Фанера над Парижем. Эпизоды - Александр Анненский

– Не знаю. – Игорь смотрел в окно.

– Ну ты д-д-даешь. – Никанор даже оторвался от дороги. – Что ты, она классная подруга. Меня Иван как-то познакомил… на п-п-презентации… Веселая, только худющая очень. – он вздохнул. – Она-то уже и не п-п-помнит, наверное…

– Ты давно с ним?.. – Игорь посмотрел на Никанора.

– Н-ну… – тот кивнул. – Он меня еще, как я Максика, – вот с т-т-таких знает. – он показал рукой от пола. – У меня мать в его п-п-подъезде убирала. ну, она по дому там. – он замолчал, думая о чем-то своем. – А знаешь. – он покосился на Игоря, – я ведь тебе не верил. поначалу. ну, не то, чтобы совсем. но…

– Да ну?.. – Игорь усмехнулся.

– Точно. – Никанор аккуратно обогнал плетущиеся впереди «Жигули». – А что ты д-д-думаешь… сейчас же оборзели все – за зеленые душу сдадут, не то, что своих. А Иван сказал: «…ша, наш он – точка». Может, п-п-потому что не жадный ты… А Иван. он не ошибается. Черт… – впереди на светофоре неожиданно загорелся сразу красный, и Никанору пришлось тормозить так резко, что лежавший у него на коленях Максик сполз на пол. Игорь нагнулся, пытаясь нашарить заскулившего щенка.

Иностранную машину тут же окружила стайка мальчишек с тряпками и аэрозольными баллончиками.

– Дяденька… Стекло протереть?.. – размазывая подтеки, перед глазами замелькали грязноватые тряпки.

– Н-не надо… Вот с-с-саранча. – Никанор нашарил в кармане деньги.

Нащупав, наконец, где-то в ногах обиженного щенка, Игорь ухватил его за передние лапы и, разогнувшись, замер от неожиданности.

Через посветлевшее лобовое стекло прямо на него глядел его Мишка.

– Д-д-держи… н-на всех… – приспустив боковое стекло, Никанор сунул ближайшему из мальчишек несколько купюр и тронул автомобиль с места. В боковое зеркало Игорю было видно, как перескочив на разделительный газон, ребята сразу начали азартно делить полученный капитал и только Миша, опустив тряпку, все еще смотрел вслед удаляющемуся серебристому джипу.

– Не уд-д-дарился?.. – Никанор, взяв Максика, на секунду отпустил руль, пристраивая того за отворот куртки. – Г-г-говорил… сиди тут…

Максик, соглашаясь, облизнулся.

Джип свернул с набережной и ехал теперь вдоль потемневшей от времени высокой монастырской стены.

– С-с-слушай, д-д-давай заскочим. Тут по дороге… Игорь пожал плечами.

– Т-т-три минуты. – Никанор уже выворачивал руль.

…Сбоку от храма, там, где заканчивалось небольшое кладбище, шли строительные работы, и несколько монахов в черных рясах, помогая рабочим, крепили строительные конструкции, выносили мусор. К дневной службе по протоптанным по монастырскому дворику тропинкам уже начинали собираться верующие.

– Там с весны такое наворочали… – Никанор медленно шел рядом с высоким иноком, одетым в тяжелую зимнюю рясу, но с непокрытой головой. – Метро, говорят, строить будут. Володька, а ты, правда, к себе так и не ездил?.. Тут же полчаса на к-к-колесах…

– У нас тоже строить затеяли… – монах кивнул на копошащихся у монастырской стены. – Часовню восстановить хотим… – он оглянулся на отставшего Игоря. – Вы рядом идите, а то нехорошо, когда за спиной кто-то…

– Ну, а как тут… вообще… – Никанор огляделся. – Т-т-терпеть можно?.. Может, надо что. ты скажи?..

– Зачем же терпеть… – молодой священнослужитель улыбнулся. – Здесь ведь через силу никто не живет. Это милость большая, что остаться позволили. служить при храме. – он нагнулся, поправляя покосившийся штакетник, огораживающий тропинку от кладбищенской земли.

В церкви на куполах ударил колокол, потом еще раз.

– Мне идти надо. – он перекрестил низко поклонившихся ему старушек. – Служба начинается. Отец игумен не любит, когда из братии кто опаздывает. А ты что приезжал-то?.. – он посмотрел на Никанора: – По делу или так. повидать?..

– Так. – Никанор подцепил носком ботинка снежный ком, косясь на Игоря. – Ладно. Я еще как-нибудь з-з-заскочу. А с просьбой моей как?..

– Так ведь слово я тебе давал. – монах поправил воротник своей черной одежды, – и знаешь, как сделал. Не сам я… что я. так, никто. старца одного просил. Есть тут у нас старец… с истинной благодатью живет… Вот он и молится теперь за маму твою… Так что… – он коснулся руки Никанора, – ты верь…

– Угу… – Никанор помолчал. – Да… ёб… твою… то есть извини. забыл я. Вот. – он вытащил из внутреннего кармана доллары. – Ты возьми это… на церковь…

– Спасибо тебе. – монах убрал руку. – Только лучше ты сам сходи во храм-то… Там у входа сразу ящик поставлен… на нем написано…

– Т-т-трогать их не хочешь. – Никанор усмехнулся. – Ладно… я быстро…

Игорь и инок смотрели ему вслед.

– А вы… вместе?.. – монах повернулся. Игорь понял смысл вопроса.

– Да. В одной конторе служим.

Молодой монах внимательно посмотрел на Игоря.

Через кладбище аккуратно, стараясь попадать в ямочки чужих следов, чтобы не проваливаться, шла кошка.

– Умнюга какая… А знаете за что их с древности, с Царства Египетского еще уважают? Птицу она ловить станет, мышь съест с охотою… так уж Господом устроено… но себе подобных, таких же, как сама родом, – никогда грызть не станет. А мы вот, люди. – он глядел Игорю в глаза.

– Так, может быть, это тоже… так устроено… – Игорь посмотрел на кресты на куполах.

– Да кем же это?.. Бог с вами… – монах повел плечами, словно отгоняя услышанное.

Игорю не хотелось его обижать.

– Ну жизнью, наверное…

– Нет… в самих нас дело, ибо ведаем мы, что творим. – он покачал головой.

Колокол ударил в последний раз и смолк.

– И это начало еще только… – он закашлялся. – Пора мне… А вы… вы вот что… Когда закончится все… приходите… Я всегда тут… Хорошо?.. Ну, с Богом…

Игорь от неожиданности сказанного внутренне напрягся, но монах, стряхивая на ходу прилипшие к черным рукавам снежинки, уже торопился к резным церковным дверям.

Никанор догнал Игоря уже у машины, на ходу нажал кнопку на брелоке, и у подмигнувшего фарами джипа автоматически открылись замки.

– Ну?.. – Никанор, усаживаясь за руль, покосился на задумавшегося Игоря: – Как тебе б-б-божий человек?..

– Ему лет сколько?.. – Игорь чуть приспустил боковое стекло.