Измененный - Дженнифер Руш

— Я не хотел, чтобы ты узнала об этом таким образом.

— Папа, — начала я, но замолчала. Он не мой отец.

— Я не хотел навредить тебе.

Но ты навредил, — хотела ответить я. Вы оба — ты и Трев.

Собрав остатки достоинства, я твердо произнесла:

— Мы можем поговорить об этом позднее. А сейчас Нику нужна твоя помощь.

— Ты в Мичигане?

— Да, — ответила я после небольшой паузы. Если он предаст меня, значит, так тому и быть. Я готова была рискнуть. — Мы нашли дом. Мой дом. Мы в лесу за ним, рядом с дорогой. В сарае.

— Мне понадобится какое-то время, чтобы добраться до вас. Как только меня выписали, я отправился по адресу, который дал вам, и нашел дом, заполненный полицейскими.

Я застонала.

— Сэм как бы случайно вырубил офицера полиции.

— Это в духе Сэма, — вздохнул папа.

— Как долго ты будешь добираться сюда?

— Наверное, часов шесть.

Шесть часов? Ник столько не продержится. Я больше не могу сидеть в этой яме. У меня сейчас начнется приступ клаустрофобии, и чем дольше я здесь просижу, тем хуже будет.

— Побыстрей, пожалуйста.

— Постараюсь. Никуда не уходи.

Я посмотрела на Ника.

— Не волнуйся. Я никуда не уйду.

Я бросила взгляд на часы в мобильном телефоне. После звонка папе прошло сорок пять минут. Если я сейчас не в безопасности, то уже и не буду, поэтому можно рискнуть. К тому же я хотела в туалет.

После нескольких попыток мне удалось поднять половые доски. Сев в яме, я стала хватать ртом свежий воздух, слово тонула и теперь не могу им насытиться. Взглянув на Ника, я вылезла. Он не приходил в себя, но все еще дышал.

Сбегав в туалет за сараем, я поспешила обратно. Села на пол рядом с ямой и легонько толкнула Ника. Он что-то пробормотал и снова затих. Я какое-то время наблюдала за ним. Когда часы на телефоне показали почти четыре вечера, я подошла к разбитому окну в сарае. Гроза наконец утихла, оставив после себя мокрую землю. Мысленно я рисовала все, что меня окружает, мне важно было запомнить все цвета, чтобы позже поделиться с ними с Сэмом. Но смогу ли я? Увижу ли когда-нибудь его снова?

От этой мысли мне поплохело.

Услышав тихий шум шин по гравию, я отползла от окна и глянула на улицу через щель в стене. Пришла мысль позвонить отцу на мобильный, но, вспомнив его предупреждение, я убрала мобильный в карман. Папа припарковался на обочине дороги и заглушил мотор. Я с облегчением увидела, что он приехал один, но все равно ждала, что из-за дерева выскочит Райли.

Папа, прихрамывая шел через поле. Я поморщилась про себя, вспомнив тот день в лаборатории, когда в него стрелял Сэм, и охвативший меня при этом ужас.

— Анна? — позвал папа.

Я высунула голову в дверь.

— Я внутри.

Он зашел в сарай, и наступило неловкое молчание. Сейчас было самое подходящее время для семейных объятий, но папа больше не был мне папой, и мы с самого начала никогда не обнимались.

Я показала на его ногу.

— Как нога?

— Не так плохо, как кажется на первый взгляд. Ты в порядке?

Я пожала плечами, желая рассказать ему все, что перемешалось в моей голове. Я была рассержена и разбита, мне было грустно и страшно. Но я хотела, чтобы папа понял меня без слов. Хотела, чтобы он прочитал все на моем лице, как это обычно умеют отцы. Чтобы он развеял все услышанные мной истории и чтобы вернул все на свои места.

Только он этого не сделал.

— Где Ник? — спросил он.

— Там, — поколебавшись, указала я.

Ник сменил позу с тех пор, как я осматривала его в последний раз. Это казалось хорошим признаком.

Отец сразу принялся за работу. В этом он был хорош — в работе и исправлении ошибок. Он забрался в яму и приложил пальцы к шее Ника.

— Пульс есть, но слабый. Можешь залезть сюда? Возьми его за ноги. Нам нужно вытащить его отсюда, и я не знаю, какой вес смогу нести.

Я спустилась в яму, обхватила ноги Ника, и на счет три мы подняли его. Отец сжал зубы от боли. Мы перевернули Ника на бок и положили на пол, после чего сами выбрались из ямы.

Целых десять минут мы шли к машине, неся Ника. Я старалась взять на себя как можно больше веса, чтобы папе было легче, но Ник был в два раза больше меня.

— Я подержу его, пока ты будешь открывать дверь, — сказал папа, когда мы добрались до машины.

Я потянулась к ручке, но пальцы соскользнули, обломав ногти. Я выругалась и попыталась снова, руки не слушались. Наконец мы смогли уложить Ника на заднее сиденье.

— Документы, — вспомнила я, когда отец сел за руль. — Я забыла взять их. В них информация о программе и Подразделении. Это наше единственное преимущество.

— Поторопись, — ответил папа, заводя машину.

Я помчалась обратно в сарай, нырнула в яму и выскочила с доказательствами. Когда я вернулась, отец не стал терять ни секунды. Он нажал на газ прежде, чем я успела захлопнуть дверь.

Из-за дождя в выбоинах образовались лужи, скрыв их от глаз. Мы попали в одну, и Ник застонал на заднем сиденье. Пока я перелазила назад, мы попали в еще одну, и я практически упала на Ника.

Мы с Ником никогда не ладили, но я была в долгу перед ним — он прикрыл меня от пули.

— Ник? Ты слышишь меня?

Он сжал мои пальцы, и я вздохнула с надеждой.

Мы ехали какое-то время, а потом остановились у аптеки — папе надо было купить лекарства для лечения Ника. Спустя тридцать минут мы нашли придорожный мотель, и папа снял номер, расплатившись наличными, чтобы Подразделение не отследило его денежные операции.

К тому времени как мы занесли Ника внутрь, его веки стали подрагивать. Мы уложили его на кровать, и папа осторожно снял с него окровавленную одежду. Он работал с быстротой и точностью профессионала, как-будто делал это раньше. Возможно, и делал.

Используя алкоголь для обеззараживания и купленный походный швейный набор, отец смог зашить пулевое ранение, которое оказалось глубоким, но не опасным для жизни.

Я сидела в кресле, обхватив руками колени, словно ждала чего-то, какой-то новой информации. Гадала, где же Сэм и все ли у него в порядке. Я беспокоилась. Мы теряли время. В любой момент Коннор и Райли могли стереть его память, тогда бы все наши усилия прошли даром.

Закончив, папа вымыл руки, сделал большой глоток воды из бутылки, купленной вместе с лекарствами, и поднял соломинку.

— Думаю, с ним все будет хорошо. Я не нашел серьезных повреждений. У него большая кровопотеря и сильное истощение. И еще обезвоживание.

— Почему ты здесь? — Этот вопрос крутился в моей голове весь последний час. Я думала о том, был ли ошибкой мой звонок ему, и все еще ждала, что Райли ворвется в нашу дверь.