Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой - Глен Кук

– Советую помнить, что майор желает заполучить вас не меньше, чем меня. Поп, который вас шантажировал, был его дружком, а вам об этом известно.

– Майору придется убраться из Кантарда до того, как он успеет причинить мне какую-нибудь неприятность. Ему еще предстоит пережить эту ночь. Прошлой ночью он был слишком силен для них. Теперь же дело обстоит иначе. Особенно если они сильно проголодались. Те двое, которые появились в Фулл-Харборе, уже не имели сил сдерживаться, хотя их ночные вылазки были для них смертельно опасны.

– Но почему вы думаете, что они обнаружат его раньше, чем нас?

– Несколько людей гораздо легче найти, чем одного.

– О…

День был на исходе. Нашим преследователям не повезло, и сейчас их больше всего интересовало, как лучше устроиться на ночлег.

– Посмотрим, – сказал кентавр, указывая на обрыв, который уже начал погружаться во тьму.

Я перевел бинокль.

Летучие мыши. Мириады летучих мышей. Все они вылетали из той точки, через которую проходила мистическая линия, ведущая меня к Кейен.

Морли вернулся из небольшой разведывательной экспедиции по окрестностям. Для городского паренька он очень быстро осваивался с обстановкой. Я пересказал ему советы кентавра. Он посмотрел на Зек Зака и коротко кивнул.

– Разумно. Только не засыпай слишком крепко, Гаррет.

Верно. Хотя сейчас я вряд ли вообще смогу сомкнуть глаза. Никогда не признаешься своим ребятам, что ты боишься. Ужасно боишься. А на этот раз ставка действительно могла быть больше, чем жизнь. Я рисковал умереть, но продолжал двигаться и думать.

Если меня спросят о разнице между героем и трусом, я скажу так: герой ухитряется обмануть себя и заставить идти вперед вместо того, чтобы действовать так, как подсказывает здравый смысл.

Впрочем, никто никогда не говорил мне, что я обладаю хоть толикой здравого смысла.

Я все же уснул. И проснулся оттого, что меня трясли за плечо. Надо мной склонился Морли.

Я услышал все раньше, чем он успел мне сказать. От подножия столовой горы доносился страшный шум. Господи, как мне хотелось подбежать к ним и предупредить, когда они решили разбить лагерь в миле от входа в гнездо. Но, как и Зек Зак, я не знаменит суицидальными склонностями.

Как сказал Морли, наименьшему риску подвергались женщины, а только о них мы и беспокоились. Правда, я еще испытывал теплые чувства к Плоскомордому Тарпу. Плоскомордый был неисправимым романтиком. Таких следовало бы сохранять как последних представителей рыцарского племени.

Я поднялся чуть выше и увидел два затухающих лагерных костра. Огни погасли, и минуты через две крики и шум под горой затихли. И еще через пару минут кто-то из нашей компании произнес первые слова. Кажется, это был Дожанго.

– Думаю, нам больше не стоит беспокоиться по поводу армии.

– Да. Я тоже так думаю.

Теперь никто не мог уснуть. Я пялился на звезды, размышляя о размерах некоторых пастей и о том, как Роза, Васко и майор восприняли все это. Интересно, согласятся ли они бежать, если мы вдруг придем им на помощь?

– Завтра нам следует быть крайне внимательными, Гаррет, – произнес Морли где-то под утро. Он не счел нужным поинтересоваться, бодрствую ли я. Он знал. Да и я знал, что он и все остальные лежат с открытыми глазами, зажав в руке кусочек серебра.

45

Мы отправились в путь на два часа позже, чем я планировал накануне. Это дало солнцу еще два часа, чтобы подняться повыше и залить лучами вход в гнездовье. Обитателям тьмы было предоставлено два лишних часа, чтобы глубже погрузиться в сон. И наконец, эти два часа пошли на то, чтобы мы смогли лучше подготовиться к экспедиции и окончательно обезуметь от страха. Все наши чувства взывали: «Немедленно бегите отсюда!»

Морли провел два часа, проверяя и перепроверяя все, что мы должны были взять с собой: осветительные патроны, зажигательные бомбы, копья, арбалеты, мечи, ножи, рога единорогов – список казался бесконечным. Я через бинокль рассматривал вход в гнездо, отыскивая дополнительные выходы, и одновременно помогал тройняшкам расправляться с остатками пива. Зек Зак намечал извилистый путь, следуя которым мы могли долго оставаться незамеченными. Гролли (после того, как с пивом было покончено) развлекались тем, что натаскали для лошадей воды не меньше чем на пару дней. Дожанго привязал животных так, чтобы они смогли освободиться самостоятельно, если мы не вернемся. Все это происходило в молчании. Редкие убогие шутки встречались дружным смехом. Всем требовалась разрядка.

Морли раздал смертоносные предметы и осветительные патроны и проинструктировал каждого, как ими пользоваться. Мы все упаковали, наполнили канистры и выпили изрядное количество воды к тому времени, когда солнце, на мой взгляд, оказалось в нужном месте. Я отдал команду:

– В путь!

– Хотел бы я знать, известно ли им, что мы приближаемся, – бормотал Морли. – Если им о нас уже известно, то мы могли бы взять металлическое оружие. И много-много серебра.

Он беседовал сам с собой. Я же, обращаясь в пространство, бурчал:

– Не волочил на себе столько оружия со времени высадки на острове Малгар.

В тот день мы все тоже обезумели от страха. Сейчас те венагеты казались мне дружелюбными щенками.

Путь, проложенный кентавром, привел нас в разоренный лагерь. Зек Зак знал, что мы захотим посмотреть, какая судьба постигла наших преследователей.

Еще издали мы услышали вопли дерущихся грифов. И жужжание мух. Здесь, в Кантарде, эти твари так разжирели, что гудели, как шмели.

Мы протиснулись между двумя валунами, и перед нашими глазами предстала картина разгрома.

Думаю, она была не ужаснее других мест массового истребления. Но тела были настолько изуродованы нападавшими – хищными птицами, дикими псами и другими неизвестными существами, что нам пришлось считать валявшиеся головы. Только четыре человека из отряда майора достались пожирателям трупов. Лежали здесь и два тела одетых в черное слуг по крови, но эти были не тронуты. Даже мухи и муравьи-трупоеды избегали их.

Все молчали. Мертвецов было невозможно опознать; что тут скажешь. Мы продолжили путь. На смену страху нарождалась ярость, та ярость, что заставляет человека истреблять людоедов, кто бы они ни были – волки, тигры или вампиры.

Ближе к входу мы изменили порядок построения. Мы с Морли осторожно с двух сторон подошли к пещере разведать, нет ли каких неприятных сюрпризов. Пока ничто не вызывало подозрений. Все собрались у самого входа в туннель. Нас обдало зловонием, исходящим от обитающих в пещере летучих мышей. Никаких признаков вампиров не было видно, но на моем пальце была намотана прядь рыжих волос. Я снял ее с растущего неподалеку колючего куста.