Смерть под занавес - Екатерина Красавина

На следующий день вы вызвали меня в театр и отдали дневник Рудика, в котором черным по белому было написано, что он убил человека, сидевшего в партере, потому что почувствовал, что от него исходит опасность. Рудик не знал, кто этот человек, угрожавший его матери. Поэтому и был придуман трюк с поломкой занавеса и внезапно погасшим светом. Ведь он должен был остаться в партере несмотря ни на что - у него была назначена встреча, которую нельзя пропустить. Теперь мы уже никогда не узнаем, как все это выглядело в минуты убийства. Возможно, будущая жертва, услышав, что Лина Юрьевна торопит зрителей, пригнулась в кресле, чтобы ее не заметили. И тут гаснет свет. Рудик подходит к единственному зрителю, оставшемуся в зале, и хладнокровно всаживает ему иглу под лопатку. Тот не успел ничего сообразить.

Дело, казалось, должно быть закрыто: Рудик - убийца. Но некоторые обстоятельства нас насто-раживали. Театральный фонд "Мольер" и дело "кукольных вдовушек", которое все теснее сплеталось с делом "театрального убийцы". Было ясно, что Рудик - исполнитель чьей-то воли. Человек с больной психикой просто не мог стоять во главе такого сложного хитросплетения. Но кто тогда являлся вдохновителем и организатором этих убийств? Главное, что нас сбило с толку, были слова, точнее, намек на орден Розы и Креста, который высказал заказчик, позвонивший в "Белый гриф" и попросивший понаблюдать за человеком, сидящим в партере. Таинственный заказчик...

- Это был он, - перебила ее Гурдина, - Женя.

- Но... зачем?

- Он понимал, что я захочу убить его, что у меня могут сдать нервы, и поэтому он хотел обеспечить свидетелей для предстоящей сцены. Это было хитро придумано, он сам признался мне в этом.

- Причем, как мы выяснили потом, человек должен был пройти в партер после спектакля, но случайно один билет оказался в театральной кассе, его-то он и взял.

- А Женя не сказал, кто он, убитый?

Гурдина покачала головой:

- Какой-то старый знакомый из провинции. Больше он ничего не добавил.

- Итак, какое-то время мы с Алексеем думали, что здесь все завязано на мистической организации - ордене Розенкрейца. Видимо, Женя решил покуражиться, поэтому и намекнул на некий куст-цветок - символ тайного ордена.

- Было, все было. Наше братство трех. Мы расцарапали себе запястья около куста роз, где часто играли, и приложили их друг к другу. Мы были детьми и нам хотелось верить, что мы всегда будем вместе, что наша дружба теперь скреплена кровью. Я так рада, что Лиля наконец-то вернулась к мужу. Это ее настоящая судьба, хотя мне будет недоставать такой самоотверженной любви и преданности. Роза и крест - в этом вся наша жизнь и тернистый путь. Но я что-то отвлеклась. Катя, продолжай!

- ...Когда вы рассказали нам о своей жизни, о том, что вас преследует маньяк, жаждущий вашей крови, мы поняли, что надо быть начеку, что последняя карта хладнокровным убийцей еще не разыграна. Постепенно поле наших поисков сужалось. Подозреваемых было двое: директор театрального фонда "Мольер" Игорь Святославович Воронцов и Максим Переверзенцев.

- А он-то почему? - Брови Эллы поползли вверх от удивления.

- Так сложились обстоятельства. Он был в тот злополучный вечер в театре - раз, он был из детдома - два и ему сделали пластическую операцию после автомобильной аварии - три. И еще он забрался... - Катя хотела сказать в "костюмерную", но промолчала.

Солнце садилось. Ярко-алая полоска на горизонте постепенно таяла, сливаясь с темно-голубым небом. Наступил вечер, и на террасе повеял прохладный, освежающий ветерок.

- После автомобильной аварии я взяла в гримерной Анжелы ее телефонную книжку. И однажды вечером, во время просмотра телевизионной передачи, посвященной косметологической клинике "Вечная Венера", меня осенило. Дело в том, что, как я уже говорила, эти слова в сокращенном виде - "Веч. Вен." были написаны на клочке бумаги, который я подобрала на даче Касьянникова. И название этой же клиники и телефон были записаны в телефонной книжке Анжелы, которую я в тот момент пролистывала. Я задумалась, что могла делать Анжела в косметической клинике, ведь она так молода? Чтобы расставить точки над "i", мы обратились к врачу Анжелы и выяснили, что ей... впрочем, истину мы не сразу узнали, это все случилось потом.

- Прослушивая записи бесед со свидетелями и родственниками, подхватил Алексей, - проходившими по делу "кукольных вдовушек", я тоже обратил внимание на упоминание одной бабулькой клиники "Афродита". Как известно, в римской мифологии Афродита и была Венерой. И другие родственники отмечали, что новоиспеченные жены "шишек" часто обращались в медицинские клиники. При этом один вспомнил, что название медицинского учреждения начинается со слова "Вечная". "Не слишком ли много совпадений?" - подумал я. Получалась цепочка: "Мольер" - "Вечная Венера" вдовушки. И в конце - театр "Саломея".

- Как восхитительно, наливайте еще вина, бутылок хватит, - Гурдина подалась вперед, и массивное колье тяжело звякнуло на шее.

- Ничего восхитительного, - возразила Катя, - потому что в этот самый момент след убийцы окончательно затерялся. Я посетила детский дом, куда Кеша был направлен после смерти матери. Я думала, что там могут подсказать, где он теперь. Но я узнала только одно: что его в четырнадцатилетнем возрасте усыновили обеспеченные люди. Всё. Я была в отчаянии, буквально бредила своим противником, я словно танцевала с ним роковое танго в темноте. И мне во что бы то ни стало надо было вывести его на свет, увидеть лицо. Я чувствовала, что он где-то рядом, кружит вокруг своей жертвы - Эллы Александровны. Но если бы не смешная случайность, я бы никогда не установила личность убийцы. Дело в том, что один коллега покойного Касьянникова передал дословно его высказывание, которое я в тот момент пропустила мимо ушей. А в нем находился ключ к разгадке дела. Вот эти слова. Цитирую почти дословно: "Сенсация закопана глубоко и расцветет в нужный момент".

Катя обвела взглядом недоуменные лица окру-жающих и расхохоталась:

- Вот-вот, я тоже сначала ничего не поняла. А между тем эти слова указывали на местонахождение тех самых материалов Касьянникова, в которых содержалась "бомба". Причем, заметьте, что2 именно - не знал никто. Короче, они были закопаны в кадке, где росло дерево с белыми цветами, стоявшее в углу холла. Он там часто любил крутиться. Лина Юрьевна сказала, что в театре это место даже прозвали "Привал Касьянникова".

- Надо же, - покачала головой Элла, - а мне ничего об этом не сказали, ни о каком привале. Наверное, понимали, что тогда я выставлю в два счета этого сопляка "привалиста".

- И что там было? - спросил Артур.

- Вот, - Катя кинула пакет на стол, - записи и фотографии Жени с Анжелой, Жени и Юлии Мироновой. А главное, копия медицинской карты Жени, из которой следует, что он сделал пластическую операцию все в той же печально знаменитой "Вечной Венере". Видимо, он тогда и познакомился с врачом и сделал его своим сообщником. А здесь свидетельства о пластических операциях некоторых из "кукольных вдовушек". Каким-то образом Михаил все это раскопал.

- Пройдоха, - процедила Элла. - А зачем Жене понадобились эти блондинки, богатые старики?

- Не забывайте, что он рос в очень обеспеченной семье, у людей, чей достаток намного превышал средний уровень. Естественно, что, когда времена изменились, он почувствовал сильный дискомфорт. Привычка, как известно, вторая натура.

- Точно, - изрекла Гурдина.

- Жене нужны были деньги, и он придумал свой ловкий трюк. По бесперебойному конвейеру через театральный фонд "Мольер" он поставлял в "Саломею" блондинок, они работали в театре какое-то время, а затем Женя сводил их с будущими жертвами. Я думаю, что директор фонда о многом знал или догадывался, хотя, возможно, до конца и не подозревал, с какой целью убийца пользовался его картотекой. Старцы женились на блондинках, а потом их благополучно отправляли на тот свет. Куколки, став вдовами, быстренько продавали роскошные квартиры, отдавали деньги своему покровителю и... пропадали бесследно. Они уже не были нужны. В клинике "Вечная Венера" блондинкам делали пластические операции, и поэтому они становились ужасно похожими друг на друга, - добавила Катя, - как сиамские близнецы. Одна Юля взбунтовалась, за что и поплатилась. Она отказалась делать себе пластическую операцию и вообще плясать под Женину дудку...

- Постой, постой, - прервал Катю Артур, - но зачем надо было обязательно пропускать блондинок через "Саломею"?!

Катя глубоко вздохнула:

- Вы с Эллой Александровной можете объяснить это лучше меня. Притяжение театра, запах кулис...

- Кажется, я понимаю, - задумчиво протянула Элла, - да, он все рассчитал правильно, они становились его рабынями, так он еще крепче привязывал их к себе. Все правильно. Но ты, Катя, просто гениальна!

- Ничего подобного, я была слепа и глуха. Если бы я сразу обратила внимание на слова Юли, что Анжела похожа на нее, и если бы я задумалась над тем, зачем было Жене указывать мне на то, что второй акт спектакля начался раньше... я бы намного быстрее распутала это дело.