Театр Теней - Орсон Кард

– Все это очень интересно, но полностью бесполезно.

– Как ты не понимаешь? Именно так мы сможем уничтожить его.

– То есть?

– Он попадет в яму, которую выкопал нам.

– У нас нет его детей.

– Он надеется, что мы придем и дадим ему то, что он хочет. А мы придем подготовленные, чтобы его уничтожить.

– Он собирается поставить на нас западню. Если мы вломимся силой, он либо ускользнет, либо – если увидит, что обречен, – убьет наших детей.

– Нет, мы ему дадим захлопнуть капкан. Войдем прямо в него. И когда мы предстанем перед ним, мы увидим его в момент его триумфа. А такой момент для любого человека – момент его величайшей глупости.

– Не надо большого ума, если все стволы у тебя в руках.

– Остынь, Петра, – сказал Боб. – Я верну наших детей. При этом я убью Ахилла. И сделаю я это быстро, любимая. Раньше, чем умру.

– Это хорошо, – рассудительно заметила Петра. – Позже тебе было бы трудно.

И она заплакала, потому что, вопреки всем словам Боба, надежды у нее не было. Ей предстояло потерять мужа, а детям – отца. Никакая победа над Ахиллом не изменит того факта, что Боба ей предстоит потерять.

Он снова обнял ее, прижал к себе, поцеловал в лоб, в щеку.

– Носи нашего ребенка, – сказал он. – А я верну домой его братьев и сестер еще раньше, чем он родится.

14

Космическая станция

Кому: Locke%[email protected]

От: SitePostAlert

Тема: Девушка на мосту

Ты больше не в клоаке, могу писать снова. Не получай здесь писем. Камни мои. Скоро на мосту опять. Война всерьез. Писать только мне, этот сайт, имя Девушка-На-Мосту, пароль не подножка.

В космическом лифте было скучно, как и предполагал Питер. Вроде воздушного перелета, только дольше и без видов из окна.

Слава богу, у родителей хватило здравого смысла не предаваться сантиментам по поводу перелета на шаттле к министерству колоний. Все-таки это та самая станция, где была Боевая школа. Им предстояло ступить именно туда, где драгоценный Эндер одержал первую победу – да, убил мальчишку.

Но в космосе не остается следов. И ничто не подсказывало, каково было Эндеру лететь сюда. Они ведь уже не дети, оторванные от дома. Они взрослые, и в их руках может быть судьба мира.

А это уже, надо сказать, совсем как у Эндера.

Когда сюда прибыл Эндер, все человечество объединилось. Ясно было, кто враг, опасность была реальной, а Эндеру даже не надо было знать, что он будет делать, чтобы победить.

По сравнению с этим задача Питера была сложнее. Она могла казаться проще – найти по-настоящему умелого убийцу и ликвидировать Ахилла.

Но все было не так просто. Во-первых, Ахилл, сам будучи убийцей и нанимателем убийц, к такому заговору будет готов. Во-вторых, просто убить Ахилла мало. Не он был той армией, что оккупировала Индию и Индокитай. Не он был правительством, которое правило больше чем половиной населения Земли. Убив Ахилла, еще надо будет исправить все то, что он натворил.

Как с Гитлером во времена Второй мировой войны. Без Гитлера у Германии никогда бы не хватило наглости завоевать Францию и докатиться до ворот Москвы. Но если бы убить Гитлера непосредственно перед вторжением в Россию, то очень вероятно, что общим языком Международного Флота был бы немецкий. Потому что именно ошибки Гитлера, его слабости, его страхи, его ненависть проиграли вторую половину войны, как его напор, его решения выиграли первую половину.

Убить Ахилла – это может означать всего лишь гарантированное подчинение всего мира Китаю.

Но все же, если его не будет, Питеру будет противостоять разумный противник. И его сторонники не будут так суеверно запуганы. Как Петра, Боб и Вирломи сбежали из Риберао-Прето при одной мысли о появлении Ахилла… хотя оказалось, что они не ошиблись, все же страшно осложняла жизнь необходимость работать в одиночку, если не считать отца и мать.

А так как это были единственные люди, на которых он мог положиться, их надо считать.

Он и рассчитывал на них, но и злился тоже. Он знал, что это нерационально, но всю дорогу до министерства колоний его преследовало жгучее воспоминание, как родители в детстве его строжили, а Эндер и Валентина ничего неправильного сделать не могли. Будучи в основе своей человеком рациональным, он отметил должным образом тот факт, что после отбытия Эндера и Валентины в колонии родители стали его полностью поддерживать. Спасали его не один раз. Большего он не мог бы просить, даже если бы они его действительно любили. Они выполняли свой родительский долг, и даже с избытком.

Но это не снимало боль прошлых лет, когда все, что он делал, считалось плохим, любой его естественный инстинкт – оскорблением их версии Бога. Ну ладно, но при всем вашем осуждении помните вот что: это Эндер оказался Каином! А вы всегда думали, что это буду я.

Дурак ты, дурак, дурак, оборвал себя Питер. Эндер не убивал брата, Эндер защищался от врагов. Как и я.

Мне надо это преодолеть, говорил он себе снова и снова во время перелета.

Жаль, что здесь не на что смотреть, кроме этих дурацких телеэкранов. Или похрапывающего папы. Или матери, которая поглядывает на меня и подмигивает. Подмигивает! А почему бы не улыбнуться? Не посмотреть на меня с тем выражением обожания, как, бывало, на Эндера или Валентину? Их-то она любила.

Прекрати. Думай о том, что тебе следует делать, глупец.

О том, что тебе следует писать и публиковать, как Локи и как Демосфену, чтобы поднять народы свободных стран, возмутить правительства стран, которыми правят сверху. И нельзя допустить, чтобы эти слова затерялись среди потока новостей и событий. Но трудно привлечь внимание людей к войне, где не стреляют. Войне, идущей в далеких землях. Какое дело аргентинцам, что Индией правят люди, которых народ не выбирал? Фермеру в Калахари, ухаживающему за своими светособирающими экранами, что до того, что в Таиланде кого-то пинают ногой в лицо?

У Китая нет планов на Намибию или Аргентину. Война окончена. Так может, хватит орать впустую и пусть люди спокойно зарабатывают деньги?

Вот был истинный враг Питера. Не Ахилл. Не Китай даже. Апатия остального мира – вот что играет им на руку.

А я в космосе, лишен свободы передвижения, зависим куда более, чем раньше. Потому что если Графф решит не посылать меня обратно на Землю, то я не смогу улететь. Другого транспорта нет. Вроде бы он полностью на моей стороне. Но на самом деле его лояльность принадлежит этим отродьям из Боевой школы. Он рассчитывает использовать меня, как я рассчитывал использовать Ахилла. Я ошибся. А он может оказаться прав.

После такого долгого перелета злило, что, уже оказавшись здесь, надо было ждать, пока шаттл протанцует вдоль линии причалов. Смотреть было не на что. «Окна» были закрыты, потому что в невесомости голова кружится, если смотреть, как вертится все быстрее Земля, когда шаттл подстраивается под вращение колеса станции.