишь тот, кто знает о нем. Кто никогда не слышал о нем, тот никогда сюда не забредет. Кто сказал тебе?

– Постой.

– Мне встать?

– Нет. Постой – это имя. Не то гоя, не то…

– Ладно. Что нужно тебе?

– Ребенок не проснулся. Его отец…

– Зачем ребенку просыпаться?

– Не понял.

– Я спрашиваю: зачем ребенку просыпаться?

– Моя цель проста, ее тебе озвучу: нужно спасти Амена, сына лидера поселения в Пустоши, Гэко того имя.

– От кого спасти Амена нужно?

– Старик, с миром пришел. Мозг не сверли, будь добр, своего полное нутро: ни уснуть, ни проснуться.

– Как же мне хорошо было одному. Ты бы только знал – не пришел бы, благое дело сделал бы старику. Век свой помнил бы, какой величины добро сотворил, не совершая задуманного. Ладно. Чтобы проснулся, желаете – заплатите оба за это. И ты, и Гэко.

– В моем рюкзаке – полная склянка воды из реки Самсона. Я…

– Убеди меня в том, что я не прав, выбрав жить отшельником в собственном мире. Убеди меня, что жить среди гоев – это лучше, чем жить одному.

– Э, нет, старик. Камень учить разговаривать я не подписывался. Я с тобой, полностью разделяю твое сказанное, не чтобы угодить, говорю без притворства. Честен пред тобой. Давай лучше склянку отдам с водой и никому из гоев не скажу о мире твоем, на том и закончим. Сам без приглашения не приду, слово свое даю.

– Нет, – тут же отрезал Негоди, и спустя непродолжительную паузу добавил:

– Вода твоя мне без нужды. Себя лишить жизни в мои планы не входило, а за нитку дергать кого-то мне без надобности. С барышниками связи нет, и не нужна мне она. Все, что мне для жизни нужно, я имею, а иметь большего не желаю.

А чтобы тебе рассказать или не рассказать об этом месте, для начала нужно выйти из него. Пока я жив, и если пожелаю этого, ты выйдешь отсюда. А не пожелаю – останешься жить вместе со мной до тех пор, пока не дам тебе ключа к выходу или пока не помрешь.

– Ты изначально поставил передо мной недостижимую цель, старик. Я не смогу тебя убедить, так как сам того же мнения. Более того, если подскажешь, что из даров Катарсиса, растущих здесь, есть можно, а что нет, быть может, сам захочу остаться. У тебя на столе растение, свойств которого я не знаю.

– Это ло. На вкус обыкновенная трава – ни больше ни меньше. Ем уже много лет – и ничего.

– Сколько ты здесь уже?

– Долго.

– Катарсис открыли всего несколько лет назад, град Покоя…

– Нет. Катарсис существует не меньше, чем Коробка, гой. Это для вас его открыли только сейчас.

– Расскажи об этом, – сказал