Фанера над Парижем. Эпизоды - Александр Анненский

Лобов, усмехнувшись, разглядывал немногочисленных посетителей пельменной.

– Спорим. из наших. – он незаметно показал глазами на плотного парня в дубленке, дожевывающего бутерброд с красной икрой. – Давай вот на твою ватрушку.

Игорь проследил направление его взгляда.

– Ты что – представляться ему пойдешь, документы проверять?..

– Ну зачем же. – Лобов уже пристально, не скрываясь, уставился на посетителя. Тот, почувствовав, что его явно изучают, заметно забеспокоился, занервничал, пытаясь побыстрее дожевать. Через минуту он, даже не притронувшись к пиву, стараясь не оглядываться, заторопился выходу.

Небритый бомж не замедлил приватизировать оставленную банку.

– Какая-то новая порода человеческая за два-три года появилась… чисто внешне. шестерка. Наверное, наличку с киосков у метро хозяину носил, ну и замылил часть…

Игорь покачал головой, пододвигая Лобову ватрушку.

– Так вот. – Лобов разломил булочку, стараясь добраться до творожного кружка, – что бы знал. ваш Гусь, похоже, единственный из их системы, кто во всей этой истории. ну, по крайней мере. не очень проиграл… В Регистрационной палате лежат учредительные документы этого нового банка. в особой папочке, конечно… устав, списки… И в совете директоров там, между прочим, есть такой. Василишин В. В… ведущий экономист, двадцать два года. А знаешь, как фамилия жены Гуслянского? Елена Львовна Василишина. Вопросы?..

– Сын. – Игорь отодвинул стакан. Лобов кивнул.

– Списочек тот подписан нашим лысым мэром лично. А тот у нас у кого в друзьях ходит, помнишь?.. Такая вот рокировка. А ты говоришь – Мансур.

Игорь молчал.

– Интересно, Иван знает?..

– Да тебе какая разница. – Лобов со злостью сдавил алюминиевую вилку так, что она сложилась втрое. – Все они. вот. – он потрогал переплетенные между собою зубья.

– Ну, да. – Игорь разминал хлебную крошку. – В России больше честных не осталось…

– Ну почему?.. – Лобов полез в карман за платком, вытер рот. – Ты… Я… Мы…

– Спасибо, напомнил. – Игорь достал пообтрепавшийся конверт. – Мне тут за труды выписали.

Сдашь в Отделе.

Лобов взял конверт.

– Что-то много в этот раз. А нам так и не дали не хрена. к концу недели грозятся, не раньше.

Игорь чертыхнулся.

– Что?.. – Лобов посмотрел на него.

– Да жена там Мишке все хотела… ну ладно… ничего…

– Спокойно. – Лобов открыл конверт, достал две крупные купюры. – Я завтра до работы заскочу. Она в полдевятого дома еще?..

Игорь промолчал.

– Не дергайся. Мне нужно, чтобы ты не думал, что у тебя дома завтра жрать будет нечего. – Лобов спрятал деньги. – Считай, это тебе приказом по Управлению… за ударный труд по раскрытию… А государству – окупится.

Игорь взял из пластмассовой вазочки на столе салфетку, вспоминая, тщательно записал на мнущейся бумажке несколько цифр и букв, пододвинул ее Лобову.

– Слушай… – Лобов всмотрелся в написанное, – неужели номер счета узнал?.. Ну, старик… Лугано… это где?..

Игорь убрал ручку во внутренний карман.

– Швейцарская Конфедерация.

– Ну вот. – Лобов удовлетворенно сложил салфетку в бумажник. – А тебе теперь в сейфе жить надо. если он узнает.

У Игоря в кармане мелодично забибикал пейджер, на маленьком экране высветилось сообщение.

– Что?.. – Лобов кивнул. – Соскучились?..

– Иван просит позвонить.

– Видишь у вас как – «просит»… – Лобов протянул руку. – Ладно, двигай. Привет не забудь. скажи, мол, увидимся скоро.

– Смотри, я ведь передам… – Игорь на мгновение задержал руку Лобова. – Спросить тебя хотел – ты к кошкам как относишься?..

– Терпеть ненавижу. Подлейшие твари – никогда не просчитаешь, что через секунду выкинут. – Лобов покачал головой. – У меня вот попугай жил. австралийский… так она, понимаешь, залезла сверху на клетку… Погоди, а ты почему…

– Так… – Игорь повернулся. – Ну давай… я позвоню, как обычно…

Он пошел к выходу. Лобов смотрел ему вслед, пока не встретился взглядом с небритым бомжом, уставившимся в оставленную Игорем тарелку с недоеденной сосиской.

– Хочешь?..

Бомж поспешно закивал, изображая улыбку щербатым ртом.

– А нельзя. – Лобов поставил тарелку на грязный поднос подошедшей уборщицы.

Бомж, сглотнув слюну, посмотрел на него. На тронутых коростой губах ясно прочиталось двухсложное матерное слово.

– Может быть. – сказал Лобов.

Игорь отпустил кнопку звонка, и тяжелая дверь квартиры почти сразу же открылась.

– Проходите. – модно одетая молодая женщина посторонилась, пропуская гостя. – Извините, я убегаю сейчас.

– У вас же домофон, Ольга Игоревна. – Игорь, снимая куртку, кивнул на коробочку на стене. – И глазок есть…

– Бросьте. – жена Мережицкого пыталась отыскать что-то на туалетном столике перед громадным зеркалом в холле. – Нормальный человек должен быть фаталистом – кому суждено быть повешенным – тот уже не утонет… – она приоткрыла дверь в кабинет. – Иван, к тебе пришли, между прочим…

За массивным бюро красного дерева сидел Мережицкий в халате и тапочках на босу ногу и перелистывал утренний «Коммерсант».

– Заходите, Игорь. – он показал рукой на угловой диван перед высокими стеллажами с книгами. – Садитесь. Сейчас… – он кивнул в сторону холла.

– Ты не видел ключи от моей машины?.. – поинтересовались оттуда уже раздраженно. – Это поразительно просто…

– Малыш, может быть, в спальне?..

Ольга прошла через кабинет и вернулась с брелоком.

– Ну и кто же их мог туда положить, интересно знать?..

– Вряд ли это мог быть я… согласись…

– Да. мне нужны деньги…

– Ну возьми… – Мережицкий отметил какую-то статью в газете цветным маркером.

– Мне нужно много. – Ольга нетерпеливо посмотрела на часы.

Мережицкий, выдвинув один из многочисленных ящичков бюро, молча протянул плоский ключ с замысловатой двухсторонней бородкой.

Сдвинув тома с боковой книжной полки, Ольга открыла вмонтированный в стену небольшой сейф, достала несколько пачек в банковской оплетке, подумав, взяла еще одну.