Территория сердца - Весела Костадинова

я видела, что она слушала внимательно. Это было странное, но приятное чувство — объяснять и руководить, отдавать распоряжения и видеть, как кто-то ловит каждое твоё слово.

— Поняла? — уточнила я, убедившись, что Катя не потерялась.

Та молча кивнула, улыбнувшись теплой улыбкой.

— Хорошо. На самом деле твоя задача на сегодня — ублажать телефон, чтобы он не свел нас с ума. Кофе варить не надо — я сама это сделаю, если Владислав Александрович попросит. Почты и расписания не касайся — это не твоя задача. Можешь себе кофе налить, кофе-машина там — я кивнула в сторону нашей маленькой кухни.

Катя улыбнулась ещё шире, явно радуясь, что задача оказалась не такой сложной, как она, возможно, представляла.

— Спасибо, Лучезара Игоревна, — с благодарностью сказала она. — Я постараюсь не доставить вам проблем.

— Не переживай, — отозвалась я, чувствуя, что наше сотрудничество началось вполне неплохо. — Главное — спокойствие и никакой паники. Если что-то будет непонятно — спрашивай сразу.

Я вернулась к своим документам, изредка поглядывая на Катю, чтобы убедиться, что она чувствует себя уверенно. Через пару минут я заметила, что она с легкостью записывает звонки в таблицу, и у меня на душе стало легче. Я воткнула в уши наушники, прослушивая утреннее совещание с Александром, сверяясь со своими записями и составляя для него протокол. Странности продолжались, его бархатистый низкий голос вызывал не страх, а улыбку. Мысли снова и снова возвращались к тому моменту, когда его рука накрыла мою. Тепло от этого прикосновения ещё не до конца отпустило меня, как и воспоминание о том, как он спросил, нужно ли меня отпустить.

Внезапно передо мной приземлилась кружка с кофе — большая, моя любимая.

Я посмотрела на улыбающуюся Катю и достала один наушник.

— Лучезара Игоревна, спасибо!

— За что? — удивлённо спросила я, глядя на Катю.

— Мы с девочками жребий тянули, кто сюда пойдет. Думали опять будет кошмар. Как между Харибдой и Сциллой, а вы…. Вы такая спокойная.

— Я тебе больше скажу, — засмеялась я, — в шкафчике ниже есть отдел, там мой НЗ на случай, когда совсем доводят. Можешь принести нам обеим по конфетке. Мы заслужили, — я прикрепила электронный протокол к совещанию, нажимая кнопку загрузить — удобную штуку, придуманную нашими программистами. Теперь в расписание мы могли к каждой встрече не просто прикрепить документы, чтобы начальники могли в любой момент их просмотреть на планшетах, но и после добавить протокол, создавая таким образом огромную базу данных.

Катя засмеялась, чуть удивлённая и обрадованная моим предложением и сходила, принеся нам по паре маленьких шоколадок.

Я снова вернулась глазами к планшету и…. едва не поперхнулась кофе.

На только что отправленный протокол мне пришел ответ. Александр отправил смайлик: улыбающуюся рожицу с поднятым вверх пальцем.

Я едва сдержала рвущийся смех: получилось нечто, похожее на хрюканье.

— Лучезара Игоревна? — вопросительно спросила Катя.

— Нет, ничего, просто…. Наши программисты…. Ух, затейники!

В этот же момент зазвонила и Алла.

— Судя по тому, что я вижу на своем планшете, — без предисловий заметила она, — мир восстановлен?

— Почти, — ответила, запивая свое смущение принесенным кофе.

— Сильно бесился?

— Вообще нет. Скорее…. Устал. И похоже, разобрался в ситуации.

— Ого…. Насколько разобрался?

— Настолько, что отменил все встречи и уехал с Савельевой, — чуть слышно ответила я. — Если что, я на нее не жаловалась.

— В этом-то я как раз и не сомневалась, — вздохнула Алла. — Похоже, мышонок, ты своим блеском вскрыла тааакой нарыв…. Даже я не ожидала.

— А что будет дальше? — спросила я, уже не пытаясь скрыть тревогу.

— Решение он принял, дорогая, сейчас озвучивает его. Предсказать ее реакция я не берусь. Зара, уволить ее пока…

— Не возможно, — согласилась я, понимая, что Александр не станет рубить с плеча. Не в его стиле.

— Скорее всего он поставит жесткие рамки и обозначит, что будет, если она их переступит. Если не совсем идиотка — успокоится и сядет на жопу ровно. У нее хорошая должность, более чем хорошая зарплата, есть своя и квартира и машина, да и выглядит хорошо. Подозреваю, что и подарки ей дарились не самые…. Простые. Но на это я бы рассчитывать сильно не стала. Не дал бог мозгов — считай инвалид. И мерзости творить она не закончит, просто станет осторожнее. Понимаешь, мышонок, — Алла вздохнула, — такие, как она, редко уходят красиво. Лена будет играть по правилам, но лишь до тех пор, пока не найдёт способ снова поставить себя на пьедестал. Поэтому расслабляться не стоит. Следи за ней и будь готова к тому, что она найдёт новый способ подставить тебя.

— Да, бл……

— Точнее и не скажешь, — согласилась Алла. — Твоя сила в том, мой маленький мышь, что она тебя не понимает. Совсем. Вы словно две параллельные вселенные. Она жалуется — ты молчишь, она истерит — ты спокойна, она ластиться — ты дрожишь от страха и огрызаешься, она ищет выгоду — ты вольно или не вольно стараешься помочь, она подчиняется — ты делаешь по-своему. Ох и заварили мы с тобой кашу, мышонок. Одно меня радует — наш технический отдел. Надо ж такую фигню придумать — смайлики в расписании. Засранцы гениальные!

Я тихо засмеялась — смайлик продолжал мне улыбаться.

17

И смайликов с каждым днем становилось все больше. Если я все делала правильно и замечаний не было — они мне улыбались, иногда — грозили пальцем, иногда, всего пару раз за почти три недели, — были нахмуренными и сердитыми. Этот своеобразный язык знаков, который использовал Александр Юрьевич, стал почти игрой, только очень серьёзной, в которой я понимала: улыбка — это не просто дружеский жест, а своего рода одобрение.

После памятной стычки Елена сильно притихла. Она выполняла свои обязанности, как будто на автопилоте, и, если раньше её хватало на саркастические замечания и холодные взгляды, теперь она предпочитала не разговаривать ни со мной, ни с Аллой, если только это не касалось рабочих моментов.

И, честно говоря, я этим наслаждалась. Тишина в приёмной была