Ведьма для деликатных поручений - Олеся Шалюкова

— Боюсь, с этим могут возникнуть серьёзные проблемы, — пробормотала я, закрывая снова глаза.

— Почему?

— Потому что мне тесно во всех этих правилах, нормах, «не положено», «не прилично», «не разрешено».

Леди Раш тихо засмеялась:

— Знаешь, так странно смотреть на тебя со стороны. Вы с моей Кирой погодки, но ей и в голову бы не пришло такое сказать. Ей бы в голову не пришло, что это может быть тесно, плохо, неудобно.

— Она выросла в этом окружении, для неё эти правила звучали с детства. Привычно. Она просто не знает, что может быть по-другому. Как и для меня, не знавшей, что может быть вот так, чужды все эти правила.

— Ты не хочешь вернуться домой? Туда, откуда ты пришла?

— Там я умерла, — открыв глаза, я посмотрела в серьёзное лицо леди Раш. — Как и вы, Элис?

— Что?

— Вы появились из ниоткуда. Вас долго не принимали в высшем обществе. Вы пошли против всех устоев и традиций, создав свой собственный пансионат и сделав его самым лучшим. Вашей магии не известно явление отката, а её истинную мощь вы никогда не показываете. Когда я услышала, что Кира двухстихийная, я сделала неправильный вывод. Я решила, что раз помимо земли у неё стихия природы, значит её отец — эльф. Но по мере того, как я всё дальше и дальше углублялась в теорию магогенетики, мне стало понятно, что это не так. Чтобы человеку передалась стихия от другой расы, необходимо, чтобы второй родитель был не менее чем полукровкой. Но в таком случае передаются ещё и некоторые другие признаки. Например, у Киры должны были бы быть или заострённые уши, или специфическая радужка, или более лёгкие кости. Ничего этого у неё нет. Есть и другие частные варианты проявления, связанные с отклонениями во внутренних органах, но это было бы заметно или по флёру поддерживающих магических заклинаний, или же — по таблеткам, которые её бы заставляли пить. Плюс, лорд Лэ’Аль должен был ощутить в ней голос крови. Ни-че-го из этого. Остаётся второй вариант — иномирянка здесь вы. А дочь получила эту силу природы уже от вас.

— Верно, — леди Раш кивнула, погладив меня по голове. — Ты всё поняла верно. Какие у меня стихии догадаешься?

— Целительство и природа.

— Верно. Слишком слабо, чтобы меня признали быстрее. И слишком неожиданно, чтобы получать образование по ним в соответствующей академии.

— Элис…

— Да, Ника?

— А Кира знает?

— Да. Когда я объясняла ей, почему меня не принимали так долго, почему я всё время делала ошибки в обществе. Именно поэтому она легче восприняла твои постоянные нарушения этикета. Она видит в тебе такую же, как я.

— Ясно, — пробормотала я.

Ещё одной загадкой меньше.

— Элис, ты помнишь что-нибудь о своём родном мире?

— Нет. Вначале замыкаются связи с этим миром, потом, когда ты влюбляешься в кого-то здесь, начинают стираться воспоминания о том мире. Остаются знания, которыми ты овладела, остается профессиональная лексика, если можно так сказать, но вот то, чем ты не пользуешься постоянно, мысли, жаргон — всё исчезает, тает. И однажды, когда ты просыпаешься, ты понимаешь, что все твои воспоминания касаются только Альтана. Ты поэтому начала падать?

— Да… Было очень неожиданно, что я не смогла вспомнить ответ на простой вопрос.

— Это только начало, Ника. К сожалению или к счастью, но раз процесс начался, ты уже навсегда принадлежишь этому миру. И больше ничто и никто не сможет тебя забрать отсюда или разорвать эти цепи… А теперь, тебе пора на обед, а мне — работать дальше.

— Элис, вы сами не забудьте пообедать.

— Да куда же я денусь из-под вашего присмотра, девочки, — засмеялась леди Раш.

И ощущая себя и получше, и полегче, я двинулась на обед.

Потом домашнее задание, один из «бытовых» комплексов разминки.

Но до самой встречи с Лэ’Алем в моей голове вертелось «навсегда принадлежишь этому миру». Моя кровь, моё тело, мои потомки, моя душа. Я останусь здесь навсегда…

С Лэ’Алем мы встретились у парка. Мой куратор, устроившись на земле, с интересом разглядывал все то, что я умудрилась навертеть в качестве защиты от дурака. В смысле, от девчонок, которые полезли бы к статуям и пострадали бы.

— Ника, что с такими знаниями ты делаешь в пансионате, — полушутя, полусерьезно поинтересовался он у меня. — С таким подходом к делу тебе надо в академию сразу, учиться.

— Надо, в смысле, — плюхнулась я рядом с Лэ’Алем и ставя у ног шесть банок с краской. Еще десять принес эльф. Так что нам точно хватит на этот акт вандализма! — Учиться потом идти обязательно надо будет, но и пансионата избежать никак нельзя было. Без генеалогии на политику идти бесполезно.

— На политику?! — изумился эльф. — Почему не на магию?!

— А что я там забыла с силой предвидения?!

— А это? — махнул он рукой в сторону щита над парком.

— Это так, косяк рук и никакого мошенничества. Лорд Аль, ну, не работают у меня заклинания, вообще. Никакие. Я поэтому и попросила вас силу предвидения озвучить, чтобы меня особенно не дёргали. У меня работает графический способ наложения заклинания. У меня доминирующий тип восприятия всегда был по зрению. Ну, и видимо это тоже сказывается при перемещении. Представьте, занимаюсь я магией, и прошу во время поединка постоять своего противника, чтобы значит, я могла наложить на него заклинание графическим способом.

— Это редкость, — пробормотал Лэ’Аль. — Я уже среди людей и не встречал подобных тебе лет так двести.

— Боюсь спросить, сколько вам! — ахнула я.

— Двести сорок семь было перед твоим курсом. В двести пятьдесят, когда на эльфийский лад у нас будет совершеннолетие, я получу избавление от наказания в виде преподавания в пансионате и вернусь в корпус дипломатов.

— Куда?

— В Таирсский дом.

— Если не секрет, лорд Аль, с кем вы … дошли до дипломатического скандала? — поинтересовалась я, делая небольшой вход в своём плетении, чтобы мы могли пройти.

— Оэрлис дель Ниано, — сообщил эльф, и я застыла на одной ноге. Потом вошла в парк, и когда вместе с банками краски, парящими вслед за ним на магической веревке, лорд вошёл за мной, закрыла снова плетение.

И чуть не ткнулась носом в застывшего изваянием эльфа.

— Ау! — помахала я рукой перед носом Лэ’Аля, — ау, лорд, придите в себя, пожалуйста! Нам их сегодня ещё красить.

— Леди Ника, что это такое?!

— Где? — уточнила я, выглядывая из-за его плеча и рассматривая парк.

Да нет, не изменился — чертополох в наличии, здесь же белые статуи в окружении паутин, покосившийся фонтан, который вот-вот завалится набок, переплетенные ветви, руки скелетов из-под земли торчат, если приглядеться ещё много интересного найти можно. Короче — не парк, а аттракцион из страшилок.

— Парк как парк. Чего так удивляться?!

— Он же был!

— Так именно что был, — кивнула я и поменяла тему, категорически не желая не то, что объяснять случившееся, но и вообще выдавать, что я каким-то боком к метаморфозам этого места причастна, — лорд Аль, что такое стражники каких-либо неживых живых, знаете?

— Нашёл после твоего упоминания.

— А убить их чем можно?

— Заклинания высшей школы тьмы и воды, — отозвался эльф флегматично. — Ещё частные проявления земли, можно использовать свет. Вариантов масса. Мне, например, подойдёт вода. Так что, что бы ты ни задумала — делай. Я смогу тебя защитить.

— Ага, спасибо, — кивнула я, чуть нахмурившись. С чего это вдруг такое ко мне такое отношение? Защищать он меня вздумал. Не первокурсницу-подопечную, а вот именно меня.

— Кстати, Ника.

— Да, лорд?

— А ты замужем?

— Пока — нет, но судя по всему долго такое положение вещей не продлится, — невольно пожаловалась я, вскрывая красную краску. Алые глаза всегда были недобрым предзнаменованием в Альтане. Так что, сейчас все у меня будут красноглазыми, красноволосыми и с трусами в белый горошек!

Ой. Нет. На такое непотребство леди не должны смотреть. А уж думать и того подавно! Или на мысли регламент этикета не распространяется?

— Судя по всему? — уточнил Лэ’Аль.

Я пожала плечами.

— Я вошла в семью, которая имеет некоторые обязательства. Вполне возможно, что и мне придётся выполнить часть этих обязательств. Возможно, выйти замуж.

— Но твоя фамилия — она не из самых распространённых.

«Ага!» — я невольно обрадовалась, делая одного из мраморных парней приятного цвета бедра испуганной нимфы, следом я собиралась нарисовать ему веснушки. А что! На пастельно-розовом зелёные веснушки самый писк моды. Любого психоделика можете об этом спросить!

А кто такие психоделики?

Ой, ой, ой. Не-не-не! Я протестую, чтобы такие знания уходили, это же насколько обеднеет мой словарный запас. И Белоснежку! Это же я его смогу оскорбить, не говоря ему в лицо, что он хам и нахал только исключительно местными выражениями в духе, что чувство его такта сродни дубу. Сколько не долби — толку не будет!