Анникка - Наташа Ридаль

Аду, вероятно, вымотал его настолько, что он просто сел на кровать, позволив ей хлопотать вокруг него. Казалось, он вообще не замечал порезов до тех пор, пока она не опустила его руку в тазик с водой и не начала осторожно смывать кровь. Побледнев от боли, Додо неотрывно смотрел на Аду, преисполненный решимости терпеть любую пытку, лишь бы быть подле нее. К себе он ушел под утро, щедро вознагражденный за все свои страдания.

Перед завтраком, заметив Аду на дорожке, ведущей к чижовскому дому, Маруся всполошила родных. «Пропащую» обступили на зимней веранде.

– Вы вернулись из Петрограда?

– Неужели Николай Егорыч вас отпустил?

– Дашенька, голубка, разве можно пропадать вот так, никого не предупредив? Отчего ты не рассказала мне всё по секрету?

– Ада Михайловна никуда не уезжала, – торжественно объявил Владимир Федорович. – А вот и Додо. Теперь все в сборе. Идемте за стол!

– Так где ж вы были, Ада Михайловна? – нетерпеливо спросила Маруся, переходя в столовую.

– У Нежинской.

– У Юлии Сергеевны? – нахмурилась Ванда Федоровна. – Но позвольте, она ведь сказала Денису Осиповичу, что вы ушли провожать господина Фетина.

– Она солгала, – Ада покосилась на Додо, наперед зная, что он рассердится, и неохотно призналась. – Я имела неосторожность в разговоре с нею намекнуть, что догадалась, кто убил Анну Брюс.

– Глупо. Неосмотрительно, – сквозь зубы процедил Брискин.

Лиза удивленно подняла брови:

– Разве убийца не Мария Саволайнен? Додо был очень убедителен, когда…

Он не дал ей закончить:

– Я ошибался, обвиняя Марию Ивановну. Хотя это на какое-то время обезопасило нас с Адой. Ведь Юлия Сергеевна один раз уже пыталась избавиться от меня.

– Вы хотите сказать, батенька, что Юлия Сергеевна убила ту барышню в шестнадцатом году? – с сомнением протянул старик Шпергазе.

– Я собирался всё рассказать вам вчера, но Ада, опередив меня, решила действовать в одиночку, – вздохнул Додо.

– Я поняла, что убийца – она, только когда пришла к ней. И даже тогда не была до конца уверена. Хотела убедиться…

Оказавшись в центре внимания и слегка смущаясь, она подробно изложила всё, что ей вскорости предстояло повторить в полицейском участке. Владимир Федорович дополнил рассказ взволновавшей всех историей спасения Ады и гибели Нежинской.

– Боже мой, боже мой, – бормотала Ванда Федоровна.

Девочки притихли, и даже Лиза казалась непривычно серьезной.

– Додо сказал, что Юлия Сергеевна где-то на кухне прячет цианистый калий. И я действительно нашел в буфете шкатулку с ядом, – сообщил Владимир Федорович.

Ада быстро взглянула на Брискина. Вчера он не захотел ничего объяснить.

– Как вы узнали про цианистый калий? – восхищенно воскликнула Маруся.

– Догадался. Я знал, что убийца – Нежинская, еще до того, как беседа с Анной Танеевой открыла мне глаза на ее мотивы. Знал, потому что только она могла отравить Дуню.

– Что? – вскричали хором Лиза, Маруся и Ванда Федоровна.

– Дуню отравили? – пролепетала Таня.

Ада смотрела на Додо затаив дыхание.

– Я понял это в тот день, когда мы с Елизаветой Петровной нашли в лесу соседа Щепанских, отравившегося водкой. Мы все считали, что экономку Юлии Сергеевны постигла та же участь.

– Верно, – подтвердила Маруся.

– Как вам хорошо известно, – продолжал Додо, – Дуня прежде была кухаркой у Чижовых. Возможно, согласившись печь для Саши булочки с мускатным орехом, она полагала, что Нежинская просто хочет побаловать мальчика. Но когда мы с Адой стали задавать вопросы, она наконец увидела связь между выпечкой с заморской пряностью и странной болезнью Саши. Полагаю, она сразу же поделилась своим открытием с Юлией Сергеевной, и та решила, что Дуня стала для нее опасна. Зная о тайнике экономки, она подсыпала яд в бутылку водки. Дальнейшее вам известно.

– Но вы так и не объяснили, как догадались про цианистый калий, – заметила Лиза.

– При отравлении древесным спиртом изо рта появляется резкий, весьма специфический запах. Я уловил его, пытаясь помочь тому господину в лесу. Но когда мы нашли Дуню, присутствовал иной запах – как будто она перед этим ела миндаль. К тому же ее кожа была необычного, пунцового цвета. Я сказал об этом Стуккею, и он ответил, что сильное покраснение кожи и запах миндаля – признаки отравления цианидом. Так я понял, что Дуню устранили, чтобы она не проболталась.

– Просто поразительно, как вам двоим удалось докопаться до правды, – с завистью произнесла Маруся. – Я теперь ужасно жалею, что не участвовала в расследовании вместе с вами.

– Это было опасно, дорогая, – Ванда Федоровна сурово посмотрела на дочь. – Слава богу, что все остались живы… Ну, почти все. Надо же – Юлия Сергеевна! Кто бы мог подумать.

Владимир Федорович первым встал из-за стола.

– Сегодня я сам уберу посуду, – сказал он Брискину. – У вас поранена рука. Да и вы обещали сопровождать Аду Михайловну в полицию.

Старики Шпергазе и Ванда Федоровна вышли на зимнюю веранду. Ада тоже поднялась и повернулась к Додо:

– Ты идешь?

Маруся и Таня быстро переглянулись.

– «Ты»? – хихикнула Лиза. – Однако.

Ада покраснела, а Додо невозмутимо ответил:

– Почему это вас удивляет, Елизавета Петровна? До Пасхи остались считанные дни, а потом ваш покорный слуга прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть.

– Кажется, это из послания апостола Павла к Ефесянам? – пробормотала Лиза, пряча глаза. – А мой Володя цитирует Льва Толстого – как важно из-за супружеской любви не забывать, не утрачивать любви и уважения как человека к человеку…

Возвращаясь во флигель, Ада пожурила Додо:

– По-моему, ты шокировал девочек.

– Что ж, пусть знают, что мужчины не всегда ведут себя бонтонно.

Он игриво подвигал бровями. Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

Благодаря Лео Мутанену финские полицейские отнеслись к свидетельнице почтительно, выслушали и записали ее показания. Смерть Нежинской признали несчастным случаем, Хейкки объявили в розыск. Но дело об убийстве почти пятилетней давности вновь открывать не стали: ei ole todisteita42. Тем не менее весть разнеслась по поселку, и русские дачники единодушно осудили поэтессу. Справедливость, которую Додо и Ада желали для Анны Брюс, наконец восторжествовала.

Вся Пасхальная неделя прошла в рассылке приглашений и бесконечных примерках подвенечных платьев (их шила для девушек Ирина Александровна). Лиза теперь жила в бывшей комнате Веры Ивановны. В ночь накануне свадьбы она не смогла уснуть и поднялась к Аде. Забравшись под одеяло, подруги проболтали почти до рассвета.

– Дашенька, ты счастлива? Очень-очень? Даже несмотря на то, что Додо летом уедет в Выборг, а ты останешься?

– Это ненадолго. Он условится относительно работы в фотоателье и снимет для нас комнату. Потом мы снова будем вместе.

– И ты не жалеешь, что не выбрала Николеньку? Его чувство к тебе настоящее, сильное…

– Любить сильнее,