Не ДРД единой - Инди Видум

— Нет уж, вылез из прошлого, назад не залезешь. Ты вроде хотел с Александром потренироваться?

— Не совсем так, но если Александр Павлович этого хочет, я не возражаю.

— Не возражает он… — проворчал князь и вышел из тренировочного зала разомкнув защитный контур. — Независимость отстоял, но не наглей.

Он подошел к сыну, стоящему в отдалении с Грековым, и что-то коротко им бросил, после чего двинулся на выход, сопровождаемый только личной охраной. Забавно, получил по морде в прямом и переносном смысле — и остался доволен, как будто выиграл все поединки с разгромным счетом.

— До чего вы договорились? — спросил меня подошедший княжич.

— Что он от меня отстанет в этом году, — ответил я.

— Хорошая договоренность, — хмыкнул Греков. — Илья, я должен перед тобой извиниться за все слова по отношению к твоей матери.

Я промолчал. Простить я его был не готов, да и список его долгов по отношению ко мне состоял не из одного пункта. Неловкую ситуацию спас торопливо приближающийся Олег.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Относительно, — ответил я. — Что ты такой взбудораженный?

— На счет Рода пришли деньги от Шмаковых, — ответил Олег, пристально смотря на Шелагина. — Все по договору полностью.

— Да, — признал княжич. — Ему объяснили, что он был неправ.

— И отключили от поставок? — Припомнил я. — В академии сегодня обсуждали появившуюся вакансию.

— Мы не можем пользоваться продукцией Рода, все лицензии которого в нашем княжестве признаны недействительными. Он еще должен появиться у вас с извинениями.

— Князю может не понравиться, что вы убрали любимого алхимика жены ради постороннего человека.

— Ты не посторонний.

— Разговор смысла не имеет. Мы собирались тренироваться.

— Мы хотели бы присоединиться к вам, — заявил Шелагин. — Не возражаете?

Я не возражал, тем более что понимал: основные разговоры пойдут сейчас, за защитой Полигона. Поэтому и спросил сразу, как она активировалась:

— Почему вы князю не рассказали про Живетьевых?

— Шутишь? — удивился Греков. — Княгиня на него имеет сильное влияние. Поэтому без четких доказательств что ее измены, что планов Живетьеых, к нему лучше не соваться. Мы работаем над одним и другим, но эти твари очень осторожны.

Без полной княжеской поддержки война с Живетьевыми становилась куда проблематичней, чем я думал. Потому что только глава княжества сможет заключить союз с другими князьями. На союз с его сыном никто не пойдет.

— А если будет признание Живетьева, записанное на видео?

— Так он и разбежится его тебе давать, — хмыкнул Греков. — Ты о менталисте же сейчас? Это подсудно. Так-то, конечно, князь у себя закон, но Живетьев жалобу напишет императору и на то, что целителя тронули, и на то, что заставили его сказать нужное. А император поддерживает Живетьевых. Хотя мне показалось, что старуха подозревает, что в пропаже сейфа замешан именно он.

Княжич странно на меня посмотрел — наверное, вспомнил, как я говорил о том, что нужное Живетьевым из Прокола не вынесут. Я сделал вид, что не заметил, и пояснил:

— Я не про менталиста, а про алхимию.

— Другому бы я сразу сказал, что врет, но с тобой слишком много неизвестных, — задумался Греков. — У тебя есть возможность приготовить такое зелье?

— Нужно спаивать последовательно три. Два могу сделать, за ингредиентами для третьего мне нужно в ваш Прокол.

— В какой наш Прокол? — обманчиво-спокойно спросил княжич.

— Который рядом с Горинском. Или вы его вообще не контролируете?

— Мы его контролируем, но кто тебе сказал, что тебя туда пустят? Говори, что надо, — принесут.

Кажется, придется все-таки лезть нелегально, причем именно у нас. Потому что в Дальграде охрана куда серьезнее, пусть и группы проходят чаще. Для себя я сложностей особых не видел: мне всего лишь придется прокатиться на военном транспорте, который я вызову сразу, как попаду на Изнанку, рисковать не собираюсь. Но проблему с Живетьевыми надо решать, полностью подключая все ресурсы Шелагиных.

— Илья, что тебе надо? — повторил княжич. — Возможно, у нас это уже есть.

— Похоже, племянник думает, что проще обойтись без вашей помощи, — прозорливо заявил Олег.

— Так реально проще, — согласился я. — Времени только займет побольше, чем если бы прошел в Прокол с вашей помощью.

Глава 19

Шелагин начал на меня давить, чтобы я не вздумал лезть в Прокол в одиночку, а потом зашел с другой стороны, напирая на то, что использование зелья на Живетьеве может быть опасно уже для нас.

Неприятной неожиданностью оказалось то, что любая агрессия в отношении целителей общекняжеским договором запрещена. Даже простое прослушивание могло привести к тому, что остальные княжества объединялись против нарушителя и выносили его Род, деля потом между собой родовые земли. Если, конечно, не успевали это сделать император или сам князь, на земле которого обнаруживался нарушитель. Прикрывалось все это целительской тайной, так как могло идти обсуждение пациентов, но на деле появлялся всего лишь легальный повод оттяпать чужое. Так что я хотя бы понял, почему Живетьева не боялась говорить о таких серьезных вещах по телефону: считала себя неприкосновенной для прослушивания. Правда, на ее месте я бы задумался, распространяются ли эти правила на императора. В идеале бы их вообще стравить. Нужно бы как-нибудь засветить реликвию рядом с дворцом…

— То есть если мы не докажем, что Живетьевы занимались захватом княжеств, но проколемся с княжеским целителем, на нас самих могут напасть и вынести под ноль, — пояснил Греков.

— Поэтому я и говорил, что нужно использовать три зелья. Одно — развязывает язык, одно — заставляет говорить исключительно правду и одно — заставляет забыть все, что было за последние два часа. Живетьев просто ничего не вспомнит.

— Это, конечно,