Рубиновый рассвет. Том I - Евгений Неволин

слышал, он помог вашей команде в Горле. Разве обычный наёмник справился бы с Бешеными Псами?

Глаза его блестели — он ловко подбрасывал "комплимент", чтобы капитан невольно подтвердил детали.

Капитан хмыкнул.

— Ну, парень оказался смышлёным. Умеет думать, прежде чем рубить. Редкое качество.

Он специально уходил от подробностей — но уже признал, что Гилен не просто "пассажир".

Незнакомец кивнул, делая вид, что просто поддерживает беседу.

— А как он... реагировал на море? Не укачивало?

Наивный вопрос. Но капитан понимал подтекст: инквизитор проверял, не боится ли Гилен воды — слабость многих тварей Тьмы.

Капитан ухмыльнулся.

— Стоял на палубе, как скала. Да в шторм, бывало, лучше некоторых моих матросов держался.

Правда. Гилен частенько подходил к борту. Но как бы то ни было, капитан не собирался выдавать подробности.

Незнакомец притворно восхитился.

— Надо же! А ещё что-нибудь интересное замечали? Может, странные привычки?

Его перстень с печатью Ордена лениво поблёскивал в свете фонарей. Капитан притворно задумался.

— Любил чёрный чай. И... очки не снимал. Даже ночью.

Полуправда. Но достаточно, чтобы незнакомец заинтересовался.

— Очки? Необычно. Может, зрение плохое?

Капитан пожал плечами.

— А кто его знает. Может, просто стиль такой.

Пауза. Где-то в порту кричал пьяный матрос, его голос разносился эхом по воде.

Незнакомец вдруг серьёзнел.

— Капитан, а если бы он снова появился... вы бы взяли его на борт?

Вопрос-ловушка. Но капитан уже был готов.

Он ухмыльнулся.

— Если заплатит — почему нет? Моя «Мэри» не разбирает, чьи деньги греют её трюм.

Незнакомец улыбнулся, но в глазах его мелькнуло лёгкое раздражение. Он понимал: капитан не даст ему больше, чем уже сказал.

Гул голосов в таверне нарастал волнами - где-то уже затягивали похабные баллады, где-то звенели разбитые бутылки. Эти звуки, знакомые как собственное дыхание, сливались в привычную симфонию Нижних кварталов.

Капитан Роберт Мейер тяжело поднимался по скрипучей лестнице, каждый шаг заставлял старые доски стонать. Его комната - крошечная каморка под самой крышей - встретила его запахом дешёвого табака, сырости и чего-то затхлого, что годами въедалось в деревянные стены.

На покоробленном столе ждал незамысловатый ужин: бутылка ямарийского рома — такого же отвратительного, как вчера и позавчера, — и тарелка с треской, обгоревшей по краям, но еще сохранившей съедобную сердцевину.

Кровать скрипнула жалобно, когда капитан опустился на неё. Он налил полную кружку, наблюдая как мутная жидкость переливается в тусклом свете коптящей лампы.

«Чёртовы плотники», — мысль пришла с привычной горечью. — «Должны были закончить еще две недели назад».

Глоток рома обжёг горло, оставив послевкусие жжёного сахара и сожалений.

Сначала — «материалы задержались». Потом — «дождь мешает». А сегодня — «рунический мастер заболел».

Его пальцы сильнее сжали кружку.

— Да ну вас в корсарский ад!

Он отломил кусок рыбы вилкой - пережаренный, сухой. Как всегда.

— И этот тип… не первый же. — Капитан размышлял, пережевывая резиноподобную мякоть. — Вчера тот «торговец» с проклятым перстнем. Позавчера — «ученый», который слишком много знал про руны.

Ещё глоток. Где-то за тонкой стеной раздался стон - то ли от боли, то ли от удовольствия. Капитану было плевать.

«И матросы...» — он вспомнил, как Гарг рассказывал о назойливых расспросах. «Вирту аж три кружки налили — думали, он проболтается. А тот и не знал ничего, кроме того, что Гилен хорошо дерётся».

Капитан откинулся назад, уставившись в потолок, где плесень рисовала причудливые узоры, напоминающие морские карты неизведанных земель.

«Интересно, Рубиновый, что ты такого натворил, что за тобой охотится пол-Аргентайна?»

Он допил ром одним глотком и швырнул кружку на стол. Звон получился громче, чем он планировал.

— Ладно. — Капитан потянулся за бутылкой. — Если завтра эти безрукие уроды не закончат с «Мэри», буду ставить паруса сам.

Где-то внизу грянул очередной куплет похабной песни, и капитан невольно ухмыльнулся. Хотя бы здесь всё шло как обычно.

Серый свет едва пробивался сквозь плотную завесу утреннего тумана, окрашивая город в грязновато-свинцовые тона. Воздух был пропитан не просто привычным запахом гниющей рыбы и морских водорослей - в нём висела тяжёлая металлическая нотка, словно где-то совсем рядом пролилась не вода, а кровь.

Капитана Роберта Мейера вырвал из сна глухой удар в дверь - не вежливый стук, а настоящий удар плечом, от которого дрогнули даже стены его убогой комнатушки.

Он подскочил на кровати, рука рефлекторно схватила абордажный топор, всегда лежавший на стуле у изголовья. Лезвие блеснуло в полумраке, когда он рявкнул хриплым от сна голосом:

— Что там за ублюдок, решивший, что его мать не пожалеет о дне его рождения?!

За дверью раздались перебивающие друг друга голоса, сливающиеся в неразборчивое эхо. Вилли, задыхаясь от бега, выпалил:

— Кэп, в Верхних...

Но Дин тут же перехватил инициативу:

— ...кварталах полный швах!

Капитан распахнул дверь так резко, что та заскрипела на петлях. Топор он уже закинул за спину, но пальцы не отпускали рукоять. Перед ним стояли близнецы Вилли и Дин, их лица пылали от быстрого бега, а глаза были круглыми, как новенькие золотые монеты.

Не теряя времени на расспросы, капитан уже мчался вниз по скрипучей лестнице, бросив через плечо:

— Если это опять про пьяного алхимика, который взорвал свою лавку, я вас сам вздерну за кишки!

Таверна "Трезубец Зарукса"

Полумрак в зале был густым, как бульон, пропитанный перегаром, прокисшим пивом и потом. Несмотря на ранний час, за столами уже толпились матросы, наёмники и даже пара бледных богачей в испачканных шёлках - явно сбежавших из Верхних кварталов.

Гэвин, с трудом продираясь через толпу, кричал:

— Кэп! Чёрт возьми, тут... - он споткнулся о пьяного гнома, осыпавшего его отборной бранью, - ...слухи, будто в квартале алхимиков чёрт знает что творится! Башня...

Капитан взорвался:

— ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ!

В таверне воцарилась мёртвая тишина. Даже гном замер с открытым ртом, забыв о своей брани.

Капитан окинул всех колючим взглядом:

— Кто-то знает, что случилось? Или только сопли будете жевать?

Из толпы вышел Барнс. Его плащ был покрыт пылью, а лицо исцарапано - явные следы бегства по крышам. Он вытер пот со лба и начал, стараясь говорить чётко:

— Из Чёрной Башни что-то вырвалось. Не просто побег - взрыв. Полквартала в дыму. Богачи бегут в порт, но там... - он кашлянул, - ...там уже баррикады. Инквизиторы перекрыли выход.

В толпе кто-то сглотнул. Барнс понизил голос, но в наступившей тишине его слова звучали громко:

— Говорят, это твари Тьмы.