Триумф Темного Меча - Маргарет Уэйс

Лорд Самуэлс и его семья лишь прошлым вечером прибыли в свой мерилонский дом, изгнанные из замка вестью о войне, которую принесли им ариэли. К чести лорда Самуэлса, он не покинул своих земель, пока не удостоверился, что его крестьяне в безопасности. Вспомнив то, что слышал от Джорама о жизни полевых магов, и увидев ужасающее состояние деревни, лорд Самуэлс, после того как принял управление поместьем, сделал все, что мог, для улучшения условий жизни своих людей, потратив на это и личные деньги, и свою магическую энергию. Видеть, как недавно безразличные и тусклые взгляды людей наполняются благодарностью и почтительностью, стало одним из немногих удовольствий в его унылой жизни.

— Как ты думаешь, все эти разговоры — правда? — мягко спросила его леди Розамунда, оглядываясь по сторонам, чтобы их не слышали домашние маги.

— О чем, дорогая? — спросил он, оборачиваясь к ней.

— О... о вчерашнем сражении, о смерти императора. Ты весь день просидел в своем кабинете. Я слышала, как ты с кем-то разговаривал, а затем прилетели ариэли. Что за вести они принесли?

Лорд Самуэлс вздохнул, взял жену за руку, привлек ее к себе.

— Вести невеселые. Да, донесения верны. Я собирался тебе рассказать, но хотел подождать, пока Мэри, дети и слуги соберутся на обед.

— И что за вести? — Леди Розамунда побледнела, но держала себя в руках.

— Человек, с которым я говорил этим утром, это Роб.

— Роб? — изумленно посмотрела на него леди Розамунда. — Наш управляющий? Ты возвращаешься в замок? И это после того, как нас предупредили...

— Нет, дорогая. Роб здесь, в Мерилоне. Все наши люди здесь. Дуук-тсарит переправили их в город нынче утром. И не только наших людей. Они привели в город всех полевых магов из окрестностей.

— Во имя Олмина! — Леди Розамунда придвинулась поближе к мужу, который ласково обнял ее. — Такого не случалось со времени Железных войн! Что происходит? Шаракан согласился на встречу на Поле Доблести. Почему они нарушили свои торжественные клятвы?

— Шаракан тут ни при чем, дорогая, — ответил лорд Самуэлс.

— Но...

— Я знаю. Епископ Ванье очень хотел бы, чтобы мы в это поверили. Однако правду знают слишком многие, кто вернулся с Поля Доблести. Говорят, враг пришел из-за Грани. Принц Гаральд, который, как ты сама знаешь, дорогая, известен как человек чести и отваги, сражался плечом к плечу с императором Ксавьером против общего врага.

— Тогда почему епископ Ванье обманывает нас?

— Это, дорогая, очень многим из нас хотелось бы узнать, — мрачно ответил лорд Самуэлс и нахмурился. — Он даже не хочет признавать публично, что император Ксавьер мертв, хотя свидетелей более чем достаточно. Епископ — да простит меня Олмин — стар и уже повредился умом. Боюсь, слишком тяжела для него эта ноша. И, судя по донесениям, которые я получаю, так думаю не я один. Ночью во дворце состоится совет, на котором будут решать, что делать. Я намерен присутствовать.

Лорд Самуэлс все это время внимательно смотрел на жену. Она еще крепче стиснула его руку.

— Кто созывает совет? — спросила она, видя в его глазах тревогу.

— Принц Гаральд, дорогая, — спокойно ответил лорд Самуэлс.

Леди Розамунда открыла было рот, чтобы начать отговаривать его, но муж остановил ее.

— Да, я знаю, что Ванье, скорее всего, сочтет это предательством. Но надо что-то делать. В городе, особенно в Нижнем, растет тревога. В роще устроили временное пристанище для полевых магов, но их там как кроликов в садке. Среди них всегда зрело недовольство. Теперь их вытащили из собственных домов и согнали сюда как пленных. Среди них ходят слухи, что их подвергнут мутации и отправят сражаться, как кентавров в старину. Среди них назревает мятеж...

— Олмин милосердный! — прошептала леди Розамунда.

— Низший класс Мерилона в таком же состоянии. Среди людей ходят совершенно дикие слухи. Я слышал, что горожане собираются перед вратами Собора, кричат, чтобы епископ Ванье вышел к ним. Даже благородные семьи, потерявшие близких, разгневаны и требуют ответа. Но епископ заперся в своих покоях в Соборе и не желает видеть никого, даже графа де Шамбрэ или других высших вельмож. Принц Гаральд и его свита остановились у графа...

— У графа? — ахнула леди Розамунда. — В Мерилоне? Гостем?

— Дорогая, — сказал лорд Самуэлс, — ситуация очень серьезная. Можно даже сказать, отчаянная. Не хочу тебя пугать, но ты должна быть готова услышать правду. Согласно известиям, полученным мной от графа, Мерилон в опасности.

— Но это смешно, — резко ответила леди Розамунда. — Город ни разу не был захвачен, даже во время Железных войн. Ничто не может проникнуть сквозь магию...

Лорд Самуэлс готов был возразить супруге, но тут его перебил звон колокольчика где-то в отдаленной части огромного дома.

— Это входная дверь, — сказала леди Розамунда, прислушиваясь. — Как странно. Кто-то пришел к нам в такую бурю? Ты кого-то ждешь?

— Нет, — ответил озадаченный лорд Самуэлс. — Даже ариэли не могут летать при такой погоде. Они пользуются Коридорами... интересно...

Оба больше не сказали ни слова, а стали напряженно ожидать появления домашнего мага.

— Милорд! — В комнату влетел слуга с вытаращенными глазами и распахнул дверь. — П-принц Гаральд и каталист по имени Сарьон просят встречи с вами по неотложному вопросу!

— Проводи их, пожалуйста, — еле слышно сказала леди Розамунда.

Принц Гаральд! Здесь, в ее доме! Она едва успела обменяться с мужем короткими вопросительными взглядами. Лорд знаком показал, что знает не больше, чем она. Тут вошли гости. Принца сопровождали черными тенями вездесущие Дуук-тсарит.

— Ваше высочество! — Леди Розамунда присела в поклоне, хотя не так низко, как перед покойным Ксавьером. В конце концов, принц был врагом. Ну, по крайней мере сорок восемь часов назад он им был. Все происходящее так невероятно, так страшно...

— Ваша милость, — поклонился лорд Самуэлс. — Великая честь для нас...

— Благодарю вас, — ответил принц Гаральд, прерывая вежливые речи хозяина, что отнюдь не было проявлением невежливости; просто принц страшно устал и стремился поскорее покончить с делами. — Разрешите представить вам отца Сарьона.

— Отец Сарьон, — прошептали вместе лорд и леди. Но когда каталист снял капюшон с головы, лорд Самуэлс отпрянул, уставившись на него в смятении и ужасе.

— Ты! — глухо ахнул он.

— Милорд, я искренне сожалею! — Лицо Сарьона было искажено страданием. — Я забыл, что вы можете меня узнать, вы же были на Превращении. Я не явился бы перед вами столь внезапно, если бы только знал...

Леди Розамунда была бледна как смерть.