Зараза - Робин Кук

Кафе было переполнено. Он нашел Терезу в дальнем углу сидящей на маленькой банкетке. Устроившись напротив, Степлтон сразу понял, что Тереза вне себя — губы плотно сжаты, в глазах едва сдерживаемый гнев.

— Ты мне не поверишь, — произнесла она сдавленным шепотом, подавшись вперед.

— Президенту и дирекции не понравился твой показ? — спросил он.

Тереза пренебрежительно махнула рукой.

— Я сама отменила его.

— Почему? — Джек был искренне удивлен.

— Потому что у меня хватило ума или интуиции позавтракать сегодня с одной знакомой из Национального совета здравоохранения, — ответила Тереза. — Она работает там вице-президентом по маркетингу. Когда-то мы с ней вместе учились в колледже, и я решила через нее устроить утечку информации, чтобы заинтересовать своей рекламой высокое начальство совета. Я была просто на сто процентов уверена в успехе, но моя знакомая огорошила меня новостью, что при любых обстоятельствах моя кампания неминуемо провалится.

— Но почему?

Джек терпеть не мог медицинскую рекламу, но то, что он видел у Терезы, было очень интересно.

— Потому что Национальный совет смертельно боится всяких упоминаний о нозокомиальной инфекции, — зло ответила Тереза. Она опять придвинулась поближе к Джеку и заговорила форсированным шепотом: — За последние месяцы у них у самих были проблемы на этой почве.

— Что за проблемы?

— Ничего похожего на то, что происходит в Манхэттенском госпитале. Но это были достаточно серьезные случаи — несколько человек даже умерли. Но самое главное не это. В провале кампании заинтересованы прежде всего наши сотрудники — Элен Робинсон и ее шеф Роберт Баркер. Они знали о позиции Национального совета, но ничего мне не сказали.

— Но это же непрофессионально! — возмутился Джек. — Я думал, что все в вашей команде стремятся получить хороший результат.

— Непрофессионально?! — вскричала Тереза. На ее восклицание обернулись несколько посетителей. — Если я скажу тебе, что я по этому поводу думаю, то от моих слов покраснеет и боцман. Это была не ошибка — Элен и Роберт смолчали преднамеренно, чтобы утопить меня.

— Мне очень жаль. Я вижу, что вся эта история очень тебя расстроила.

— Слишком мягко сказано. Это конец моим надеждам на президентство. Я потерплю фиаско, если не выдам альтернативу своей рекламы. В запасе у меня есть пара дней.

— Пара дней? — удивленно спросил Джек. — Я видел, как вы работаете. Два дня — это нереальный срок. Вы не успеете.

— Правильно, — согласилась Тереза. — Именно поэтому я и захотела тебя увидеть. Ты высказал блестящую идею насчет госпитальной инфекции, придумай что-нибудь еще столь же привлекательное. Я бы сделала из новой идеи вполне приличную рекламу. Подумай, я просто в отчаянии. Вся надежда только на тебя.

Джек потупился и начал лихорадочно соображать. Ирония положения едва не заставила его рассмеяться — он, Джек Степлтон, убежденный ненавистник медицинской рекламы, изо всех сил ломает себе голову, чтобы придумать удачную рекламу. Но он искренне хотел помочь Терезе — ведь она была так добра к нему!

— Одна из причин, по которым я считаю медицинскую рекламу пустой тратой денег, — та, что вся она основана на внешних, поверхностных свойствах рекламируемого товара или услуги, — заговорил Джек. — Если не касаться качества, то между госпиталем Национального совета и Манхэттенским, между самим Национальным советом и «Америкэр», как, впрочем, и между остальными монстрами от здравоохранения, нет абсолютно никакой разницы.

— Это меня сейчас не интересует, — закапризничала Тереза. — Выдай какую-нибудь мало-мальски пригодную идею.

— Знаешь, единственное, что мне сейчас приходит в голову, — это проблема ожидания, — сказал Джек.

— Что ты имеешь в виду под «ожиданием»? — поинтересовалась Тереза.

— Понимаешь, никто не любит ждать врача, но всем приходится это делать. Это одна из самых неприятных на свете вещей.

— Ты прав, — взволнованно произнесла Тереза. — Мне нравится эта идея. Я уже вижу такой текст: «В госпитале Национального совета не ждут. Это мы ждем вас, а не вы — нас!» Боже, это же просто великолепно. Ты гений рекламы. Не хочешь перейти к нам на работу?

Джек усмехнулся:

— Как бы не промахнуться. Пока у меня хватает проблем и на своей работе.

— У тебя тоже что-то не так? — участливо спросила женщина. — Что ты хотел сказать, когда говорил о неприятностях?

— В Манхэттенском госпитале новая беда, — ответил Джек. — На этот раз заболевание, вызванное менингококками — есть такие зловредные бактерии. Болезнь может быть смертельной, и она действительно оказалась таковой в нашем случае.

— И сколько людей умерло?

— Восемь, из них один ребенок.

— Какой ужас, — опечалилась Тереза. Она была потрясена новостью. — Ты думаешь, что болезнь может распространиться?

— Сначала я действительно этого боялся, — ответил Джек. — Я думал, что уж теперь-то разразится настоящая эпидемия. Но новых случаев нет. Все ограничилось первоначальным контингентом.

— Надеюсь, это не станет секретом, как те смерти, которые имели место в госпитале Национального совета.

— Можешь не волноваться. Этот эпизод не останется тайной. Я слышал, что Манхэттенский госпиталь гудит, как растревоженный улей. Но я хочу все узнать сам из первых рук и сейчас поеду туда.

— Нет, не поедешь, — повелительным тоном произнесла Тереза. — У тебя что, слишком короткая память и ты успел забыть недавние события?

— То же самое говорят мои коллеги, — признался Джек. — Я очень ценю вашу заботу, но не могу оставаться в стороне. Я чувствую, почти уверен, что эти вспышки — следствие преднамеренных действий. Совесть не позволяет мне не обращать на это внимания.

— Что ты знаешь о людях, которые тебя избили?

— Мне придется поостеречься.

Тереза издала неопределенный звук, обозначавший крайнюю степень возмущения.

— Поостеречься — хорошо сказано. Но мне кажется, это слово не подходит для защиты от тех головорезов, о которых ты мне рассказывал.

— Я должен использовать имеющиеся у меня шансы, а там... будь что будет, как-нибудь выпутаюсь. Я поеду is Манхэттенский госпиталь, что бы мне ни говорили.

— Но я не понимаю, почему ты так встревожился из-за этих инфекций. Я читала, что сейчас вообще наблюдается повышение инфекционной заболеваемости.

— Верно, — согласился Джек. — Но это происходит не по чьему-то злому умыслу. Такое распространение, о котором говоришь ты, случается из-за неразумного использования антибиотиков, урбанизации, снижения уровня общей культуры населения из-за иммиграции.

— Перестань пудрить мне мозги! — вскипела Тереза. — Я боюсь, что тебя искалечат или убьют, а ты собрался читать мне лекцию.

Джек равнодушно пожал плечами.

— Короче, я еду в Манхэттенский госпиталь.

— Ну что ж, поезжай, дело твое, — фыркнула Тереза, вставая. — Ты, как я и боялась, оказался комическим героем. — Она вдруг смягчилась. — Делай, что ты считаешь своим долгом, но, если я понадоблюсь, звони.

— Я позвоню, — пообещал Джек. Он смотрел, как Тереза пробирается к выходу, лавируя между столиками, и поражался, как в этой женщине уживаются редкостная амбициозность и столь же редкостная человечность. Неудивительно, что Тереза постоянно приводила Джека в замешательство — она манила его, а в следующую минуту мягко, но настойчиво отталкивала.

Джек залпом выпил остатки кофе и тоже поднялся из-за стола. Оставив приличные чаевые официанту, он поспешно вышел на улицу.

Глава 24

ПОНЕДЕЛЬНИК, 14 ЧАСОВ 30 МИНУТ, 25 МАРТА 1996 ГОДА

Джек торопливо шагал к Манхэттенскому госпиталю. После разговора с Терезой Степлтону просто необходимо было подышать свежим воздухом — близость этой женщины вызывала в крови непривычное волнение. И дело не только в эмоциях — Тереза абсолютно права относительно «Черных королей». Как ни старался Джек отогнать мрачные мысли, ему надо было по возможности уменьшить грозящую опасность. Главный вопрос: кого он ухитрился так растревожить, что этот кто-то послал бандитов припугнуть Джека? Вопрос второй: подтверждает ли угроза его предположения? Ответов на эти вопросы не было. Надо соблюдать осторожность, но совершенно не ясно, с кем. Он вызвал раздражение у Келли, Циммерман, Шево и Абеляра — значит, надо избегать встреч именно с ними. Но как это сделать?

Еще издали Джек заметил, что в госпитале творится что-то неладное. На тротуаре стояли две полицейские машины, а в дверях расположились двое полицейских в форме. Остановившись, Джек решил понаблюдать за ними — копы мирно болтали друг с другом, обращая мало внимания на окружающих.

Не вполне понимая, что они тут делают, Джек, приблизившись, без обиняков спросил об этом стражей порядка.

— Мы стоим здесь, чтобы отговаривать людей от посещения госпиталя, — ответил один из них. — Там какая-то эпидемия, но они думают, что уже справились с ней.