Мудрость палача - Чингиз Абдуллаев

– Я должен посоветоваться со своим пациентом, – неожиданно сказал Тимакин, – согласитесь, что это и его касается.

– Согласен, – кивнул Самедов, – сколько времени вам нужно?

– Полчаса. Я должен ему позвонить.

– Вы хотите сказать, что его нет в больнице?

– Я сказал то, что хотел сказать.

– Хорошо, – согласился подполковник, – я уйду и вернусь ровно через полчаса. Я думаю, вам рассказали кое-что о вашем пациенте. Если вы вызовете милицию или позвоните в ФСБ, не скрою, у меня будут некоторые неприятности. Но у вас их будет гораздо больше. И самое главное, что нам все равно через день или через два его выдадут. А вот уголовное дело против вас закроют еще нескоро. Так что вы об этом не забывайте.

Он поднялся и вышел из кабинета. Тимакин остался один. Он сразу потянулся к телефону, поднял трубку, но затем, подумав немного, положил ее обратно. Его гость был прав, в логике Самедову трудно было отказать.

Борис Макарович позвал сидевшую в приемной секретаршу. Она осторожно вошла, не понимая, по какой причине неизвестный гость так долго задержался в кабинете у заведующего.

– Он ушел? – коротко спросил Борис Макарович.

– Ушел, – испуганно подтвердила она, увидев лицо Тимакина. Она никогда не видела у него такого выражения на лице.

– Спустись вниз и проверь, он вышел из больницы или нет, – попросил Тимакин.

– Хорошо, – девушка вышла из кабинета.

Борис Макарович сидел еще целую минуту. Затем быстро поднялся и вышел в коридор. Там стояли несколько человек. Он подумал немного и вернулся в свой кабинет. Нельзя было рисковать. Через несколько минут вернулась секретарша.

– Он вышел из больницы, – подтвердила она.

Тимакин поднял трубку и набрал номер главного врача.

– Вы можете вызвать меня к себе? – попросил он.

– Как это вызвать? – удивился главврач. Они были знакомы с Тимакиным много лет. Он не понял Бориса Макаровича, когда тот позвонил ему с подобной просьбой. Он не мог вызвать заведующего кафедрой медицинского института, доктора наук, известного врача, пусть даже работающего в руководимой им больнице. Он мог только позвонить и пригласить его к себе.

– Вызовите меня официально, – повторил свою просьбу Тимакин, – мне нужно, чтобы вы вызвали меня через вашего секретаря.

– Хорошо, – согласился главврач, по-прежнему недоумевая.

Через минуту Тимакину позвонили по внутреннему селектору, попросили его спуститься на второй этаж. Зайдя в приемную, он увидел там молодого врача, с которым он не был знаком. Дождавшись, пока тот выйдет, Тимакин быстро прошел в палату, находившуюся рядом с кабинетом главного врача. Саид, увидев его, чуть приподнялся.

– Я нас проблемы, – сказал Борис Макарович, – я сейчас вам все расскажу, и мы вместе решим, что нам делать.

Саид слушал его молча, ни разу не перебив. Только бледнел еще больше. Когда Борис Макарович закончил свой рассказ, Саид, с трудом опираясь на правую руку, поднялся и сел на кровати. После чего решительно сказал:

– Пусть мне принесут одежду. Я поеду к ней.

– Нет, – возразил Тимакин, – мы вызовем милицию и освободим Эллу. Так будет правильнее.

– Нет, не правильнее, – возразил Саид, – вы сделали операцию человеку, у которого было огнестрельное ранение, и не сообщили об этом, вы положили меня в палату под чужим именем. Если об этом узнают, у вас будут неприятности. Могут даже возбудить уголовное дело. Нет. Я не могу так подводить людей, которые мне помогли. Кроме того, они не отпустят Эллу, даже если мы вызовем милицию. Вы не знаете этих людей, доктор, а я знаю. Если они увидят, что милиция приехала в больницу, они убьют Эллу, чтобы не оставлять свидетелей. Поймите, что я не имею права рисковать жизнью человека, который меня спас.

– Может быть, – неожиданно сказал Борис Макарович, – может быть, вы и правы. Но я вам не позволю покинуть больницу. Я каждого врача есть свои обязательства перед пациентами. Я не могу позволить вам уйти.

– Я меня нет другого выхода, – твердо заявил Саид, – и не пытайтесь меня удержать, доктор. Вы сделали все, что могли. Поймите, что я не имею права подставлять женщину, которая столько для меня сделала. Если с ней что-нибудь случится, я себе не прощу этого никогда в жизни. Никогда.

Тимакин молчал. Он не знал, что сказать.

– Я поеду с вами, – наконец предложил он.

– Нет, – возразил Саид, – если вы соберетесь ехать со мной, они просто не дадут нам уйти из больницы, решив, что мы хотим сбежать. Я попытаюсь ускользнуть через другой выход. Они ведь не знают, что я уже хоть и с трудом, но могу ходить.

– Вы ставите меня в трудное положение, – признался Тимакин, – я впервые в жизни не знаю, как поступить.

– Отпустите меня, – улыбнулся Саид, – это будет лучшее, что вы можете сделать. Для мужчины нормально, если он защищает женщину. Я нас любят вспоминать слова Расула Гамзатова, который сказал, что настоящие мужчины дерутся только в двух случаях. За землю и за любимую женщину. Во всех остальных случаях дерутся петухи, сказал поэт. А я иду защищать женщину, которая спасла мне жизнь. И которая мне нравится, – добавил он вдруг.

– Они могут вас убить.

– Нет, – возразил Саид, – они не станут меня сразу убивать. Им нужно еще выяснить некоторые подробности. Так что они увезут меня, оставив Эллу в ее квартире. Вот тогда вы должны будете поехать туда и забрать ее к себе. Хотя бы на два-три дня. Чтобы она не оставалась одна. Еще лучше, если вы объявите Самедову, что рассказали эту историю своим друзьям. И если с вами что-нибудь случится, то подполковника Самедова будут искать. Я думаю, в этом случае он поостережется что-либо предпринять против вас. Они ведь в самом деле не бандиты. Им важно схватить меня. А вы можете позвонить в милицию, когда я буду в квартире Кужелевой. Ведь для меня важно, чтобы мы не подвели вас.

– Это не самое важное… – нетерпеливо заметил Борис Макарович.

– Нет, это для меня самое важное, – возразил Саид.

– Я сделаю все, как вы мне скажете, – согласился Тимакин. И тяжело поднялся со стула. Посмотрев на Саида, он вдруг сказал: – Должен признаться, я не сомневался, что вы именно так и поступите. Вы сразу показались мне порядочным и храбрым человеком. Кажется, Кант говорил, что значение и смысл этого мира мы должны создавать сами, своей собственной энергией. Я даже немного завидую вам. Вы один из тех, кто может творить свой собственный мир.

День тринадцатый. Москва. Четверг. 5 июля.

Вчера пришло сообщение из Нью-Йорка. Там подтверждался перевод денег в Варшаву, осуществленный по поручению банка Аркадия Тальковского. Сообщение из Варшавы, полученное сегодня утром, оказалось менее приятным. Выяснилось, что наличные деньги были перевезены на Кипр в филиал известного английского банка, где и были выплачены получателю. Проведенная в Варшаве проверка подтвердила, что деньги были получены на Кипре представительством крупной английской компании.

В свою очередь, Корниенко передал изъятые из тайника фотографии генералу Потапову. Машков доложил о проверке, проводимой в различных городах страны, где проживали бывшие сотрудники Первого главного управления КГБ СССР. Собрав все материалы, Потапов отправился на доклад к руководству. Директор слушал его молча и хмуро. Только известие о тайнике и обнаруженной на даче погибшего Лосякина крупной сумме денег заставило его недовольно скривить губы. Конечно, ему было неприятно, что его бывший заместитель оказался столь непорядочным человеком, но гораздо большим поводом для его печальных раздумий стало совсем другое: почему Лосякин сумел так удачно устроить свои дела, наладить контакты с нужными, влиятельными людьми, тогда как он, директор, сидел в своем чиновничьем кресле и не мечтал даже о половине тех денег, что нашли у его заместителя.

Потапов доложил о поступивших из Нью-Йорка и Варшавы сведениях. После чего показал фотографию погибшего генерала, на которой он стоял рядом с банкиром Тальковским. Директор долго и мрачно разглядывал фотографию. После чего поднял голову.

– Так чего вы хотите?

– Вашего разрешения на встречу с Тальковским, – пояснил Потапов.

– Зачем? – спросил хозяин кабинета. – Вы же сами говорите, что на Кипре деньги получали представители английского банка. Какие претензии у вас есть к Тальковскому, кроме этой фотографии?

– Они были хорошо знакомы с Кириллом Сергеевичем, – возразил Потапов, – кроме того, у генерала была найдена очень крупная сумма денег. Даже в своем тайнике он держал сумму гораздо меньшую, чем та, которую обнаружили в салоне его автомобиля. Я считаю, что все эти факты говорят сами за себя. Возможно, что, прибегая к услугам наемного убийцы, Лосякин вел игру не на стороне Тальковского, а против него. Мы не можем исключить ни один из вариантов.

– Мне придется доложить об этом Премьер-министру, – решил директор, – слишком громкие факты. Я не могу скрывать такие материалы.