Инга (СИ) - Кленов Виталий

Артем с ужасом смотрел, как бандит занес приклад над головой Максима, но в ту же секунду раздался выстрел.

Один! Второй! Третий!

Руки бандита разжались — и ружье, соскользнув, ударило Максима в лицо. К месту схватки со стороны леса несся Виктор Сергеевич, стреляя одновременно с двух рук. Все его выстрелы ложились точно в цель. Бандит рухнул, и Виктор Сергеевич, переключив внимание, бросился в сторону Артема. Он не видел, как второй бандит схватил упавшее ружье, перекувырнулся и, пригнувшись, рванул оврагом к реке.

— Максим! — крикнул Артем и бросился к другу.

Тот лежал без сознания, а на лбу расползалась огромная шишка. Подоспел Гарик и помог стащить валявшегося на Максиме бандита.

Озираясь по сторонам, подошел Виктор Сергеевич и бросил взгляд на убитого.

— Где второй?

— Убежал к реке, — Артем показал рукой на овраг, — с ружьем.

— Оставайтесь здесь! — И Стрелок рванул к берегу.

Через пять минут он вернулся. Максим уже пришел в себя и сидел, приложив к месту ушиба холодный камень.

— На тот берег переправился, — сообщил Виктор Сергеевич на их немые вопросы и присел к Максиму, разглядывая его покрасневший лоб. — Кружится?

— Нет.

— Тошнит?

— Нет, вроде. На сотрясение не похоже, — прислушался к внутренним ощущениям Максим, понимая, на что намекает Виктор Сергеевич.

— Думаешь, просто ушиб?

— Скорее всего.

— Это хорошо. — Стрелок выпрямился и подал ему руку: — Сам встанешь?

Максим осторожно поднялся и уставился на бандита.

— Узнаете его? — кивнул Виктор Сергеевич на распластанное тело. — Может, кто из знакомых?

Ребятам от случившегося было не по себе, но они все-таки присмотрелись и отрицательно покачали головой. В этот момент из-за деревьев с ружьем в руках осторожно выглянул Филипп. Увидев тело убитого, он округлил глаза.

— Вот это да! — подойдя, протянул он, продолжая настороженно держать ружье на весу. — Это один из тех, кто напал на Митрича?

— Да. — Артем взял ружье Филиппа за ствол и поднял дулом вверх. — А ты откуда здесь?

— Услышал. Вы тут такое Чикаго устроили! На всю округу слыхать.

Стрелок нагнулся и обыскал вещи убитого. Вынул из рюкзака пару суконных мешочков и, развязав, присвистнул. Все по очереди с любопытством заглянули внутрь, и при виде содержимого у них вытягивались лица. В мешках было золото.

— Теперь, кажется, все понятно. Скорее всего, это черные старатели. Намыли по-тихому золотишка и собирались валить домой. По дороге случайно набрели на вашу сторожку, увидели машину и решили добраться на ней до города. Ранили вашего Митрича, девчонок хотели просто связать или… Хотя вряд ли…

Все недоуменно уставились на него, и он тут же поправился:

— В общем, им банально была нужна машина. Шибанули вашего Митрича ружьем по голове — подумали, что убили, а свидетели им, естественно, были не нужны. Вот и погнались за девушками. А про остальных, скорее всего, вообще не знали.

— А девчонки, кстати, где? — повернулся к ребятам Филипп. — Вы их нашли?

— На лодке мимо нас проплыли. Откуда только ее взяли? — недоуменно пожал плечами Артем.

— Лодку они у рыбаков увели, мы с Гариком их встретили, — рассказал Виктор Сергеевич и, посмотрев на ребят, снова кивнул на убитого: — С этим как будем разбираться?

— Лично я никого в лесу не видел, — недолго думая, многозначительно произнес Максим.

Артем с Филиппом, догадавшись, что он имеет в виду, сказали следом:

— Я тоже!

— И я!

— Ну что ж, тогда давайте спрячем его в кустах, а когда вернемся, надо будет захоронить. Договорились?

— Хорошо, — ответил за всех Максим, переглянувшись с друзьями.

— Филипп, ты забирай добычу в лагерь, и никому ни слова. Вернемся, тогда и решим, что с ней делать, — велел Виктор Сергеевич.

— Понятно. — Фотограф взял мешочки с золотом и взвесил их в руках: — Тяжелые!

Стрелок похлопал его по плечу и повернулся к остальным:

— А вы забросайте тело ветками и идите дальше вниз по течению. Мы с Гариком переправимся на тот берег.

Максим посмотрел на Виктора Сергеевича:

— А как же второй?

— О нем можете забыть. Сейчас он озабочен только одним — унести отсюда ноги, и как можно быстрее. Поверь мне.

— Ясно, — кивнул Максим. — Тогда мы идем с этой стороны, а вы с той.

— Если кто что найдет, то останавливается и дожидается остальных, — добавил на прощание Виктор Сергеевич.

— Договорились!

Ребята пожали руки Стрелку и Гарику и отправились за еловыми ветками.

***

Филипп вернулся в лагерь. У костра сидели Радосвет с Диной и тревожно смотрели в его сторону. Увидев Филиппа, Динка вскочила и бросилась к нему навстречу.

— Ну что там? Все нормально?

— Более-менее. Сейчас расскажу, подожди.

Он залез в палатку, положил в предбанник ружье, достал из-за пазухи мешочки с золотом и спрятал их на дно рюкзака.

— Это наши стреляли, — сказал он, вернувшись к костру. — Я прямо на них вышел.

— Филипп, ты совсем безбашенный! — восхищенно ругала его Дина. — Ну как так можно — нестись сломя голову на выстрелы, не зная, что там происходит? А если было бы что-то серьезное?

— Я же говорю, это наши. Мимо них девчонки на лодке проплыли, вот они и стреляли.

— Зачем? — округлила глаза Дина.

— На порогах река настолько шумит, что ничего не слышно, — объяснил ей Радосвет.

— Верно, вот они и стреляли в воздух, чтобы привлечь к себе внимание, — подтвердил Филипп. — Только девчонки их так и не услышали. Зато Виктор Сергеевич с Гариком объявились, и теперь они вчетвером отправились на поиски.

— Хорошо бы до ночи нашли, — вздохнула Дина.

— Это вряд ли, — сказал Радосвет. — Течение сильное, лодку далеко могло унести. Если они сразу к берегу не пристали, то ваши их только завтра догонят.

— Главное, чтоб догнали, — произнесла Дина и предложила: — Тогда давайте ложиться спать. Так быстрее утро придет!

— Иди, ложись первая, я скоро, — сказал ей Филипп.

Радосвет соорудил финскую свечку и поставил на затухающий костер.

— Там вроде из разного оружия стреляли? — произнес он вслух.

— Так это тоже наши стреляли, только другие, — ответил Филипп. — Все нормально!

— Ну, нормально, значит, нормально, — согласился Радосвет. — Спокойной ночи. — И ушел спать.

Филипп выждал несколько минут, давая Дине возможность спокойно улечься, и тоже нырнул в палатку. Ее спальный мешок располагался прямо посередине, и, с какой бы стороны Филипп ни лег, все равно оказывался к ней вплотную. Ну и ладно, подумал он, в конце концов, не в первый раз: в бане они вообще спали под одним одеялом. Правда, тогда у них не было выбора, а сейчас был.

«Вообще-то Динка за эти дни очень изменилась, — вдруг подумал Филипп. — Как только перестала капризничать и истерить, так оказалась вполне нормальной девчонкой! Внешне-то она вообще очень симпатичная, поэтому я и выбрал именно ее для продолжения съемок…»

Когда он наконец улегся, Дина тут же придвинулась поближе.

— Холодно, — сказала она.

У нее тоже изменилось мнение о Филиппе. Если раньше она вообще не обращала на него никакого внимания (ну, фотограф и фотограф, пусть даже очень хороший), то теперь увидела в нем мужчину, на которого можно положиться.

Так незаметно они пропитывались обоюдной симпатией, а присутствие рядом друг с другом становилось для них привычной необходимостью, которую они совсем еще не осознавали.

На следующее утро Филипп проснулся пораньше, накрыл своим спальником спящую Дину и, стараясь не шуметь, выбрался из палатки, прихватив с собой фотоаппарат. Солнце только поднималось над горизонтом, а Радосвет уже был на ногах: он развел костер и грел чайник. Филипп навел объектив на осветившуюся оранжевым заревом гору и сделал несколько снимков. Радосвет, услышав щелчки, оглянулся и махнул рукой.

— Доброе утро! — тихо поздоровался с ним Филипп, подойдя ближе.

— Садись, чайку попьем.

— Горячий! — взяв в руки протянутую кружку, с удовольствием произнес он.