Скайгард - Дмитрий Воронин

- Но мой имплантат…

- Ох, девочка, не стоит слепо доверять технике… в особенности биомодулям амстад. Я не исключаю, что какую-то помощь эта игрушка тебе оказала, но тренированный экстра-пси сжёг бы твою цацку за четверть секунды. Причём на бессознательном уровне. В общем, чтобы поставить диагноз, мне нужно больше информации. Сделаем так…

- Я не понимаю, Катя не скрывала раздражения, хотя и осознавала, что поступает по отношению к подруге некорректно, на кой чёрт нам надо тащиться к этому твоему Резнику? Если так уж надо, сходила бы сама.

- Ну я же объяснила, Леночка картинно вскинула брови. Вам что, так трудно?

На уговоры ей пришлось потратить изрядный кусок минувшего вечера и ещё пару часов утром. Подруги намеревались вновь поучаствовать во встрече с Тамиром - последней встрече, вечером яхта Пасынка должна была отбыть на Хоуп, чтобы проповедник мог и туда донести свои слова… вернее, слова Бога. Возложенная на него Миссия настойчиво звала в дорогу.

- Тамир уверял, что непрерывное странствие есть неотъемлемая составляющая его жизни. Нельзя донести до людей Истину, пользуясь грубыми средствами, изобретёнными теми же погрязшими во грехе людьми. Видео, Сеть, ставшие в последнее время признаком роскоши печатные издания - всё это меркло перед настоящим живым словом.

Невозможно коснуться души, вещая с экрана, не тронут сердце строчки букв. Только беседа «вживую». И Тамир утверждал, что обязан нести Идею дальше, нести тем, кто способен услышать и понять.

Леночка заявила, что раз уж всё равно надо ехать в город, то почему бы не навестить старого друга семьи Градовых, о присутствии которого на Талере она узнала совершенно случайно. Катя и Снежка вяло сопротивлялись, справедливо предполагая, что общение с одиноким стариком не доставит им никакого удовольствия.

Наверняка это будет беседа из серии «а помнишь, как я тебя на коленях качал», с просмотром пыльного альбома старых фотографий и долгими муторными разглагольствованиями на извечные стариковские темы. О молодёжи, что, ясное дело, «нынче уж не та». О правительстве, что «совсем забыло о нас». О болячках и ценах. В общем, по всему получалось, что подруга навязывала им скучнейшее мероприятие. Но Леночка неожиданно упёрлась.

В качестве аргументов прозвучали и напоминания о роли её драгоценного папа в оснащении «Маргаритки» и о том, что долг старикам надо отдавать - если и не деньгами (дедушка Резник не бедствует), то иным, зачастую более важным и ценным вниманием и сочувствием.

К тому же, по словам Лены, присутствие подруг позволит ей сократить визит до неких разумных пределов - явись она в одиночку, и старик плавно переведёт полуденную встречу в вечер воспоминаний. А уж тогда лично для неё, Лены, на встрече с Тамиром можно будет поставить жирный крест.

Как она и ожидала, последний аргумент оказался самым действенным, и Катя со Снежаной скрепя сердце согласились сопровождать подругу на этот визит вежливости. Правда, согласие отнюдь не означало, что бурчание и недовольство прекратятся.

- Ну ладно… пятнадцать минут.

- Час, - категорично заявила Лена. Один час. Девчонки, ну поймите бога ради… Я его с рождения знаю. Да, он зануда. Но мы не виделись уже пять или шесть лет, старик чахнет от одиночества, для него мой приход - единственная радость в жизни.

- Луч света в тёмном царстве, фыркнула Снежка.

- И потом… ну разве Тамир не говорил, что утрата человеком стремления сопереживать есть один из аспектов утраты Божественной Искры?

Это был сильный удар, и он достиг цели. Тамир и в самом деле говорил нечто подобное - он вообще изрядную часть своей проповеди отводил вопросам взаимоотношений между людьми. Правда, при этом получалось, что важнее всего не родственные или дружеские связи, а стремление к гармонии в общении человека с Богом…

- Ты права. Лицо Кати тут же посветлело, словно ей мгновение назад открылся очередной кусочек Истины. Хорошо, Лен, пусть будет час. Но не больше, иначе к Тамиру опоздаем. Я не прощу себе, если не попрощаюсь с ним. Когда ещё доведётся встретиться.

Больше возражений не звучало, хотя недовольные взгляды подруг Лена чувствовала спиной ещё долго. Практически - до самого дома Моше Резника. Старику следовало отдать должное - играл он замечательно. Может, излишне картинно, но, если подумать, а не так ли ведут себя старые родственники, если к ним вдруг нагрянут желанные гости. Моше, в ермолке и мягком домашнем халате, увидев Леночку, схватился за сердце, а затем бросился обнимать девушку.

- Радость-то какая… Бормотал он, то прижимая Лену к груди, то делая шаг назад, чтобы лучше рассмотреть «дочь лучшего друга». - Какая же ты красивая, Эль! Вот порадовала-то старика, вот порадовала! Отец твой, как на свадьбу приглашал, отписал, что ты вроде как на службу поступила… ну, я и не поехал. Чего я там, на свадьбах, не видел? А ты вот тут, у меня в доме!

Леночка мысленно поставила Моше пять баллов за сообразительность. О том, что отец повторно женился, разговора не было, видать, старик изрядно потрудился, собирая информацию.

- Это ж сколько я тебя не видел, Эль! - продолжал восторгаться Резник. - Пять лет? Да нет, уж и побольше будет… Всё собирался прилететь на эту вашу Сибириаду, но ведь, сама понимаешь, старые кости тепло любят. Да и не в моём возрасте насиженное место покидать, всё верил, что и так дождусь. И надо же…

Наконец, восторги поутихли, и Моше соизволил обратить внимание на спутниц Леночки. - О-о… какая честь! - он церемонно поцеловал руку сперва Кате, затем Снежане. - Я не ошибусь, если предположу, Эль, что твои очаровательные спутницы есть те самые госпожа Шелест и госпожа Соболева? Мы с Сашкой общаемся пусть и нечасто, но он рассказывал.

Катя удивлённо приподняла бровь. Слово «Сашка» как-то плохо увязывалось с образом господина Градова-старшего… но если эти двое и в самом деле знают друг друга уже много лет, то мало ли какие меж ними установились отношения.

- Имею честь представиться, старик поклонился. - Моше Резник, доктор исторических наук, да-с… Увы, моя докторская степень теперь такая же история, как и сама история, простите за каламбур. Но прошу в дом, прошу… Эль, умоляю, ты же не убежишь прямо сейчас? Моё сердце этого не перенесёт.

- Вообще-то мы… Катя сделала осторожную попытку определить временные рамки этого визита, но Моше тут же перебил её:

- Ну я понимаю, понимаю, столь прекрасным дамам в этот солнечный день найдётся чем заняться. И это будет куда интереснее беседы с выжившим из ума стариком, как не понять. Но чашечку чаю, а? Вы не представляете, какой у меня чай. Истинный «цейлон»… мало где такой сыщется, плантации Шри-Ланки, если вы не в курсе, почти полностью погибли в четырнадцатом, когда на остров рухнула сбитая «Чёрная вдова» амстад. А один мой приятель сейчас там как раз и занимается восстановлением экологии. Уже полвека прошло, а толком и половины не сделано. Но чаёк мне присылает исправно.

Когда чай был разлит по чашкам, старик откинулся в кресле и прикрыл глаза.

- Традиции чайной церемонии во многом утрачены, сообщил он. - Если вы хотите в полной мере оценить всю прелесть этого обряда, то вам непременно нужно слетать на Ями-но-Юри. Но я ведь не японец, поэтому придумал собственный ритуал.

Знаете, милые дамы, за долгие годы я убедился, что это очень правильный ритуал. Всё очень просто - надо лишь закрыть глаза и медленно потягивать чай. И думать о чём-то приятном. Уверяю, что вы ощутите истинную прелесть древнего напитка, вобравшего в себя тепло южного солнца и свежесть морского воздуха. Просто расслабьтесь и пейте.

Катя, всё ещё ожидавшая «пыльных фотоальбомов», была приятно удивлена тем, что от неё не требовалось поддерживать разговор. А чай и вправду оказался восхитительным… Интересно, после этого божественного напитка она сумеет без содрогания пить то, что называлось «чаем» в столовой станции «Скайгард-7»? Может быть… со временем.

Живительное тепло приятно разливалось по телу, расслабляло и вызывало чувство умиротворения. Катя и сама не заметила, как ручка чашки выскользнула из её пальцев и тонкий фарфор жалобно звякнул, столкнувшись с полом.

- Они спят? - на всякий случай уточнила Леночка.

Тот факт, что прямо на её глазах подруги только что подверглись очевидному пси-воздействию, вызывал явное беспокойство.

- Вы, помнится, говорили, что использование способностей запрещено.

- Я говорил, что моя жизнь контролируется, - поправил её Моше. - Но ты права, Эль… Ничего, что я тебя так называю?

- Мне нравится, - искренне призналась она.

- Да, ты права. Применять пси-способности мне запрещено. Как и всем другим носителям пси-гена, состоящим на учёте. Но ты ведь не побежишь доносить, верно? А пристального контроля спецслужб я не замечал уже многие годы.

- И всё-таки?