Во льдах и подо льдами - Владимир Реданский

Имеется очень точная, емкая и яркая характеристика, данная Владимиру Николаевичу академиком А.П. Александровым:

«В моей жизни два случая контакта с людьми, которых я бы мог приравнять, — это Курчатов и Перегудов. Обоих отличало невероятное чувство ответственности за порученное дело. Никогда не пытались с себя ответственность спихнуть, переложить на другие плечи. Перегудову можно было доверить все, и, если он брался за что-то, беспокоиться не приходилось: сделает...

Очень важным для характеристики Перегудова представляется его нестандартное мышление. Он не привязывался к готовым конструкциям, искал возможности, которые казались фантастическими, а потом выяснялось, что они вполне реальны и даже целесообразны»[311].

Именно эти качества определили финал беседы с Перегудовым заместителя председателя Совета Министров СССР В.А. Малышева, при назначении Владимира Николаевича главным конструктором атомной подводной лодки: «Неволить не могу, однако во главе нового дела никого, кроме вас, не вижу».

В ходе дальнейшей работы проектировщикам пришлось немало посовещаться, какой выбрать тип реактора. После долгих обсуждений остановились на водо-водяном корпусного типа. В водо-водяном реакторе и замедлителем и теплоносителем является вода. Следовательно, так называемые твэлы (тепловыводящие элементы) представляют из себя не трубки, а стержни, погруженные в «сосуд» с водой. А поскольку корпусу «сосуда» отводится важная конструкционная роль, такой реактор еще называется и корпусным.

К этому времени был накоплен уже немалый опыт проектирования и строительства атомных реакторов. Еще в августе 1949 г. Н.А. Доллежаль и его коллеги получили задание на проектирование реактора для первой атомной электростанции. Прошло всего четыре года, полных тревожных дней и ночей, и путь от «нуля» до пуска был успешно пройден. Теперь на очереди дня был корабельный реактор, и не просто для корабля — для атомной подводной лодки.

В 1959 г. Н.А. Доллежаль в составе советской научной делегации побывал в США. Во время посещения атомной электростанции «Шиппинспорт» близ Питсбурга советские ученые встретились с адмиралом X. Риковером, автором силовой установки «Наутилуса». О корабельной установке Риковер, конечно, ничего не рассказывал, упомянув только, что реактор АЭС похож на лодочный. А затем они направились на верфь под Филадельфией и наблюдали за монтажом энергетической установки на строящемся пассажирском судне «Саванна». По тому, что они услышали от американского адмирала, и на основе собственного опыта они сделали вывод, что между корабельным — судовыми и лодочными — большой разницы нет. И еще — советские «разработки ничуть не хуже, и поучиться у американцев... в данном случае нечему»[312].

Одной из самых значительных проблем являлось обеспечение жизнедеятельности личного состава в условиях длительного пребывания в герметических помещениях, не имеющих связи с атмосферой, при воздействии работающей атомной энергетической установки. С целью проверки всех средств жизнеобеспечения экипажа и условий обитаемости приспособили переоборудованную для этой цели подводную лодку «Д-2», на которой в течение 50 суток жил и работал при полной изолированности от внешнего мира личный состав[313].

Естественно, проектирование атомного подводного корабля велось в обстановке строгой секретности, было окутано величайшей тайной, что не могло не сказаться на сроках работы.

Заметим, что и в США работа над программой создания атомных подводных кораблей также велась в обстановке строжайшей секретности. Даже сам X. Риковер на одном из этапов проектирования реактора был временно отстранен от данной работы, как офицер, нарушивший правила секретности.

Когда же американцы приступили непосредственно к созданию реактора для подводной лодки, по предложению Риковера прототип атомной энергетической установки монтировался в далекой пустынной местности вблизи Арко (штат Айдахо)[314].

А время торопило: напомним, что 30 сентября 1954 г. в США состоялась официальная церемония ввода в строй американского «Наутилуса», а в мае 1955-го «Наутилус» уже совершил свой первый опытный поход из Нью-Лондона до Сан-Хуана (Пуэрто-Рико), преодолев под водой 1381 милю за 90 ч. Уже началось серийное строительство атомных подводных лодок, о чем незамедлило сообщить министерство ВМС США. Первая из них — «Скейт» — была заказана в июле 1955 г. У нас же только в 1955 г. закончили разработку откорректированного проекта атомной лодки, хотя проектирование и велось ударными темпами. Все, кто участвовал в этом процессе, не забывали о величайшей ответственности, которая легла на них, и работали самоотверженно.

Следует отметить, что при проектировании атомной подводной лодки, как первой, так и последующих, советские конструкторы шли своим собственным путем, хотя, конечно, даже самые скупые сведения по американскому «Наутилусу», почерпнутые из открытой печати, ими тщательно изучались.

Первая советская атомная подводная лодка по проекту была двухкорпусной, двухвальной. Прочный корпус ее делился на девять отсеков, реакторным стал пятый отсек. «Наутилус» имел семь отсеков, реакторный — четвертый. Реакторы спроектированы водо-водяные: на советской два, на американской лодке — один. По мощности и ряду других параметров они, как и парогенераторы, имели отличия. В атомных энергетических установках такого рода применена двухконтурная схема передачи тепловой энергии из ядерного реактора теплоносителю: в первом контуре циркулирует вода, во втором — пар (его физики-атомщики называют «рабочим телом»). Оба контура составляют парогенератор.

Жилые отсеки располагались в корме: на советском атомоходе это был восьмой отсек, на «Наутилусе» — седьмой. На обоих кораблях кормовые торпедные аппараты не устанавливались.

По внешнему виду и прежде всего по форме обводов легкого корпуса обе атомные подводные лодки существенно отличались. «Наутилус» имел традиционные для подводных лодок штевневые обводы, на советской лодке впервые в практике подводного кораблестроения выбрали для носовой оконечности эллипсоидную форму, напоминавшую носовую часть торпеды. Видимо, не случайно уже в начале проектирования, когда определялась архитектура будущего подводного атомохода, проекту присвоили шифр «Кит»[315].

Таким образом, первые атомные лодки СССР и США имели немало сходства. В то же время «К-3» превосходила «Наутилус» по энерговооруженности, скорости хода, глубине погружения и торпедному вооружению.

А вот по сравнению с обычными дизель-электрическими подводными лодками даже последних проектов проектируемый подводный атомоход по своим тактико-техническим элементам отличался значительно. Он превосходил их по скорости подводного хода в 1,5—2 раза, причем мог пройти на такой скорости 25—30 тысяч миль. Таким образом, дальность подводного плавания атомной лодки превышала подобный показатель у дизельэлектрической в 60—75 раз. Теперь речь шла о создании подлинно подводного корабля, вместо «ныряющего» с обычной энергетической установкой.

У самого Белого моря

Строительство «объекта 627» — первенца советского атомного подводного флота (теперь это был «заказ 254»), а затем и его «систершипсов» поручили молодому судостроительному заводу № 402 в городе Молотовске Архангельской области. Этот завод, построенный еще перед войной на побережье в дельте Северной Двины, впадающей в Белое море, стал крупным предприятием судостроительной промышленности на Севере страны.

Директором завода являлся опытный инженер-кораблестроитель, прекрасный организатор производства Е.П. Егоров (1908— 1982). Доктор технических наук (1971), Герой Социалистического Труда (1959), лауреат Ленинской премии (1970). Директорствовал Егоров на заводе с 1953-го по 1972 г.). Это Евгению Павловичу в 1952 г. при назначении на должность И.В. Сталин приказал разбудить «спящую красавицу», имея в виду завод № 402. При Егорове завод успешно освоил атомное подводное кораблестроение, заложив основы мощного ракетно-ядерного океанского флота страны. За 40 лет с начала строительства первого подводного атомохода завод построил 120 атомных лодок[316].

Торжественная закладка первенца атомного подводного флота состоялась 24 сентября 1955 г. Круг инженерно-технических работников, привлекавшихся к постройке лодки, был строго ограничен. Все виды работ «по заказу 254» шифровались. Старшим строителем, а затем ответственным сдатчиком «заказа», или, как его еще называли на заводе, «объекта Перегудова», являлся инженер Н.Н. Довгань, у которого с экипажем лодки установились особенно тесные, добрые отношения.

Строительство велось исключительно интенсивно, и уже к концу лета 1957 г. был построен не только корпус корабля, но и закончен монтаж основного оборудования, что позволило осуществить спуск подводной лодки на воду, о котором рассказывалось выше. Само собою разумеется, в поставке материалов, оборудования, приборов для первого атомохода, как и для других, участвовали и многие другие оборонные и не только оборонные предприятия. Кораблестроители потом подсчитают, что в создании атомохода участвовали около 135 предприятий и организаций страны, в том числе 20 конструкторских бюро, 35 научно-исследовательских институтов и около 60 заводов-поставщиков оборудования[317]. Можно без преувеличения сказать, что первый атомный подводный корабль стал поистине детищем всего народа.