Недоверчивые сердца - Мэрилайл Роджерс

— Нет, я не мышь под ногами Генриха. Скорее, друг и помощник. Это вы, молодой сэр, могли бы стать мышкой, которая освободит льва из сетей.

Несса даже съежилась при виде того, как оскорбленный мальчик выпрямился, вскинул подбородок и расправил плечи.

— У меня тоже благородное происхождение, — заявил Уилл. Резко развернувшись, он выбежал из комнаты, чтобы они не заметили его слезы.

Гаррик с удивлением посмотрел ему вслед. Что это значит? Он бы подумал, что мальчишка просто хотел произвести впечатление и соврал, если бы не его слезы. Но как он может быть благородного происхождения, если он сирота, если воспитывался у служанки и одет так, как одеваются подневольные люди?

Несса увидела, что муж нахмурился, и испугалась, что он рассердится на мальчика, считая, что тот солгал. Вряд ли Гаррику известно о существовании племянника — мать Уилла была зачата в день его рождения, а во взрослом возрасте он редко жил в замке. Вдруг он прогонит Уилла? Чтобы отвлечь его внимание, она сказала:

— Спасибо за рассказ. Боюсь, у меня их не так много. К тому же их часто повторяют другие.

Гаррик был рад отвлечься от мыслей о загадочном ребенке и повернулся к жене. Она стискивает руки — почему?! Потому что он хмурится? Чтобы успокоить Нессу, он улыбнулся и спросил:

— Ты знаешь про Эзопа и его басни?

— Нет. — Обольстительная улыбка прогнала сомнения, но сбила дыхание — так бывало всегда, когда он приближался к ней. — Мы в аббатстве учили истории из Священного Писания… или жития святых… Ничего другого. — Голос ей изменил; под воздействием его парализующего взгляда Несса забыла, что говорил он и что сказала она.

Видя желанный отклик, Гаррик снова улыбнулся. И тотчас же Нессу словно объяли языки пламени, она почти тонула в огне, но тут граф встал — и связь между ними оборвалась.

Немного помедлив, Гаррик подошел к сундуку, стоявшему возле кровати. Несса с любопытством смотрела, как он присел, откинул крышку и стал рыться внутри. Когда он встал и повернулся к ней, в руках у него было что-то вроде коробки, обтянутой тканью.

— Я благодарен тебе за все, что ты сделала. Мой замок стал уютным домом.

Несса не смогла сдержать счастливую улыбку.

— Как ты прекрасна, когда улыбаешься! — Он не комплимент говорил, он просто сказал то, что думал.

А она опустила голову, чтобы спрятать лицо, покрасневшее почти до цвета ее клюквенно-красного платья. На изящную шею сзади упало несколько завитков. «Какая глупая, поддалась на лесть, — говорила она себе. — Ты не красавица и знаешь об этом. Он платит тебе за тяжелую работу. И зачем только ему понадобилось украшать плату ложью?»

Гаррик вдруг понял, что жена ему не верит. Но почему? Ведь это правда, он не лгал… Она должна поднять глаза и увидеть искреннее восхищение в его взгляде.

Как и в первую встречу, она почувствовала невысказанный призыв, но отказалась поддаться ему, даже зажмурилась. Она не сможет встретиться с его всесильным взглядом. Еще миг — и она кинется ему на шею, будет умолять закончить эту пытку, обнять ее, сделать то, что он не намерен делать…

Гаррик придвинулся вплотную; ради нее и себя самого он должен убедить ее, что это — правда.

— Неужели ты никогда не смотрелась в зеркало?

Несса вздрогнула — бархатный голос прозвучал слишком близко — и покачала головой.

— Зеркала побуждают к греху суетности. — Она повторила то, что часто слышала от священников. Если не считать случайных взглядов на гладкую поверхность воды, она и вправду старалась не смотреться в зеркало. Увы, совсем не потому, что избегала греха суетности, как и любого другого греха, а потому, что не хотела видеть лишнее напоминание о том, что она некрасивая, — а это, наверное, тоже грех?

На Гаррика ее ответ произвел неожиданное впечатление: он решил, что она воспользовалась случаем напомнить о своей приверженности к религии. Он посмотрел на туго заплетенные косы, короной уложенные на голове; если их распустить, то в свете камина каждый завиток заблестит золотом. Вот так же присущая ей страстность натуры сдерживается религиозным воспитанием. Но он выпустит ее на волю. Он уже разжигал в ней огонь страсти и сделает это снова. Сегодня.

— Вот запоздалый дар по случаю обручения. Насколько я тебя знаю, тебе подарок понравится.

Удивленная, Несса подняла глаза и увидела, что он протягивает ей книгу. Словно во сне, она подошла, взяла ее и прижала к груди. Книги переписывались вручную и представляли огромную ценность. Она надеялась, что он разрешит ей почитать книги из своих запасов, но не думала, что подарит, что книга будет ее собственной!

Гаррик смотрел, как жена поглаживает небольшой томик; вот бы она и его так ласкала. Видит Бог, он долго ждал — и с ничтожным успехом. Она занималась делами, заботилась об отце, о детях, но его, своего мужа, почти не замечала.

— Здесь собраны басни Эзопа. Новые истории для твоих детей. — Таким образом он надеялся умерить ее религиозное рвение.

Несса приняла этот дар как награду за труды, более того — как знак прощения за участие в обмане с женитьбой.

— Я буду лелеять каждое слово. — Серьезный взгляд устремился на мужчину, который возвышался над ней горой.

Гаррик утонул в бархатных озерах ее глаз, на сей раз эти глаза принимали его, приглашали — она признала, что они супруги! Не зря он ждал, не заставлял подчиняться его воле — ее зовущий взгляд означал, что заставлять не придется! Поддерживая ее под затылок — шелковые кудри обвили пальцы, — он наклонился к нежным розовым губам, и они раскрылись.

Она потянулась навстречу ласке, которую так долго ждала. Первое прикосновение губ было таким легким, что оно показалось пыткой — Гаррик услышал всхлип. Он осторожно касался губами ее рта, дразнил, искушал… Наконец ее рука вцепилась в густые черные волосы, и она прижала его голову к себе. Книга упала на пол.

Гаррик опустился на колени возле стула Нессы, обхватил ее руками и прижался к ней всем телом. Несса же вцепилась в его широкие плечи, стремясь усилить эту сладкую близость. Их поцелуй с каждым мгновением становился все более страстным, но в какой-то момент тишину разорвал настойчивый стук в дверь.

Гаррик тотчас же отстранился и выругался сквозь зубы. Это было довольно грубое ругательство, но сейчас Несса от всей души мысленно повторила его.

Граф же выпрямился и крикнул:

— Войдите!

Сэр Руфус распахнул дверь и замер на пороге. Старый рыцарь сразу понял, что пришел не вовремя. Он в смущении пробормотал:

— Милорд, люди ждут ваших распоряжений на завтра.

Граф кивнул, и седовласый рыцарь тотчас скрылся за дверью. Гаррик злился на себя за то, что в тумане страсти забыл о важном деле. Час для этого давно прошел, люди в нетерпении, им хочется на покой… Он посмотрел на женщину, освещенную огнем камина, такую близкую и такую желанную. Он отчаянно хотел продолжения, но боялся, что после неуместного вторжения она ускользнет за стену своего благочестия.