Дебют четырех коней. 1946-1947 - Андрей Николаевич Савинков

для демонстрации флага — а местные тяготели скорее к югу, чем к северу и в целом подобной рокировкой были довольны.

По сути, единственной жертвой тут стала русская пехота, которая приняла бой в крайне невыгодных условиях — полки были разбросаны поротно по небольшим городкам побережья, никто там всерьез воевать не собирался — и по большей части погибла или попала в плен.

Одновременно с этим началось восстание в Иордании. Тут нужно сделать небольшое отступление для понимания протекающих в регионе процессов. Собрав под управлением Тегерана все земли, населённые шиитами, из оставшейся части подмандатной британской территории и запада Ирака была «склеена» «Арабская Федерация Иордания», власть в которой взяли военные. Не то, чтобы Москва была в восторге от передачи управления местным воякам, но альтернатива — духовенство или знать во главе с эмиром Абдаллой ибн Хуссейном — была гораздо хуже.

Были еще идеи с еврейской автономией в той или иной форме, однако короткая двухгодичная немецкая оккупация стоила местным евреям очень дорого. Если до этого их прикрывали британцы, то с их уходом арабы при полной поддержке немцев устроили своим семитским небратьям тотальный геноцид. Если в 1940 году процент евреев в Палестине доходил до 40 %, что в абсолютных числах около 800 тысяч человек, то к 1947 году евреев в Палестине осталось около 100 тысяч и соответственно давать автономию было просто некому.

Исполняющий обязанности премьер министра Иордании Нурад ас-Саид имеющий очень длинный политический шлейф, связанный с работой на англичан в начале сороковых был среди простых арабов достаточно непопулярен. Его единственный плюс заключался в том, что он смог быстро наладить хоть какую-то работу правительства без привлечения в него реакционно настроенного духовенства, старых феодалов и специалистов из Союза, которые нужны были у себя на родине. В общем вариант компромиссный, сугубо временный, но здесь и сейчас лучший из возможных.

Так вот одновременно с высадкой на Сардинии в тылу советских войск, держащих линию по Синайскому перешейку, вспыхнуло восстание простых арабов, недовольных новым светским и просоветским правительством. Одновременно полыхнуло Аммане, Ирбиде, Иерусалиме и других крупных городах региона, что вкупе со всеми остальными знаками ясно говорило о хорошо подготовленной диверсии заокеанских друзей.

Вечером 4 марта часть бунтовщиков, сумевших захватить радиоцентр в Аммане вышли в эфир с сообщением о падении правительства ас-Саида — сам премьер был разорван беснующейся толпой — и восстановлении в правах короля Аблаллы ибн-Хусейна. И в дополнение была высказана просьба всему миру о помощи в защите революции.

Ну а чтобы сомнений вообще ни у кого не осталось, на рассвете 5 августа стоящие с западной стороны от Синайского перешейка американские части неожиданно для своих советских визави перешли в наступление, сходу сбив передовые части 53 армии с позиций и вырвавшись на оперативный простор.

Синай считался в Москве достаточно спокойным местом, и в условиях необходимости поддержания порядка на огромной территории 53 армия, и так бывшая «бедным родственником», дополнительно лишилась части соединений, что крайне отрицательно сказалось на ее боеспособности. В условиях же господства в Средиземном море американского флота и арабского восстания в тылу, шансы сдержать неожиданный удар с запада и вовсе были сугубо призрачными.

«Подлый удар в спину» вызвал настоящий дипломатический кризис и практически парализовал работу Московского конгресса. Собравшиеся в одном месте дипломаты не могли понять, что происходит — это локальная стычка или начало новой полномасштабной войны.

Представляющий США на конгрессе госсекретарь Джон Даллес в тот же день выступил с заявлением о том, что его страна не намерена воевать с Советским Союзом, а только помогает законным правительствам обратившихся к ним стран. Не больше не меньше.

Подобный демарш пришелся по нраву далеко не всем. Большая часть европейских стран, зависящих от СССР и просто уставших от войны на своей территории восприняла действия США как попытку разогнать новый виток кровавого противостояния. Были, впрочем, и те, кто действия американцев поддерживал в скрытой или явной форме.

Парадоксальным образом, не смотря на боевые действия в Палестиене, где шли полноценные бои фронтового уровня, уже 8 августа конгресс вновь восстановил свою работу, сосредоточившись на тех вопросах, которые можно было решить, как бы отдельно от советско-американского противостояния. Был решен вопрос об обмене населением меду Германией и СССР, Германией и Чехией, Румынией и Венгрией, Венгрией и СССР, а также другими странами, что должно было в будущем уберечь Европу от межнациональных конфликтов.

Согласовали состав и полномочия трибунала, который должен был пройти в Кракове и осудить военных преступников Третьего Рейха и его союзников. Немцы попытались было напомнить о том, что именно их города были разрушены ядерными ударами и на скамье подсудимых хорошо было бы увидеть представителей той стороны, однако такого авангардизма никто не поддержал. Очевидно, все видели Краковский трибунал в качестве возможности поквитаться с поверженными обидчиками, про какую-то принципиальную справедливость тут вопрос в общем-то и не шел.

Сложнее всего оказался вопрос колоний, ради которого, собственно, весь торг и затевался. Переговоры по ним были сложные и крайне «горячие». С одной стороны, это был вопрос денег — США просто не имели возможности отдать эти территории новым правительствам освобождённых от нацистов метрополий, — с другой вопрос идеологии — для Советского Союза колониализм был неприемлем сам по себе. А с третей — Амстердам, Париж и Брюссель, не хотели терять то, что считали своим сотни лет до того.

В итоге пришли к сложной схеме, где заморские территории Европейских стран перестают считаться колониями, и получают широкие автономии, а США — оставляют за собой возможность пользоваться этими рынками сбыта и не отторгают их военным путем. Понятное дело, что СССР защитить имущество тех же Нидерландов в юго-восточной Азии был просто не способен, поэтому такой компромисс в моменте устроил всех. Или вернее не устроил в равной мере, но дал время сориентироваться и выработать стратегию на будущее.

Как показала в итоге история, договоренности эти соблюдались чуть больше полугода, ровно до того момента как была закончена война на Тихом океане, и янки не смогли высвободить основную часть своих ресурсов. После этого по странам Африки и Азии буквально тайфуном прокатился вал народно-освободительных движений, лишивший попавшие в орбиту Москвы европейские страны большей части колоний. Впрочем, оставшаяся «свободной» Великобритания точно также была вынуждена в течении следующих пяти лет дать независимость почти всем заморским владениям, кроме отдельных островов, небольших зависимых территорий и военных баз. Ничего личного, как говорится просто бизнес.

Ну а идея создания новой Лиги Наций вместе с началом боев на Ближнем Востоке и