Архимаг с пеленок. Том 2 - Андрей Юрьевич Орлов

Вообще, она часто замечает за собой — чем меньше сил, тем более похожа на димину её манера речи. Со всеми этими «чё» и матерками.

Чему они научат сына…

Вот и теперь говорила она отнюдь не как благородная особа. Валерий скривился.

— Не переживай так, сестрица. Никому я не расскажу, что вы ребёнку на ночь читаете. Ты же знаешь, каждая семья в полном праве хранить свои секреты воспитания наследников.

Софья осторожно кивнула. В первый миг она действительно испугалась. Не доноса, конечно. Шантажа. Но, кажется, в брате ещё осталось что-то благородное, кроме профиля.

Это радует. Но не очень искренне.

— Я просто приехал повидаться с Фёдором, узнать, как у него дела. Мы часто с ним созваниваемся, он в этом плане развитый мальчишка. Но вживую — другое дело. Ну и вот, увидал тут вас. Решил навестить.

— А если серьёзно? — ни на миг не поверил Дима в сентиментальность Бестужева. — Чего надо, Ваше Благородие?

Валерий хмыкнул, входя в беседку и усаживаясь напротив супругов.

— А если серьёзно, то во-первых я хочу выразить искреннее восхищение вашим сыном. Да-да, не удивляйтесь.

— Э-э, да мы и не удивляемся, вроде как. — почесал щетину Дмитрий. — Костян крутой, мы в курсе. Федя у тебя тоже вроде ничего?

Валерий задумчиво кивнул.

— Ну… скажем так, я не уверен, что отправлять его в этот садик было верным решением.

— Почему?

— Да тут всё просто. Федя определённо замечательный мальчик. Мы с Викой им очень гордимся. Но он всё-таки не гениален. И если по физподготовке у него всё прекрасно за счёт типа Источника… то с сегодняшним испытанием он вряд ли справится достойно.

— У него проблемы с управлением эфиром? — сразу понял очевидное Дима. — Но разве это не общая проблема всех зацикленных? Они обычно сначала учатся заряжать маной руки, а уже этими руками управляют эфиром вовне.

— Я знаю, как развивается Зацикленный Источник! — отмахнулся Валера. — Но я не о том. Вы с таким сыном, как Костя, может быть привыкли, что ребёнку легко даётся стихийная магия, контакт с эфиром, всё вот это вот. И подавляющее большинство детей в этом садике такие же! Но не стоит думать, что это норма!

— На удивление согласен. — подался вперёд Дима, выпуская жену из объятий. Та тоже пришла в норму и заинтересовалась беседой. Даже беседой с этим типом. — Нам всем важно понимать, что проявление магических способностей в два-три года это нифига не норма даже для детей с Источником!

— Именно. — подхватил Валера. — Да, такие дети могут быть здоровее других, могут быстрее развиваться, или иногда устраивать хаотичные выбросы маны. Но в этом заведении детей с двух лет учат видеть ауры и сознательно влиять на эфир! И учат УСПЕШНО!

А ведь точно. Осинские так увлеклись всем происходящим — воспитанием сына, общением с другими родителями, красованием под объективами камер, что просто не задумывались о нормальности происходящего.

Интересно, сами дети тоже воспринимают всё как норму? А дальше — продолжат ли воспринимать?

Не начнут ли свысока смотреть на самых обычных ребят и девчонок?

— Начнут, конечно. — фыркнул Валера на этот вопрос сестры. — Вы ещё не поняли? Здесь наш Император, да будут дни его долгими, решил, похоже, создать новую военную касту!

— Касту?

— Ну да. Это и по изначальному-то плану был военный проект. А уж теперь и подавно. Подумайте сами.

И Валерий обрисовал супругам перспективу. С самого раннего детства эти дети находятся сугубо в одном и том же кругу своих. Во внешний мир они не выходят.

При этом с самого раннего детства между ними завязываются дружеские связи, обостряется конкуренция, налаживается взаимодействие.

Затем, когда они станут постарше, им просто незачем будет разрывать эти связи! А если сюда добавится ещё и чувство своей избранности — и подавно.

— А камеры эти! — махнул Бестужев на пролетающий мимо серый шар. — Это ведь идеальное средство отчуждения! Сами посудите — кто будет нормально общаться с этими детьми, за взрослением которых может годами наблюдать весь мир? А они — сами они захотят общаться с людьми, каждый из которых мог смотреть на них как на подопытных кроликов?

Ответ напрашивался сам собой. И этот ответ Осинским явно не понравился.

— А затем лучшие из них пойдут дальше, в дворянскую академию. То есть даже из них, избранных, будет проведён отсев! Представляете самомнение и сплочённость этих малолетних «лучших»⁈ — активно жестикулировал Валера. — А если им потом выдадут дворянство, или офицерство? Это станет формальным закреплением — вот так, мол, можно с юности попасть в ряды элиты.

Дима и Соня задумчиво помолчали. Ну да, картинка выходит стройная. И не то чтобы какая-то неочевидная — очевидная, просто они как-то не думали об этом.

А теперь вот, подумали.

— Милая, а мы вообще точно хотим сыну такой судьбы? — прищурился Дима.

Соня неуверенно помотала головой… нет, кивнула… нет, и не кивнула тоже. Вывела что-то неопределённое и сказала:

— Я не знаю, Дима. Я не знаю. Я не могу сказать о дворянской жизни ничего хорошего. Но я была лишь одной из детей могущественного княжеского рода. А если Костя станет основоположником своего собственного? Если создаст в своём роду свои правила?

— Ага, создаст! — возразил ей муж. — Никто за века не создал, все живут по одним, а наш сын возьмёт и создаст? Не, Костян крутой карапуз, вопросов ноль. Но на всякого крутого есть яйца покруче.

— Чего? Какие ещё яйца?

— Ну… вкрутую типа. Сваренные.

— Тьфу! Дурацкие у тебя метафоры. И яйца я не люблю. А вот то, кем Костя вырастет и станет, зависит не от его места в дворянских книгах, а от его воспитания и способностей.

— Твоя жена права, Дмитрий. — вернулся в разговор молчавший Валера. — Это то, что в вашей власти. А закрывать мальчику путь на вершину общества просто из-за ваших личных страхов — кощунство. И просто слабость.

— Слушай, Сонь. Вот он щас это говорит — и мне всё больше кажется, что тут где-то наё…

— Дима блин! Веди себя прилично! Мне тоже так кажется, но всё-таки в чём-то он прав…

— Да я и не стану скрывать своих личных мотивов! — мотнул рыжей шевелюрой Валерий. — Скажу прямо: я был бы очень вам благодарен, если бы ваш сын потянул за собой моего Федю.

Муж и жена уставились на Валеру одновременно и как на поехавшего. А Валерию никогда не нравилось, когда на него так смотрели!

Ну ладно. За всю жизнь на него так смотрела только сестра. И это бесит ещё больше!

— Что⁈ Если