Рассказы о силе (Истории силы) - Карлос Кастанеда

— То, что произойдет сегодня, зависит от того, достаточно ли у тебя личной силы для того, чтобы сфокусировать свое непоколебимое внимание на крыльях своего восприятия, — сказал он.

Его глаза блеснули. Он казался более возбужденным, чем когда-либо прежде. Я подумал, что в его голосе есть что-то необычное, похожее на непривычную нервозность.

Он сказал, что в этом случае требуется, чтобы прямо здесь, на месте предрасположения моего бенефактора, он пересказал мне шаг за шагом все то, что он предпринял в своей борьбе за то, чтобы помочь мне очистить и реорганизовать мой остров тональ. Его пересказ был подробным и занял у него пять часов. Блестящим и ясным образом он дал мне детальнейший отчет обо всем, что он делал со мной со времени нашей первой встречи. Казалось, была разрушена плотина. Его откровения застали меня совершенно врасплох. Я приучил себя быть агрессивным исследователем, и то, что дон Хуан, который всегда был отвечающей[29] стороной, описал все точки своего учения в такой академической манере, было не менее поразительно, чем его костюмы в Мехико Сити. Его владение языком, его драматические паузы и выбор слов были так необычны, что это просто не укладывалось у меня в голове. Он сказал, что в этот момент учитель должен говорить с конкретным воином в очень определенных терминах. Что та манера, в которой он со мной говорит, и ясность его объяснения являются частью его последнего трюка. И что только в конце все, что он делал со мной, приобретет для меня смысл. Он говорил, не останавливаясь, пока не закончил весь свой пересказ; и я записал все, что он сказал, не прикладывая к этому какого-либо сознательного усилия со своей стороны.

— Позволь мне начать с того, что учитель никогда не ищет учеников, и что никто не может просить об обучении, — сказал он. — Только знак всегда указывает на ученика. Тот воин, который может оказаться в положении учителя, должен быть бдительным, чтобы схватить свой кубический сантиметр шанса. Я видел тебя еще перед тем, как мы встретились. У тебя был хороший тональ, как у той девушки, которую мы встретили в Мехико. После того, как я увидел тебя, я подождал, точно так же, как мы сделали в случае с той девушкой в парке. Девушка прошла мимо, не обратив на нас внимания. Но тебя подвел ко мне человек, который убежал, пробормотав что-то бессвязное. Ты остался лицом к лицу со мной, бормоча какую-то чушь. Я знал, что должен действовать быстро и зацепить тебя. Тебе самому тоже пришлось бы делать что-либо подобное, если бы та девушка заговорила с тобой. То, что я сделал тогда, было схватыванием тебя своей волей.

Дон Хуан напоминал о том необычном способе, каким он взглянул на меня в день нашей первой встречи. Он зафиксировал на мне свой взгляд, и у меня было необъяснимое ощущение отсутствия мыслей или онемения. Я не мог найти никакого логического объяснения своей реакции и всегда считал, что после первой нашей встречи я отправился его разыскивать только потому, что стал одержим его взглядом.

— Для меня это был самый быстрый способ зацепить тебя. Это был прямой удар по твоему тоналю. Я вызвал его онемение, сфокусировав на нем свою волю.

— Как ты это сделал?

— Пристальный взгляд воина устремляется в правый глаз другого человека, — сказал он. — И он заставляет того остановить свой внутренний диалог. Тогда выходит на поверхность нагуаль, отсюда опасность этого маневра. Когда нагуаль даже на короткое мгновение берет верх, тело испытывает совершенно неописуемое ощущение. Я знаю, что ты потратил бесконечные часы, пытаясь подобрать объяснение тому, что тогда почувствовал. И ты до сего дня так и не смог этого сделать. Однако я добился своего. Я зацепил тебя.

Я сказал, что до сих пор помню, как он посмотрел на меня.

— Пристальный взгляд в правый глаз — это не обычный взгляд — сказал он. — Скорее, это насильственный захват другого человека через его глаз. Другими словами, хватаешь нечто, находящееся за глазом. При этом возникает действительно физическое ощущение удерживания чего-то своей волей.

Он почесал голову, надвинув шляпу на глаза.

— Естественно, что это только способ говорить, — продолжал он. — Способ объяснить странные физические ощущения.

Он велел мне перестать писать и посмотреть на него. Он сказал, что собирается слегка схватить мой «тональ» своей «волей». Я снова испытал то потрясающее ощущение, уже знакомое мне по нашей первой встрече и другим случаям, когда дон Хуан заставлял меня чувствовать, что его глаза касаются меня, действительно в физическом смысле.

— Но как ты заставляешь меня чувствовать это прикосновение, дон Хуан? Что ты на самом деле при этом делаешь?

— Нет способа в точности описать, что тут делаешь. Что-то вырывается вперед из какого-то места внизу живота. Это нечто имеет направление и может быть сфокусировано на чем угодно.

Я опять ощутил что-то похожее на мягкие щипцы, схватившие какую-то неопределенную часть меня.

— Это работает только тогда, когда воин научится фокусировать свою волю, — объяснил дон Хуан после того, как отвел глаза. — Это невозможно практиковать, поэтому я не рекомендовал и не поощрял использование этого. Эта просто приходит в определенный момент жизни воина. Никто не знает как.

Некоторое время он молчал. Я был крайне взволнован. Внезапно он начал говорить снова.

— Секрет заключается в левом глазе. По мере того, как воин продвигается по тропе знания, левый глаз обретает способность схватывать все. Обычно левый глаз воина имеет странный вид. Иногда он остается постоянно скошенным или становится меньше другого, или больше, или еще как-то отличается.

Он насмешливо посмотрел на меня, притворяясь, что рассматривает мой левый глаз. Покачав головой с шутливым неодобрением, он улыбнулся.

— После того, как ученик зацеплен, начинаются инструкции, — продолжал он. — Первым действием учителя является представить ему идею, что тот мир, который мы думаем, что видим, является лишь картиной(взглядом)[30], описанием мира. Каждое усилие учителя направлено на то, чтобы доказывая это своему ученику. Но, кажется, что принять эту идею является самой трудной вещью на свете. Мы самонадеянно захвачены своим частным взглядом на мир, и это заставляет нас чувствовать и действовать так, как если бы мы знали о мире все. Учитель с самого первого своего действия нацелен на то, чтобы остановить этот взгляд. Маги называют это остановкой внутреннего диалога, и они убеждены, что это — единственная важнейшая техника, которой ученик должен овладеть.

Для того, чтобы остановить способ видения мира, который поддерживаешь с колыбели, недостаточно просто желать или просто принять решение. Необходима практическая задача. Эта практическая задача называется правильным способом ходьбы. Она кажется безобидной и бессмысленной. Как и все остальное, что имеет силу в себе или через себя, правильный способ ходьбы не привлекает внимания. Ты понимал его и относился к нему, по крайней мере в течение нескольких лет, просто как к любопытному способу поведения. До самого последнего времени тебе не приходило в голову, что это было самым эффективным средством для остановки твоего внутреннего диалога.

— Как правильный способ ходьбы может остановить внутренний диалог?

— Ходьба в этой специфической манере насыщает тональ, — сказал он. — Она наводняет его. Видишь ли, внимание тоналя должно удерживаться на его творениях.

В действительности, именно это внимание в первую очередь и создает порядок в мире. Поэтому тональ должен быть внимательным к элементам своего мира, чтобы поддерживать его. И превыше всего он должен поддерживать картину мира в качестве внутреннего диалога.

Он сказал, что правильный способ ходьбы является обманным ходом. Воин сначала, поджимая пальцы, привлекает свое внимание к рукам, а затем, глядя без фиксации глаз на любую точку прямо перед собой в секторе, который начинается у концов его ступней и заканчивается над горизонтом, он буквально затопляет свой тональ информацией. Тональ без своих отношений с глазу на глаз с элементами собственного описания не способен разговаривать сам с собой, и поэтому он становится тихим.

Дон Хуан объяснил, что положение пальцев никакого значения не имеет и что нужно просто привлечь внимание к рукам, сжимая пальцы непривычными способами. И что важным здесь является то, что глаза, удерживаемые несфокусированными, замечают огромное количество штрихов мира, не получая о них ясного представления. Он добавил, что глаза в этом состоянии способны замечать такие детали, которые были бы слишком мимолетными для нормального зрения.