Быть Леонардо Ди Каприо - Дуглас Уайт

Среди других пострадавших знаменитостей были Кэмерон Диаз, Мэтт Дэймон, Бен Аффлек, Кортни Кокс и группа «Смэшинг Пампкинс». Хотя Джиачетто и принес извинения, в феврале 2001 года его приговорили к пятидесяти семи месяцам за решеткой и выплате девяти миллионов девятисот тысяч долларов.

Этот эпизод с Джиачетто отчасти повлиял на решение Ди Каприо сократить свою компанию до десяти близких друзей, и, хотя он по-прежнему любил ходить по клубам, теперь он делал это ближе к дому. «Это другая сторона славы, – признавался он, – ты больше не можешь слепо доверять окружающим. Задумываешься о том, как эти люди вошли в твою жизнь. Раньше все было не так. Я общался с людьми, не зная, что некоторые из них используют меня, не знал, с кем мне следует поддерживать отношения, а с кем нет. Это довольно трудно и мучительно, и в моей жизни, конечно, было немало людей, которые руководствовались далеко не дружественными мотивами. У меня есть десять лучших друзей, с которыми я люблю тусоваться. Ну, знаете, тусоваться с приятелями, кататься повсюду на моем электрогольф-каре (его гибридный электромобиль «тойота-приус») и громко вопить. Это весело. Однажды мы с одним из моих друзей хорошо подурачились – катались на моем гольф-каре, и он кричал на другие автомобили: „Вы все – толпа загрязнителей! Вы отравляете окружающую среду! “ Во весь голос… Было весело!»

Быть бельмом на глазу неэкономичных американцев было одним из главных пунктов в списке приоритетов Лео на 2003 год. Равно как и воссоединение со Скорсезе для съемок фильма о Хьюзе. Он планировал выпустить собственный документальный фильм об экологии и озвучить текст для него: «Я собираюсь быть актером и защитником окружающей среды. Один из моих новых проектов – новый документальный фильм для PBS. Я собираюсь продюсировать его и выступить в роли репортера. Это будет довольно жестокий фильм о том, что мы делаем с окружающей средой, о том, насколько США ужасны в этом отношении. Мы худшие из худших. Возьмите лягушек. Лягушка – это индикатор состояния экосистемы. Это амфибии, и они действительно восприимчивы к окружающим условиям. Я помню, когда я был ребенком, я охотился на лягушек в Малибу. Теперь они истреблены, и это уже навсегда».

Это была тема, к которой Ди Каприо возвращался много раз в течение следующих нескольких лет. Этим объяснялось и то, почему он поддержал демократического кандидата в президенты Джона Керри, который надеялся сместить Джорджа У Буша на выборах 2004 года.

Что касается Говарда Хьюза – в этом персонаже Ди Каприо видел что-то родственное. Лео хотел сделать фильм о жизни гения-затворника с тех самых пор, как во время съемок «Титаника» прочел биографическую книгу Питера Гарри Брауна «Говард Хьюз: Нерассказанная история». Ди Каприо не хотел показывать Хьюза чудаком, который разгуливал по затемненным номерам гостиниц Лас-Вегаса в коробках из-под салфеток «Клинекс» вместо обуви и хранил свою мочу во флягах. Он собирался построить фильм на образе мальчика-миллионера тридцатых годов с внешностью красавца актера, который проектировал экспериментальные самолеты и сам управлял ими, превышая рекорды скорости, и покорил Голливуд непомерно честолюбивыми проектами.

Хотя Леонардо быстро приближался к тридцати, наблюдалось удивительное сходство между ним и Хьюзом в период его славы. Если Скорсезе называл Ди Каприо «парнишкой» на съемках «Банд», то теперь Лео потребовал должного уважения к своим достижениям.

Роль Хьюза была первой в карьере Лео, за которую ему не нужно было бороться. Сначала он поручил этот проект Майклу Манну, режиссеру фильмов «Схватка» и «Свой человек», известному также по сериалу «Полиция Майами» (1984–1990).

Манн привел сценариста Джона Логэна, который добился феноменального успеха с фильмом «Гладиатор» с Расселом Кроу в главной роли, но к тому времени, когда проект начал реализовываться, Манн, завершив съемки эпопеи о Мохаммеде Али (2001), уже работал над другим биографическим фильмом. Продюсеры Ди Каприо и Манн объединили усилия, чтобы уговорить Скорсезе взяться за этот проект. «Когда я увидел название, я подумал, что это про полеты, – признавался режиссер. – А я ненавижу летать. Но чем больше что-то пугает меня, тем больше я хочу исследовать это». Наличие на борту Леонардо окончательно убедило его: «Он не столько играет роль, сколько растворяется в ней. Это захватывающее зрелище».

Леонардо, возможно, еще никогда не был так счастлив: «Когда я прочел книгу о Говарде Хьюзе, я ничего не знал о нем как о пилоте, о том, что он летал на этих самолетах – и четырежды разбивал их. Я ничего не знал о нем как о бунтаре из Голливуда, продюсере-ренегате, который создал самый дорогой фильм своего времени, „Ангелы ада“, стоивший ему четыре миллиона долларов, которые он заплатил из собственного кармана. А потом он пошел и сделал „Лицо со шрамом“, самый жестокий фильм в истории. А затем „Изгоя“ – самый сексуально откровенный фильм того времени».

Скорсезе и Ди Каприо приняли решение сконцентрироваться в фильме на ранних годах Хьюза, начиная со съемки «Ангелов ада» в 1927 году и заканчивая слушаниями в Сенате 1947 года, когда Хьюза обвиняли в спекуляциях, вплоть до того времени, когда он стал жертвой наркомании, паранойи, Никсона, ЦРУ и синдрома навязчивых состояний.

Лео провел год, готовясь к роли и исследуя характер Хьюза. Поглощая книги о нем, он днями напролет слушал записи Хьюза, дающего показания перед Сенатом в 1947 году. Хьюз на самом деле никогда не производил самолеты; его скандально известный «Элегантный гусь» – самый большой самолет того времени, сделанный из дерева, – взлетел лишь однажды, за штурвалом был сам Хьюз. Его самолет-разведчик и истребитель никогда не поднимались в воздух во время Второй мировой войны.

«Самым главным были эти слушания, – говорил Лео. – Главным было слушать Хьюза, этого прожорливого бульдога, нападавшего на Сенат. Человек, который был своим собственным боссом, нападает на систему, на монополии, борется изо всех сил и бьет противника его же оружием, говоря о том, что обладает теми же правами. Человек бесстрашный и мощный настолько, чтобы сказать, что у него достаточно собственных ресурсов, и „позвольте мне допросить вас“».

«И еще одно о Говарде Хьюзе, – продолжал он. – О нем ходило слишком много противоречивых слухов. Одни думают, что он гомосексуалист, другие – что он страдал манией величия. Третьи считают его этаким застенчивым, скромным миллиардером. Никто ничего не знает наверняка, хотя одни знают больше других. Но в попытках узнать этого человека одно я понял ясно: все люди, с которыми я разговаривал, – Джейн Рассел, его механики, – все они любили его и считали добрым человеком».